Однажды снова - Юма Гулова
— Я, кажется, попросила, — раздраженно цедит Милена.
Игорь недовольно вздыхает:
— Понял.
Он поднимает руки в знак смирения и, не произнеся ни слова, слазит с постели. Взяв домашние шорты и футболку из комода, раздосадовано покидает комнату.
Проходит какое-то время, прежде чем Мила находит в себе силы встать с кровати. Она принимает горячий душ. Натягивает на себя домашний костюм, состоящий из белых льняных штанов и майки на бретелях, поверх которой накидывает мягкий зеленый кардиган. А потом, пригвоздив к своему лицу привычную улыбку, выходит в гостиную.
Игорь стоит у окна, отодвинув плотные шторы одной рукой, в другой — у него бокал с виски.
— Гош, — виновато произносит Милена. — Ну, прости.
Мужчина сразу оборачивается на ее голос, машинально прикрывает шторы, проверив, чтобы все было плотно зашторено. И быстрым шагом пересекает просторную гостиную, выполненную в скандинавском стиле.
— Это ты меня, дурака, прости, — хмуро говорит мужчина, переминаясь с ноги на ногу. — Я же, как узнал, что этот твой мебельщик в городе, так места себе найти не могу.
— Игорь, это всего лишь работа. И ты прав, давай на сегодня закроем эту тему.
— Согласен, мелкая, — удовлетворенно кивает он. — Там Путана уже замерзла.
— «Путанеска»! — поправляет его Милена, заливаясь смехом.
Вечер проходит незаметно, Игорь много шутит, Милена делится о том, как прошел ее день, опуская некоторые подробности с Каменевым. И вроде бы все хорошо, так как всегда, но что-то существенно поменялось. Глядя на Гошу, Мила все чаще вспоминает ленивый прищур синих глаз, надменную ухмылку и пренебрежительные интонации Лео. И как бы она ни пыталась гнать эти мысли прочь, получалось скверно.
После третьего бокала девушка набралась смелости признаться возлюбленному в том, что через неделю ее ждет командировка с бывшим. Аккуратно подбирая слова, формулируя веские аргументы в пользу этой поездки, Милена встретилась с ошарашенным взглядом жениха.
— Я сейчас не понял, — с негодованием в голосе буркнул Игорь. — То есть, ты едешь в Рим с мудаком, который десять лет назад заделал тебе ляльку, а потом сбежал?
— Гош, это все — прошлое, — пытается успокоить его Мила. — Я была малолетней дурой…
— Да мне до задницы, кто кем был.
— Подбирай слова, — холодно чеканит невеста, сжимая ножку массивного винного бокала.
— Я похож на идиота, Мил? Потому что мне кажется, что даже если непохож, то ты пытаешься его из меня сделать, — заводится мужчина.
— Я это не на обсуждение выдвинула, а предупредила тебя.
У Игоря на секунду отвисает челюсть.
— Ты не едешь, — безапелляционно заявляет он.
— Может мне и с журнала уйти? — Мила ставит бокал на стол и вызывающе смотрит на него, сложив руки на груди.
— Надо будет — уйдешь, — мужчина уже не на шутку завелся. Он встает из-за стола за новой порцией виски.
— Надо же, — презрительно кривит свои пухлые губы Милена, — подражаешь своему кумиру — Борису Владимировичу?
— Ты провоцируешь ссору, девочка, — раздраженно выплевывает он, ткнув в нее указательным пальцем.
— Нет, дорогой, это ты ее начал.
Игорь замолкает, будто взвешивает свои дальнейшие действия. А затем медленно цедит:
— Ты думаешь, я не знаю всей истории между тобой и мебельщиком?
— Удиви меня, — язвительно отвечает невеста.
Сердце Милены уже готово провалиться вниз. Ведь, учитывая то, что Игорь работает в сфере кибербезопасности, ему бы не составило труда нарыть некоторую информацию о событиях, произошедших в прошлом. Но, она до последнего держит лицо уязвленной стервы — подарок ее мамаши, который Мила выиграла в генетической лотерее.
— Я знаю о бесплодии, — осушая бокал одним глотком, произносит Игорь. — Знаю о том, что в четырнадцатом году ты все-таки родила от Каменева дочь. Знаю, на каком кладбище она похоронена. И знаю, что каждый год двенадцатого апреля, ты относишь ей цветы. Я все знаю, Мила, — Игорь хмурится, глядя, как по Милиному лицу скатывается слеза. — Вопрос только в том, когда ты собиралась мне это рассказать — после свадьбы или перед походом к врачу?
Милена утирает тыльной стороной ладони щеки. Она старается держаться изо всех сил, но их не хватает. Она чувствует, как что-то очень тяжелое скапливается в горле, спускается в легкие и тяжелым балластом тянет все нутро вниз. Девушка моргает, не в силах отвести взгляд от Игоря, чувствуя себя беспомощной и раздавленной. Пытается найти в его голубых глазах, как будто потемневших от злости и виски, хотя бы малую часть поддержки, но не находит. Воспоминания, ворвавшиеся через заколоченную форточку юности, сносят все барьеры, так тщательно выставленные психологом и самой Милой.
— Как ты мог? — тихо шепчет девушка охрипшим голосом. Она вцепилась в бокал с такой силой, что, кажется, вот-вот сломает стеклянную ножку.
— Как я мог? — удивленно поднимает голову Игорь и шумно выдыхает. Он наполняет еще один бокал двенадцатилетним виски и встречается со стеклянными от слез глазами невесты.
Будто бы пропустив его слова мимо ушей, Милена встает из-за стола и, стараясь сохранить привычную холодность, идет в строну спальни. Но слова Игоря выбивают почву у нее из-под ног:
— Что, Милка, старая любовь не ржавеет, да?
— Это моя жизнь, — горько произносит она. — Мои ошибки. Что же вы все их смакуете столько лет с упоением? — ее голос почти переходит на шепот. — Какое ты имел право копаться в моем прошлом? Кто тебе дал на это разрешение?
— Да, Мил, — растерянно произносит Игорь, делая шаг навстречу.
— Не подходи ко мне, — шмыгает носом блондинка, выставляя руку вперед.
— Мил, ну, успокойся.
— Я хотела тебе все рассказать, — ее дрожащий голос начинает набирать громкость. — Хотела поделиться. Но ты, — всхлипывает она, почти переходя на крик, — ты все испортил!
— Милка, да брось, ну в самом-то деле, — он беспомощно разводит руками.
— Уходи, Гош.
— Куда я пойду-то? Я не оставлю тебя в таком состоянии.
— Я сказала — уходи, — чеканит девушка. — Проваливай! — срывается с ее губ почти с истерической нотой.
— Как скажешь, — с глухой покорностью соглашается мужчина.
Милена закрывается в спальне, прислонившись лопатками к
