Измена. (не ) Его невеста (СИ) - Зорина Лада
Из душа он вылез с тяжёлой башкой и урчавшим желудком.
Спустился в опустевшую кухню — сам отпустил прислугу, приказав на ужин не накрывать.
Проходя мимо «лаборатории» начинающего кулинара, скользнул взглядом по пустому столу. Тут поживиться, конечно же, нечем — все булки его благоверная сегодня раздала чрезмерно улыбчивым садовникам. Их она считала куда более достойными своих угощений, чем его.
Пока он, добравшись до главного холодильника, собирал себе холостяцкий ужин, вдалеке послышался мелодичный звонок. Глеб невольно взглянул на часы.
А доставка работала всё же на совесть, оправдывая свою цену.
Спустя несколько минут дежуривший в фойе мальчишка внёс на кухню коробочку песочного цвета.
— Добрый вечер. Глеб Викторович. Приятного аппетита.
Глеб кивнул и указал на стол рядом с собой:
— Оставь здесь. Спасибо, Егор.
Мальчишка исчез. Глеб дожевал свой сэндвич, скосил взгляд на коробок.
Не ягодный торт, и не сырные булки. Но у неаполитанских ромовых бабок свои плюсы.
Он едва успел покинуть лабиринт кухонных помещений и уже собирался отправиться к себе, когда увидел, как она, опасливо поглядывая по сторонам, спускается по главной лестнице.
Маленькое чудовище кралось на кухню чем-нибудь поживиться.
Глеб не сумел себя отговорить. Бесшумно последовал за нею и остановился аккурат за порогом её личной кухни, скрываясь в густых тенях пустых помещений.
Завидев коробку, девчонка заглянула внутрь. Голубые глаза расширились от удивления. Кажется, она попыталась прочесть название на итальянском, бросила это гиблое дело и, сорвав крышку, накинулась на десерт, как прожорливая куница.
Нужно бы уходить.
Не стоило так рисковать.
Ещё секунда этих тайных наблюдений — и он почувствует себя грёбаным извращенцем.
От мук выбора его спас дрогнувший в кармане брюк телефон.
Глеб выбрался из кухонной полутьмы, взглянул на экран, на котором высветилось сообщение от Марьянова:
«Глеб, забыл спросить. Что насчёт ДНК-теста? Делаем?»
Глава 30
После случившегося в библиотеке дни потянулись чередой серых будней. И только таинственный доброжелатель время от времени скрашивал их новыми подарками. В моём кухонном уголке продолжали появляться коробочки всех форм и размеров со всякими вычурными десертами.
И как страстно бы мне ни хотелось узнать, кто так обо мне заботился (хотя я была почти уверена, что это Ирина Геннадиевна!), раскрывать тайну личности анонима я не решилась. Думаю, он или она сами себя обнаружат рано или поздно.
Доброжелатели поселились не только на кухне Уваровского особняка. Елена Юрьевна тоже обо мне не забывала. Правда, её помощь порой выглядела как горькая пилюля, а не сладкий десерт.
— Полечка, я ни в коем случае тебя не подгоняю. Ни в коем случае. Просто напоминаю, что время к нашим оправданиям глухо.
— Если бы я что-нибудь такое услышала, я вам рассказала бы, — я уныло пялилась в окно гостиной первого этажа на хлеставший стеной дождь. Настроение было ему под стать.
В поместье сегодня было особенно тихо — Уваров вместе со своими помощниками укатил на какую-то встречу. За последнюю пару недель он уже несколько раз и подолгу отлучался из дому по каким-то очень важным делам. В последнем разговоре об этом даже Алексей Георгиевич упомянул, будто — смешно даже подумать! — пытался оправдать передо мной частые отлучки моего мужа.
Мужа, с которым мы последнее время совсем не контактировали. Мы даже до свадьбы чаще общались, чем сейчас. Но ссора в библиотеке надёжно растащила нас по разные края пропасти.
— Ты не подумай, что я сомневаюсь, — голос тётки звучал примирительно. — Просто… я ведь о тебе в первую очередь забочусь. Сердце кровью обливается. Жить вот так, в несчастливом браке, когда твой муж направо и налево…
Она вдруг осеклась, будто слишком поздно сообразила, что сболтнула лишнее. А у меня сердце пропустило удар.
— Направо и налево?.. Вы о чём?
Но я, конечно, понимала, о чём.
— Это я так. Не обращай внимания.
— Нет уж. Договаривайте, — я настроилась вытащить из неё информацию во что бы то ни стало. — Пожалуйста, лучше скажите. Не нужно меня жалеть. Я не выношу недомолвок.
Тётка на том конце трубки вздохнула:
— Да что тут говорить… Гуляет он, Поля. Гуляет по-чёрному. Девок так и меняет, так и меняет. То с одной его в столице видят, то с другой. Все эти бизнес-поездки — только ширма.
Внутри всё сжалось. Но… но разве не об этом мы с ним договаривались? Я ведь сама ему это в сердцах бросила. Сама ведь сказала, что мне до его измен дела нет никакого. Только пусть в дом своих девок не таскает. Вот он и не таскает. Всё честно.
Это и изменой-то сложно назвать. Всё, что между нами было — лишь поцелуй. Да и тот — в наказание.
— А вам об этом откуда известно? — я старалась, чтобы мой голос звучал безразлично.
— У меня свои способы информацию добывать, Полечка. Но поверь мне, муженёк твой ни в чём себе не отказывает, пока ты там сиднем сидишь. Вот и подумай, может, всё-таки стоит как-то... как-то поискать способы обзавестись козырями, когда наступит время с ним разводится. Поля, он ведь ни во что тебя не ставит! Вот поверь мне, не за горами тот день, когда его бизнес таки потопят, а тебе из всего этого ещё выкарабкиваться.
Её назидания ещё долго звучали в моих ушах, не давали покоя. И в тот по-осеннему хмурый день всё валилось из рук, а на сердце давила непонятная тяжесть.
Может, с дедом об этом поговорить? Да только Алексей Георгиевич — заинтересованная сторона и с родственниками моего отца до сих пор на ножах. Понятное дело, и отношение соответствующее. Не было у меня никаких советчиков, кроме меня самой…
«Гуляет он, Поля. Гуляет по-чёрному».
Эти слова жгли меня, хоть я и пыталась отвлечься. Да не должно мне было быть до этого никакого дела! Ведь с самого же начала было понятно, что наш брак — пустышка, ложь и просто предлог для слияния капиталов. За что тут цепляться и о чём тут тужить?
Меня не устраивали его адюльтеры под одной со мной крышей. Его взбесила якобы моя попытка ему отплатить. Испугался, что я ему рога прямо в саду наставлю. Но ни то, ни другое не должно нас заботить, когда делается не на виду. Так ведь? По таким же вот скотским правилам они тут живут?
Я до самого вечера бродила из комнаты в комнату. Ужинала, как и обычно, одна. В столовой мне доложили, что Уваров и сегодня из Москвы не вернётся.
Тёткины слова зазвучали в ушах ещё громче.
И продолжали звучать, когда я проходила мимо распахнутых дверей его кабинета, направляясь наверх. Вытряхивавшая бумажный мусор из корзины горничная, завидев, меня улыбнулась:
— Добрый вечер, Полина Александровна.
Её звали Карина и она пала жертвой моих черничных кексов. С тех пор часто заглядывала на кухню, когда я готовила.
— Добрый вечер, — я ответила ей бледной улыбкой, хоть ни о каком добром вечере и речи быть не могло. В последние дни даже мой кухонный аноним куда-то подевался. И я чувствовал себя особенно одиноко.
— Ой, а вы дверь за мной не прикроете? А то все руки заняты, — она подхватила одной рукой мусор, второй — ведёрко со средствами для уборки.
— Конечно, — я схватилась за ручку.
— Вот спасибо! — она прошмыгнула мимо меня и посеменила через большой холл к подсобным помещениям, явно спеша расквитаться со всей работой на сегодня.
А я стояла, ухватившись за ручку двери, ведшей в кабинет мужа. И теперь в голове молоточками застучали совсем иные слова:
«Может, всё-таки стоит поискать способы обзавестись козырями? Поля, он ведь ни во что тебя не ставит!»
Я бросила нерешительный взгляд внутрь.
Неужели оно наконец наступило — время решительных действий?..
Глава 31
— Кирилл, перезвони мне завтра до обеда. Хочу точно знать, что у нас по площадке на восьмом километре. Если завтра начнутся торги, мы включаемся.
