Дерзкий доктор - Джесса Кейн

— Это то, что он сказал?

— Всего дюжину раз или больше.

Присцилла откидывается на подушки дивана.

— Когда я впервые разорвала единственные отношения, которые у меня были, помимо твоего отца, я не была в порядке. Я была разрушена. Я не заметила, что все комплименты, которые мне давал второй мужчина, были… напрямую связаны с его просьбами. Если ему понравился наряд на мне, это было только потому, что он его выбрал. Если ему понравилось блюдо, это было то, что он попросил меня приготовить. И так далее. Он никогда не поощрял меня — Боже, нет. Никогда не укреплял меня и не заставлял верить в себя. Я была никем без него. — Она делает паузу. — Дин заставляет тебя чувствовать себя так же?

— Нет, — выдыхаю я, энергично качая головой. — Нет, он говорит мне, что я нужна медицине. Он заставляет меня чувствовать, что я не самозванка. Как будто я важна для него. Он даже сказал… однажды он даже сказал, что я могу превзойти его. — Последнюю часть я произношу глухо, потому что у меня начинает странно болеть в груди. Больнее, чем раньше.

— Похоже, эти мужчины очень разные, — бормочет моя мама, внимательно наблюдая за мной. — Шар, у меня не было намерения разочаровывать тебя во всех мужчинах, когда я просила об этом обещании. Похоже, у Дина хорошие намерения. И, милая, ты в гораздо более сильном душевном состоянии, чем я была после смерти твоего отца. Если ты начнешь чувствовать, что деньги контролируют тебя, ты найдешь выход. Ты этого не потерпишь.

Я смотрю на нее в шоке.

— Мне позволить заплатить ему за обучение?

— Это тебе решать. — Она убирает мои волосы назад. — Я просто думаю, что тебе следует подумать о паре вещей. Во-первых, он должен верить в тебя. Ты заслуживаешь этого доверия. Если он думает, что ты нужна медицине, возможно, он прав, Шар. — Проходит мгновение. — И второе, если ты любишь его, он, должно быть, хороший человек. Иначе ты бы не испытывала к нему таких чувств. Не ты. Ты знаешь, я никогда не любила никого, кроме твоего отца. С другим мужчиной… мое нутро так и не успокоилось рядом с ним. Мое сердце тщательно охранялось. Если ты смогла позволить себе полюбить Дина, значит, на то есть причина. Трудно позволить себе доверять, но когда это правильный человек, бояться нечего. Как ни странно, доверие другому человеку часто может быть абсолютной свободой.

Как только она произносит эти слова, тучи в моей голове рассеиваются, и сквозь них пробивается свет. Конечно, бояться нечего. Не от Дина. Не от этого человека, который помогал развивать мою любовь к медицине на каждом шагу. Этот человек, который так сильно хочет, чтобы я была счастлива и раскрыла свой потенциал. Я могу понять его упрямство. Его неспособность избавиться от мысли, что он будет платить за обучение. Я все еще злюсь на него за то, что он меня успокоил, но… мой гнев и близко не сравнится с моей любовью.

Права ли моя мать?

Будет ли доверие Дину высшей свободой?

Видит Бог, я полностью доверила ему свое тело, и это решение доставило мне такое удовольствие, о котором я и не подозревала. Что, если бы мое сердце испытало такую же эйфорию?

Разве это не стоит того, чтобы попробовать?

Дрожа и запыхавшись, я встаю, облизывая пересохшие губы.

— Я… думаю, мне нужно увидеться с ним. Думаю, я действительно поторопилась все испортить. Н-нам следовало поговорить об этом. Я должна была…

— Доверять ему? — заканчивает моя мама с понимающей улыбкой.

— Да, — шепчу я. И именно тогда я понимаю, что уже доверяю.

Я уже доверяю ему. Косвенным образом. Я позволила этому соглашению с моей матерью и, да, моему упрямству встать на пути моего счастья с Дином. Боже, он делает меня такой счастливой. Что я делаю?

— Мне нужно идти, — бормочу я, направляясь к входной двери. Беру свою сумочку, которую оставила на полу, и дергаю за ручку…

Дин стоит перед дверью, занимая каждый дюйм дневного света своим крупным телом, упершись руками по обе стороны от входа. Его волосы мокрые.

— Шарлотта, — отрывисто произносит он, пожирая меня взглядом с головы до ног. — Мне жаль. Я был чертовым идиотом. Наличие скрытых мотивов было непростительно…

— Я люблю тебя, — выпаливаю я. — Я тоже тебя люблю. Это то, что я должна была сказать вместо того, чтобы уходить.

Кажется, он не дышит, но я слышу, как дверная рама скрипит в его хватке.

— Ты любишь меня? После того, что я сделал…

— Что ты сделал? — Я подхожу ближе и обвиваю руками его шею, выравнивая наши тела, заставляя его издавать низкий горловой стон, его огромные ладони ложатся мне на бедра. — Верил в меня? Укреплял мою уверенность и ободрял меня? Хотел отдать мне все, что есть под солнцем?

Его глаза закрываются, его рот в дюйме от моего.

— Я ничего не могу поделать с тем, чего хочу. Но ты нужна мне. Просто моя Шарлотта. Ты — мое желание. Я сделаю все, что должен, чтобы сохранить твою любовь. Чтобы ты была в моей жизни. Я приму твои пожелания, я буду охранять дома, которые ты убираешь, и отвезу тебя домой ночью. Все, что угодно, милая. Все, что угодно. — Он стонет, опуская свой рот на последний дюйм, соединяя наши губы, не целуя меня. — Боже, я так сильно тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, — шепчу я, играя с кончиками его волос. — И… я думаю, что не менее важно то, что я доверяю тебе, Дин. — Я делаю глубокий вдох, глядя ему в глаза. — Я позволю тебе помочь оплатить обучение. Я приму, что ты хочешь для меня самого лучшего. Потому что я верю в это. — Влага застилает мне зрение. — И я верю в нас.

Дин прижимается своим лбом к моему, неровно выдыхая.

— Слава