Постель не повод для знакомства (СИ) - Халь Евгения
— Рано, — решительно говорю я.
— Понял! Отползаю! — Зина прячет бутылочку в стол, нервно барабанит пальцами по расписанию дежурств горничных, и, наконец, восклицает:
— Слушай, а какая тебе разница вообще, кто с кем останется? Доля в отеле все равно твоя! Ну не справятся эти мелкие засранцы Артем с Марком. Ну не вытянут!
— Я, кажется, тоже, Зин. За одно только утро полежала под крабом, чуть не упустила инвестора и почти вышла замуж. Как мне теперь выкручиваться перед Кинг Конгычем? Это он сейчас занят с Эйтаном. А как освободится, сразу придет выяснять: что у меня с его сынком? И как мне в глаза его смотреть?
— Молча смотреть, — Зина решительно встает и направляется к маленькому холодильнику в углу кабинета. — Стиснув зубы.
Она достает из холодильника два пластиковых контейнера, открывает и извлекает из ящика стола две вилки.
— Я аж жрать захотела на нервной почве. Викусик, хочешь салатик "Мимоза"? В этот раз такой получился, что просто улёт! Пропитался классно. И кабачковая икра моя прям как магазинная в детстве. По советскому ГОСТу варила. Всё свое опять же. Кабачки с дачи, такие, знаешь, уродились… — она осекается под моим пристальным взглядом и смущенно бормочет: — Аааа… ну да. У тебя ж теперь такой кабачок, что нам и не снилось. Можешь свою консервную фабрику открывать.
— Зина! — стучу кулаком по столу. — Вот я уже жалею, что рассказала тебе всё.
— Нет, ну че? Викусик, это ж дело житейское! Эх, вот кто-то над грядкой стоит в позе краба, а кому-то королевские овощи прямо в номер подают. И где в жизни справедливость? Если бы на меня такой витамин упал, я бы его живым не выпустила бы. Ну ладно, не хочешь кабачок… — она внимательно смотрит на контейнер с икрой, закрывает крышку и отодвигает его в сторону, — так хотя бы "Мимозу" поешь.
— Ой, Зин, ну какая "Мимоза"? Мне вообще не до еды!
— Счастливая ты, Вика! Богатые мужики на тебя с неба падают и предложения делают
— Ага! Счастья нам привалило без меры просто! Предложение делают с крабом между ногами.
— Ой, какая ты избалованная! — возмущенно всплескивает руками Зина. — Чисто принцесса на горошке по акции. Мне б хоть с крабом, хоть сраком — лишь бы замуж позвали. Так ведь ни кабачков рядом, ни патиссонов и ни Абрамсонов. Вот голяк конкретный. Прям стриптиз, а не жизнь. Тебе сколько лет, кстати?
— Двадцать семь, а что?
— Не двадцать семь, Викуся, а без трёх тридцать. Так что хватай кабачкового своего и беги в ЗАГС. Нужно хотя бы один раз замуж сходить. Хоть фиктивно, хоть дефективно. А то останешься, как я, одна, и будешь кабачковую икру по ГОСТу в банки закатывать. Зад расползется и превратится в тыкву. И будешь ты Золушка недотыквенная. Без кареты с кучером. И мыши у тебя в погребе будут обычные, которые в лошадей не превращаются. Глазенками на тебя жалостливо блямкнут из угла в погребе, когда ты эту самую икру туда ставить будешь.
— Зин, так что мне за первые встречные штаны хвататься?
— Ты не будь дурой, Викусик. Расклад такой: выйдешь за Марка, а он тебе с барского плеча отстегнет долю в отеле. В накладе не останешься по-любому. А для Кинг Конгыча байку вот такую придумаем… — договорить она не успевает.
Шеф легок на помине. Он заходит в кабинет и с порога сразу начинает допрос:
— Вика, ты когда успела спеться с Марком? Я чего-то не понял: это что было? Думал, что вы только утром познакомились. А потом там, под покрывалом… аля-улю. Трах-тибидох! Играй, гормон!
— Понимаете, Александр Александрович, — осторожно подбираю слова я, — это как в статусах соцсетей пишут: все сложно.
— Ты меня своими фейсбуками и чики-пуками не грузи! Я ж тебе не Биллом Гейтсом деланный, — Кинг Конгыч садится рядом с Зиной напротив меня. — Дело, конечно, молодое. Я и сам тоже был ходок когда-то. Но для информации и общего развития, просто чтобы ты знала, хочу предупредить: у Марка очень ревнивая невеста Кристина.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть. Держи лицо, Вика! Не можешь мускулатурой, так силой волей держи!
Но Зина не выдерживает и громко фыркает:
— Пффф!
— Что? — пытливо смотрит на нее Сан Саныч. — Чего ты пыхтишь, как Анна Каренина под паровозом? Колитесь, девки, чего я не знаю? Вон глаза у обеих, как у совы, когда она какает! — шеф выпучивает глаза и нервно моргает.
— Ничего, — Зина вонзает вилку в "Мимозу" и начинает нервно жевать. — Это мы так… просто.
— О! А это у тебя что? "Мимоза", что ли? — радостно спрашивает Кинг Конгыч и отнимает у Зины вилку.
Набирает полную горсть салата и отправляет в рот.
— Ой, ты ж смотри, как ты это хорошо придумала! — мычит шеф с набитым ртом и с дикой скоростью орудует вилкой. — Вот это правильная еда! Сто лет такую не ел. Я ж в ресторане отеля питаюсь. А там у Гаспара — в рот ему салями — сплошные паштеты "Шепс-плюм-пимпинелла". Взял француза на свою голову! Такие бабки ему башляю! А он, подлец, после стольких лет в России так и не научился нормально готовить. Я ему говорю: "Ты бы вот что душевное замутил: "Мимозу" или мясо по-французски с майонезом". А он мне, гнида, отвечает: "Мясо по- французски с майонезом бывает только в России". И ведь не кормит меня, скотина, нормально! И ещё и хамит! И не сделаешь ничего. Лучший повар в Москве. Еле заманил к себе эту булькающую гниду! — Кинг Конгыч закладывает в рот еще одну полную вилку салата и мычит от наслаждения.
Зина, провожая взглядом каждую порцию, отправляющуюся в необъятную пасть шефа, только растерянно произносит:
— Это же… мой обед был… на сегодня… на весь день.
— Тебе не надо, — с полным ртом замечает Сан Саныч. — "Мимоза" сильно полнит!
— Вы хотите сказать, что я толстая? — на щеках Зины проступают красные пятна.
— Нет, я не в этом смысле, — Кинг Конгыч отправляет в рот еще одну гигантскую порцию салата. — Просто в твоем возрасте уже вес тяжело сбрасывать.
Я осторожненько отодвигаюсь от стола вместе со стулом. На всякий случай. Потому что глаза Зины начинают блестеть от слез. А пальцы сжимаются в кулаки.
— Значит, я еще и старая? — уточняет Зина.
— Да нет, — шеф перестает жевать. — Ну просто сексом уже лишние кило не сбросишь. В наши-то годы.
— Ага! Значит, я еще и страшная, и потому никому не нужна? — Зина, встает, опираясь кулаками на стол, и нависает над Сан Санычем.
Запоздало сообразив, что явно не то ляпнул, шеф нервно моргает, убирает вилку под стол и закрывает крышку коробки с салатом.
— Ну я ж не то хотел сказать! — оправдывается он.
Поздно! Верховный Суд в лице Зины уже вынес приговор: расстрелять.
— А знаете что? — медленно, почти по слогам, произносит Зина. — Вы хоть мне и начальник, но не имеете никакого права меня оскорблять! Сами вы старый и никому не нужный сморчок! Я увольняюсь! А вы… вы… — она заливается слезами, — несмотря на ваши деньги, у вас тоже никого нет. Потому что вы грубый, невоспитанный Кинг Конг, который ломает всё, к чему прикасается. И вообще не для вас я свою "Мимозу" растила! — она выхватывает из рук шефа коробку с салатом и швыряет в мусорный ящик.
После чего пулей вылетает из кабинета.
— Стоять! — ревет Кинг Конгыч. — Нет, ну совсем уже персонал распустился! Видела, да? Меня мордой макнула в унитаз, салат в мусорку! — шеф явно ожидает моей поддержки.
Я молчу, рассматривая стол.
— Нет, ну скажи мне, Вика: я неправ? Чего я вообще сказал-то?
— Вообще-то, шеф, если честно, то вы не совсем правы. Вернее, совсем нет. Конечно, Зина — ваша подчиненная. Но она же женщина! И вас воспринимает, прежде всего, как мужчину. Понимаете, о чем я?
Кинг Конгыч озадаченно смотрит на меня, чешет затылок и говорит:
— Как мужчину? — он сначала гордо расправляет плечи, но тут же виновато горбится. — Чего-то как-то я малость лажанулся. Да?
— Да, шеф, извините. Малость очень лажанулись.
— Ага, — он скребет подбородок, скосив при этом рот в сторону. — Не по понятиям вышло. Хорошего человека опустил. Так, ладно, пойду поговорю, что ли? Пока не ушла. Ух, с характером бабенка! Прямо салат "Мимоза", а не женщина! — он выходит в коридор.
