Диана Чемберлен - Карусель памяти
Рэнди еще раз провел рукой по шерстяному плащу.
– Я вам скажу, – ответил он, – но на этом и закончим, хорошо? Я расскажу об этом еще один раз, но я не хочу, чтобы потом это все время вертелось в моей голове.
– Да, отлично.
– В то время мне исполнилось пятнадцать лет. Близнецам было десять. Моя мать попросила меня зайти за ними в дом их учителя музыки – они там заночевали, потому что начался страшный снегопад, когда они были на уроке. Это за милю от нашего дома, за мостом. Итак, я зашел за ними в дом их учителя, и мы пошли домой. – Он посмотрел на потолочные балки. – Мост был покрыт снегом, – сказал он. – Так красиво.
– Да, – сказала она.
– Мы начали бросать друг в друга снежки. Иной раз они играли совсем как обычные дети. Чарльз донимал Марго снежками и бегал вокруг, как примерный ребенок. Но потом он забрался за перила моста. Я не имею представления, почему он это сделал. Я думаю, что он хотел съехать на платформу, держась за поручни.
У Клэр перехватило дыхание, когда она снова вспомнила головокружение, которое почувствовала на мосту.
– Мы кричали ему, чтобы он лез назад, но он нас не слушал. Потом неожиданно упал. Он просто исчез из виду. Это произошло так неожиданно, за одну секунду. Я подумал, что он просто решил подшутить над нами. Мы подбежали к краю моста и услышали его крик, хотя видеть его уже не могли. Расстояние слишком большое. – Он на минуту заколебался. – Я всегда был рад этому. Тому, что не мог его видеть.
Клэр кивнула, хотя Рэнди совсем на нее не смотрел.
– Марго побежала тоже, – продолжал он. – Она подумала, что сможет как-то до него добраться. Она добежала до того места, где мост возвышался над набережной, и попыталась слезть вниз, но упала и поранила голову. От удара она потеряла сознание и пролетела несколько ярдов вниз, на скалы.
– Какой ужас.
– У меня было такое чувство, что в течение нескольких секунд я потерял и брата, и сестру сразу. А мне полагалось проводить их домой, охраняя от возможных неприятностей. Трудная же задача была у меня, а? – Он бросил на нее взгляд, но не стал дожидаться ответа. – Кое-как я взобрался на набережную и добрался до Марго. Она все еще дышала, но голова вся в крови, и она была без сознания. Я полутащил, полунес ее домой.
Рэнди неожиданно издал стон, откинул голову на спинку скамейки и, прищурившись, посмотрел на потолок.
– Этот чертов мост, – сказал он. – Я до сих пор не могу по нему проехать на машине. Я его ненавижу.
В первый раз Клэр увидела его боль. Он решил сократить свой рассказ, приближаясь к концу. У нее не было желания подталкивать его, но ей необходимо услышать все остальное.
– Марго находилась в коме некоторое время? – спросила она.
Он выпрямился и, казалось, снова обрел спокойствие.
– Она оставалась без сознания пару дней, – сказал он, – и, когда пришла в себя, то стала совершенно другой. Не могла справиться с потерей Чарльза. Он был ее «alter ego». Она пребывала в жуткой депрессии и боялась отойти от матери. В прямом смысле этого слова. Мать даже не могла принять ванну без того, чтобы Марго не сидела за дверью, ожидая, когда она оттуда выйдет.
– Она могла ходить в школу?
– Нет, но, во-первых, она и раньше не ходила в школу. Мои родители обучали ее дома. Марго совершенно разрушила брак моей матери с Гаем. Когда они пытались выставить ее из своей спальни, она незаметно пробиралась назад, сворачивалась клубочком и проводила ночь на полу. Моя мать умерла от рака три года назад, Марго до тех пор жила с ней. Когда мама умерла, стало очевидно, что Марго не в состоянии заботиться о себе. Она могла оставаться в постели, не вставая, днями, ничего не ела, даже не выходила, чтобы воспользоваться туалетом. – Рэнди снова вздохнул. – В это время Гай жил в Колумбии, и я связался с ним, чтобы вместе решить, как поступить. Он женился еще раз, и у него образовалась новая семья. И, конечно, для нее там места не было. Я чувствовал себя виноватым, когда отправил ее в это заведение, но я не мог взять ее к себе: ей нужен был уход весь день. Итак, нам пришлось расстаться. Я до сих пор не уверен, правильно ли поступил, особенно теперь, зная, что она все-таки смогла сбежать и убить себя. – Он опустил свои большие ладони вниз на колени. – Возможно, я мог бы сделать для нее больше, – сказал он. – Не знаю. Она была моей сестрой, но иногда я притворялся перед собой, что ее вообще не существует. Так было легче.
Он замолчал, но Клэр так погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила этого. То, что он рассказал, задело ее за живое.
– У меня тоже есть сестра. – Ее голос был тихим, как шепот, в холодном, темном воздухе старого собора.
Рэнди подождал.
– Она на два года моложе меня, и я не видела ее с детских лет.
– Почему?
Клэр пожала плечами.
– Наши родители развелись, и она уехала жить с отцом в штат Вашингтон.
Поскольку их разделял целый штат, было совсем не трудно притвориться, что у нее совсем не было сестры. Рэнди прав. Так легче.
Неожиданно перед ее глазами возник образ: гладкая белая поверхность – возможно, фарфоровая? – забрызганная кровью. Дыхание захлебнулось у Клэр в горле. Образ исчез так же быстро, как и появился, но она резко встала, поддавшись панике. Рэнди посмотрел на нее в удивлении.
– Я не думала, что уже так поздно, – сказала Клэр, хотя понятия не имела, сколько времени. Ее желудок сжался, угрожая рвотой, когда он протянул руку, чтобы поддержать ее, положив руку ей на плечо.
– С вами все в порядке? – спросил он. – Вы побледнели.
Она кивнула, пропуская его вперед и чувствуя на себе его пристальный взгляд.
– Да, все отлично, – сказала она, натягивая плащ на плечи. Ее ноги дрожали и подкашивались, когда она выходила из-за скамьи, но когда добралась до прохода между рядами, головокружение прекратилось, ей стало настолько хорошо, что она почувствовала некоторое замешательство.
– Простите, – сказала она, когда они вышли из фойе. – Думаю, что я слишком резко встала.
– Никаких проблем. – Он придержал тяжелую дверь, и она вышла из фойе. Афиша с объявлением о премьере пьесы смотрела на них из угла.
Она сильнее запахнула плащ.
– Вы играете волшебника? – Она кивнула в направлении афиши.
– Угу. – Он надел свой длинный черный плащ и сразу приобрел тот величественный, уверенный вид, который был у него на сцене.
– И что же делает волшебник?
– В основном ничего. – Рэнди рывком распахнул дверь наружу, прохладный и долгожданный порыв воздуха ударил Клэр в лицо, когда они ступили на порог. – Он вовсе и не волшебник, видите ли, но все думают, что он – волшебник, и в этом-то все и дело. Ему только остается отступить и наблюдать, как происходят чудеса.
