Измена. Я больше не буду тряпкой - Александра Багирова
— Отпусти меня! — хриплю.
Глеб замирает. Долго смотрит мне в глаза. Убирает руку.
— Прости, солнышко. Сорвался. Не провоцируй меня и все будет хорошо, — старается говорить ласково.
Ничего не отвечаю. Отворачиваюсь к стене, буквально вжимаюсь в нее, чтобы занимать как можно меньше места. Хочется стать невидимой для него, раствориться.
К счастью, муж не продолжает диалог. По звукам понимаю, что он достает телефон и с кем-то переписывается.
Сон приходит только под утро. Мне снова снится Коля на вершине горы, обласканный лучами солнца. А я задыхаюсь в вязком вонючем болоте.
Просыпаюсь в поту, сажусь на постели, протираю глаза.
— Доброе утро, солнышко, — вздрагиваю от ненавистного голоса. — Проснулась, прелестная моя. Я тебе завтрак приготовил, — Глеб выходит, и через минуту появляется с подносом в руках.
— Ты или Анжела? — ухмыляюсь.
— Ее нет дома. Она к сыновьям поехала. Они сейчас у соседкой живут. Так что мы одни, — подмигивает мне.
Меня передергивает. Неужели, он считает, что это соблазнительно и еще на что-то надеется?
Но ведь если захочет, кто ему помешает?
От этих мыслей во рту пересыхает.
— Так что сей кулинарный шедевр — полностью моя заслуга, — выдает томно.
— Спасибо. Я очень проголодалась, — выдавливаю из себя улыбку.
Злить Глеба, когда мы дома одни — не лучшая идея. Лучше впихнуть в себя омлет с сосисками, который он именует «кулинарным шедевром».
Кусок в горло не лезет. Но я упорно продолжаю ковыряться вилкой, глотаю куски, как самое горькое лекарство. Глеб не спускает с меня глаз.
— Какая же ты у меня красавица, — мурлычет. — Смотрю и насмотреться не могу, — во взгляде действительно скользит теплота, и нечто такое, о чем даже думать не хочу.
— Спасибо, очень вкусно, — отставляю тарелку, подавляю желание побежать в туалет и избавиться от содержимого желудка.
— Я рад, что тебе сегодня лучше. Теперь, как и обещал, можешь позвонить сестре, — говорит голосом доброго волшебника.
— Буду очень признательна, — киваю.
Главное не сорваться. Надо держаться. Ненависть контролировать все труднее, но я не могу провоцировать монстра. Страшно признать, но я сожалею, что Анжелы нет дома. При ней Глеб не решится на гнусности.
Муж набирает на своем мобильном номер и дает мне телефон.
— Да, — на том конце раздается слабый голос сестры.
— Людочка, я так рада тебя слышать! Знаю, что у тебя операция была. Очень за тебя переживаю. Прости, что пока приехать не могу… я ребенка потеряла… тоже только из больницы, — сложно даются слова.
Из-за Глеба приходится ей врать. Ведь если бы он только меня выпустил, я бы в любом состоянии побежала к сестре, не было бы сил, то поползла бы.
— Врачи дают хорошие прогнозы. Так рада, что ты мне позвонила, — сестра всхлипывает. — Машенька, у меня же никого ближе нет. Ты знаешь, как ты мне дорога!
— Знаю, моя хорошая! И я всегда с тобой! — по щекам катятся слезы.
Я должна быть рядом с Людой и папой, а не сидеть под замком.
Сестра долго говорить не может. Еще очень слаба. Я прощаюсь и обещаю, приехать к ней в ближайшее время. Только не от меня зависит, смогу ли я выполнить обещание.
Я стала пленницей. В это сложно поверить. В современных реалиях, вообще дико. Но это именно так.
— Я бы очень хотела увидеть папу и Люду, — говорю, отдавая телефон мужу.
— Все от тебя зависит, — медленно подходит к постели, садится и придвигается ко мне ближе. — Покажи, как ты меня любишь… — тяжело дышит.
— Глеб… не время еще… я слаба… — облизываю пересохшие губы, пытаюсь отползти.
Я не вынесу его прикосновений! Не смогу!
В свое время три года ушло, прежде чем я смогла подпустить его к себе. Глеб все это время терпеливо ждал… Сейчас подозреваю. Что ожидание ему помогали скрасить девицы по типу Анжелы.
Но он не торопил меня, ничего не требовал. И со временем я смогла не содрогаться от его прикосновений, не бежать в ванную и там рыдать, кусая губы в кровь. Я привыкла к его прикосновениям, поцелуи в некоторые моменты даже были приятны. Помогало чувство благодарности. Понимаю, что если бы не Глеб, я бы тогда не справилась.
Но сейчас все иначе… не могу… сломаюсь… потом не соберу себя… А у меня сын, я должна жить ради него.
— Я буду очень нежен, — целует меня в шею.
— Пожалуйста, нет! — выкрикиваю в отчаянии.
А его руки уже блуждают по моему телу. От омерзения внутренности скручивает, по спине катится ледяной пот. Как мне спастись?!
— Да! Солнышко, я так истосковался, — его глаза подернуты пеленой, он впадает в состоянии какого-то дикого транса, ничего не слышит, не реагирует, и продолжает пожирать меня глазами, лапать руками.
— Глеб, не сейчас! Позже! — теряю остатки самообладания. По щекам катятся слезы, — Умоляю тебя!
Пробую уговорить. Ведь если начну вырываться, то будет только хуже, он озвереет.
— Да, моли меня! Да! — шепчет как в бреду.
— Я сейчас кому-то так помолюсь! — раздается визгливый голос Анжелы.
— Ты чего так рано? — Глеб мотает головой, и смотрит на любовницу осоловевшим взглядом.
А я смотрю на нее, едва ли не как на спасительницу. Как же вовремя она пришла!
— Дернуло меня что-то вернуться. И как вижу, чуйка сработала, — сдвигает брови на переносице. — Любимая за дверь, а ты, Глебушка, — бьет кулаком по стене. — И на кого полез?!
— Анж, прекрати. Она моя жена. Это вполне закономерно, — Глеб начинает закипать.
— Знаешь, что закономерно, Глебушка, — подходит к нам ближе, — Если еще раз подобное повторится, я заговорю. Вот тогда ты получишь закономерный исход. Я не она, — презрительно машет рукой в мою сторону, — Изменять не позволю. Попробуй только чихнуть в сторону другой бабы, ответка прилетит быстро.
Глава 23
Два месяца спустя…
