Безжалостное правление - Моника Кейн
Я прочистил горло.
— Ночной клуб — это отрыв, — говорю я. — Но секс-шоу…
— Эротическое шоу в секс-клубе, — уточняет она. — Есть разница.
— Точно.
Лицо Киры опускается.
— Она должна знать, что теряет. Потому что рано или поздно она будет привязана к этому мудаку до конца своих дней. И она никогда не узнает, что такое хорошо, — Кира поднимает брови в стиле «сам понимаешь». — Потому что Анатолий будет ее первым и последним.
Господи. Мои мысли ныряют прямо в сточную канаву. Если Лизе интересно, что такое "сам знаешь что", я с удовольствием покажу ей. Я знаю, что Анатолий ценит ее девственность — свинья достаточно ясно дала это понять в бане, — но, возможно, я так же извращен, потому что мысль о том, что я буду первым мужчиной, который раздвинет ее ноги и ворвется внутрь ее тугого жара, заставляет меня напрягаться против молнии этого проклятого обезьяньего костюма.
Я поднимаю руку, чтобы остановить Киру.
— Да, я понял. Тебе не нужно объяснять мне это.
Она вздыхает.
— Я хочу подарить ей дикую ночь, чтобы она ее запомнила. Я знаю, что это ничего не изменит, но, возможно, немного откроет ей глаза. — Она обнадеживающе улыбается. — Мы не должны делать это странным. Ты сделаешь свою работу, я позабочусь о том, чтобы Лиза провела лучшее время всей своей жизни, и мы больше никогда не будем об этом говорить.
Костяшки пальцев побелели, а руки сжались в кулаки, и мой разум погрузился во мрак. Я убивал, калечил и мучил десятки людей, не задумываясь. Но это, возможно, самая тяжелая работа для меня — наблюдать, как Лиза впервые испытывает удовольствие вблизи и лично, и не иметь возможности ничего с этим поделать.
Боже, у Вселенной испорченное чувство юмора.
Вообще-то я не должен винить Вселенную, это все Кира.
Раздается тихий стук, и Лиза распахивает дверь.
Наши взгляды встречаются, и я тут же жалею об этом. Она смотрит на меня сквозь густые темные ресницы, словно богиня, сошедшая к смертным. Платье смелого алого цвета обволакивает ее изгибы, словно пламя, а на изящной шее красуется тонкое золотое ожерелье.
Моя рука гораздо лучше смотрелась бы на ее горле.
Просто охренительно. Мои мысли уже уходят от меня.
Я тяжело вдыхаю, выпрямляю позвоночник и сосредоточиваюсь на том, чтобы засунуть пистолет за пояс.
— Черт, подруга. — Кира присвистывает. — Ты выглядишь невероятно.
Только это преуменьшение. Я отворачиваюсь, потому что все незаконные фантазии, которые крутились у меня в голове, скорее всего, написаны на моем лице, чтобы все видели.
Лиза выдыхает воздух и разводит руками.
— Нарядилась и понятия не имею, куда идем.
Кира обнимает подругу.
— Скоро все станет известно.
Яростный жар проникает в меня. Я скребу языком по зубам и, не оглядываясь, прохожу мимо Лизы.
Я здесь, чтобы выполнить работу. И ничего больше.
— Берите пальто, — рявкаю позади себя. — Я попрошу Феликса подогнать машину.
Я чувствую неловкую тишину, когда выбегаю из комнаты. Знаю, что веду себя как придурок, но альтернатива — потерять контроль. Я не могу позволить, чтобы эта безрассудная одержимость продолжалась. Даже думать об этом — безумие.
Мне просто нужно пережить эту ночь, а потом я смогу держаться на расстоянии. Навсегда.
14
Лиза
Феликс подъезжает к обочине, и двигатель с гулом останавливается.
Выглянув в окно, я едва могу разглядеть вход в клуб. Все, что я вижу, — это большой таунхаус, его величественный фасад вписывается в элитный район.
Я понятия не имею, где мы находимся и что здесь делаем, но Кира настаивает на том, чтобы это был сюрприз. Единственное ее указание на сегодняшний вечер — выглядеть сексуально и оставить свои запреты за дверью, что бы это ни значило. Мне любопытно, что она приготовила для нас сегодня, но больше всего на свете я хочу, чтобы наша последняя ночь здесь была особенной, поэтому я изо всех сил стараюсь следовать ее плану и изображать волнение, хотя мои мысли витают где-то в другом месте. Сотни миль на восток, если быть точной.
Я не знаю, какую игру ведет Анатолий, но боюсь, что он использует Софию как пешку в своей игре по контролю надо мной. Сегодня Анатолий не ответил ни на один из моих звонков — ни в офис, ни на мобильный, ни даже домой. Я знаю, что он наказывает меня за эту поездку, но не могу избавиться от ноющего чувства, что здесь есть что-то еще. Что-то, чего я не вижу.
Я опускаю взгляд на свой телефон, просматривая текстовые сообщения, которыми я обменялась с сестрой сегодня. Это не успокоило меня, а только открыло дверь для множества других вопросов, например, кто эти так называемые партнеры и почему он взял Софию на ужин с ними.
Я: пожалуйста, позвони или напиши, когда поднимешься, мне нужно знать, что ты в порядке.
София: Извини, была на занятиях! Утром немного болела голова, но я в порядке, не волнуйся.
Я: Я не могу помочь, что случилось прошлой ночью?
София: Я уже говорила, просто ужин, ничего страшного.
Я: Анатолий не имел права давать тебе алкоголь в твоем возрасте.
София: Все мои друзья пьют! Я обещаю, я даже не была пьяна.
Я: Мне от этого не легче. Просто отдохни, хорошо?
София: конечно, сестренка. Напишу тебе позже.
При одном только прочтении нашей переписки у меня кровь начинает гореть. София явно не видит тревожных сигналов, и, возможно, это моя вина. Я оградила ее от того, какой Анатолий на самом деле. Она думает, что он проявляет к ней интерес как к будущей невестке, но она не знает всей глубины его порочности. Самое страшное, что и я не знаю.
— Лучше оставь это в машине.
— А?
Я поднимаю голову и вижу, что Кира улыбается мне.
Она жестом показывает на мой телефон.
— Твой сотовый. В клубе запрещено пользоваться телефонами.
Я качаю головой и пытаюсь вернуться в настоящий момент.
— Странно. — Я ухмыляюсь и следую ее примеру, убирая телефон в центральную консоль между нами. — Интересно, здесь полно знаменитостей?
Кира пожимает плечами.
— Что-то вроде этого.
Я достаю из клатча помаду и наношу ее, наблюдая за своим отражением в маленьком компактном зеркальце. Когда я, наконец, поднимаю глаза, то ловлю напряженный взгляд Романа в зеркале заднего вида. Сердце в груди забилось быстрее.
Он сегодня ужасно тихий, и я думаю, не связано ли это с прошлой ночью, с тем напряженным моментом
