Война Поппи - Лорен П. Ловелл

— Брэндон, — я замолкаю как раз в тот момент, когда Ларри прорывается сквозь толпу с Финном, следующим прямо за ним. Ларри несет огнетушитель и ругается, расталкивая мужчин.

— Черт возьми, Брэндон, — Ларри останавливается позади него. Мужчины, удерживающие Брэндона, оборачиваются, и когда они это делают, тот вырывается и немедленно хватает ошеломленного парня на полу и снова бьет его.

— Ублюдок… — Ларри вытаскивает чеку из огнетушителя, прицеливается и распыляет пену на Брэндона. И… тот замирает. Это словно вернуло его в реальность на долю секунды. Брэндон смотрит на истекающего кровью мужчину, а затем на свои окровавленные фаланги пальцев.

— А теперь тащи свою задницу обратно в раздевалку, — Ларри указывает на дальний конец комнаты, огнетушитель все еще наведен на Брэндона и готов выстрелить в случае необходимости.

Брэндон бросает на меня мимолетный взгляд, а затем разворачивается и уходит из зала.

Ларри качает головой, пробираясь сквозь толпу. А Хоуп хватает меня за локоть.

— Черт возьми, это было горячо.

Я смотрю на нее в бешенстве.

— Нет, не было. Посмотри на того парня, — я указываю на избитого парня, привалившегося к стене, пока несколько мужчин пытаются помочь ему подняться на ноги. — Это не горячо. Это выход из-под контроля…

Она пожимает плечами.

— Я имею в виду, да, но все же. Парень был взрослым мудаком.

Вскинув руки, я собираюсь уйти, но Хоуп хватает меня за запястье.

— Позволь ему быть собой.

Я вырываюсь.

— Вернусь через минуту.

Почему хочу следовать за ним, я не знаю. Я должна оставить его в покое, но что-то внутри меня не может вынести, когда ему так больно. И я имею в виду не физические раны. Случившееся не об этом. Это результат более глубоких шрамов. Настоящая причина, по которой он стал Брэндоном «Разрушителем» Блейном. То самое чувство, засевшее глубоко в его душе и сердце. Потребность, которую он испытывает, чтобы наказать себя за то, над чем он не властен. Вот почему я хочу следовать за ним — потому что знаю, на что это похоже.

Я не спала ночами, задаваясь вопросом, был бы Коннор все еще здесь, если бы я немного усерднее боролась с ним и его военной службой. Я винила себя, потому что разве это не самое простое — винить себя за то, что тебя разрушает? Я открываю дверь и спешу к выходу. На полпути по коридору я слышу, как Брэндон выкрикивает тираду ненормативной лексики, которую прерывает безошибочный стук его кулаков, врезающихся в один из металлических шкафчиков.

Я поворачиваю за угол. Руки Брэндона упираются в шкафчик, его мокрые от пота мышцы напряжены, а грудь тяжело вздымается. Мой взгляд переключается на огромную вмятину в шкафчике с брызгами крови по центру. Я осторожно приближаюсь к нему. Я знаю, что он должен меня услышать, но несмотря на это, его голова по-прежнему опущена.

Приближаясь к нему, я внимательно наблюдаю за ним. Его плечи вздымаются и опускаются из-за тяжелого дыхания, и это заставляет пурпурные рубцы, которыми испещрены его бока и спина, выделяться в свете флуоресцентных ламп.

Я останавливаюсь позади него, глядя на длинный неровный шрам. Я просто хочу потрогать его по какой-то причине, провести по нему пальцами, чтобы дать ему понять, что он все еще идеален, он все еще Брэндон…

— Брэндон, — шепчу я, поднимая руку и осторожно проводя кончиком пальца по самому длинному из его шрамов, неровная кожа ощущается почти как шрифт Брайля под моим пальцем.

Следующее, что я помню, это как Брэндон разворачивается, хватает меня за оба плеча и с грохотом швыряет о металлические шкафчики. Крик, который я издаю от внезапного шока, эхом разносится по коридору.

Его глаза прикованы к моим, лишенные всякого выражения. Его ноздри раздуваются в бешенстве.

— Брэндон, — зову его спокойным голосом, потому что не уверена, что он вообще сейчас здесь. Мне нужно, чтобы он вернулся, оставил в памяти зону боевых действий. — Брэндон…

Его брови нахмурены, а пальцы сжимают мою челюсть в яростной хватке. На секунду мне кажется, что он сорвется, но внезапно все меняется. Он прижимается ко мне своим телом, впечатывая меня своей твердой грудью к помятой дверце шкафчика. Его взгляд падает на мои губы как раз перед тем, как его рот жестко врезается в мой. Я не могу дышать. Не могу двигаться. Шок меня полностью заморозил. Его губы сильнее прижимаются к моему рту, дрожа, требуя ответа на его жестокость. Его хватка на моей челюсти становится все сильнее, и я боюсь, что он собирается поранить мне кожу. Его язык касается моих губ, и мое тело смягчается под этим простым прикосновением. Я не могу не тянуться к нему.

Что-то, давно дремавшее внутри, пробуждается и вырывается на поверхность, как волна-убийца, и захлестывает меня. Губы Брэндона обжигают, согревая каждый холодный дюйм моего тела. Я должна была оттолкнуть его, но у меня не хватило бы сил, даже если бы я попыталась. Итак, я сдаюсь, обвивая руками его шею и притягивая ближе. Я раздвигаю губы. Его язык касается моего, вызывая пламя, которое угрожает поглотить нас обоих. Весь его гнев, его боль, наша боль — вылиты в этот поцелуй. И это такая прекрасная пытка. Ослепительный луч чистого света в нашем личном аду.

И так же быстро, как этот поцелуй начинается, он заканчивается. Брэндон отрывается от меня. Отступает на несколько шагов назад, проводя рукой вниз по челюсти и губам. Он бросает один мимолетный взгляд в мою сторону, прежде чем повернуться ко мне спиной.

— Я… — начинаю, но не знаю, что сказать. А что мне говорить? — Я…

— Просто уходи, Поппи, — шепчет он.

— Брэндон… — я делаю шаг к нему. Он поворачивается ко мне лицом, но вытягивает руку, будто хочет отогнать меня.

— Я не могу… не могу сделать это прямо сейчас.

Мое сердце колотится, в груди все сжимается, а потом я поворачиваюсь и выхожу из раздевалки. Я не могу сделать это прямо сейчас. Качая головой, я смеюсь, потому что услышала именно эти слова от Брэндона, когда мне было шестнадцать.

— Почему ты здесь одна, Опоссум?

— Не знаю, — я пожала плечами, опуская ноги с пирса, немного опустив пальцы ног под воду.

— Коннор искал тебя. Ну, тебя и Карамельных Нибблов, — он смеется. Я закатываю глаза. Я бы хотела быть влюбленной в Коннора, потому что он никогда бы не сбежал с Нив Киркпатрик. Любить его не так больно, как любить Брэндона.

— Я уверена, что Нив ищет тебя, — в моем