Назову своей - Марина Анатольевна Кистяева
- Раз должны – пусть ходят, - процедила Люда, прекрасно понимая, на что намекает Аля.
Её удивляло другое – когда спонсорство стало частью их жизни? Их – не конкретно Али и Люды. Она имела в виду молодых девочек.
- Ты всё же подумай, дорогая моя подруга. Красота не должна пропадать зря.
- Я бы посмотрела на тебя, услышь сейчас твои рассуждения Илья. Что бы он сказал. Точнее, как бы тебе ввалил.
- Ха! – нисколько не испугалась мнимой угрозы Аля. – У меня ещё интереснее, не переживай. Каждый мой ухажер будет проходить краш-тест у Ильи. А это куда страшнее.
Девушки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Только смех у Люды был безрадостным.
Так…
Для приличия.
ГЛАВА 11
Четыре спальни на ста шестидесяти квадратных метрах.
Эту информацию Люде дала Альфия, когда размещала подругу в гостевой спальне.
Получается, три спальни заняты. Одна оставалась свободной…
На случай, если приедет хозяин квартиры.
А он приедет?
Этот вопрос не давал Людмиле покоя последующие два дня. Она каждый раз прислушивалась к тому, чей голос раздавался из большого коридора, после того, как хлопала входная дверь.
И ей казалось, что она вот-вот услышит ЕГО…
Как тогда, у него в доме.
Она не могла сказать, что Илья её спас. Хотя, может, и спас. Непонятно, что с ней случилось, если бы он её не стащил с карниза.
Люда выключила индукционную панель, сняла сковородку с душистым омлетом и провалилась в прошлое.
…- Люда!
Мужской голос, пропитанный гневом и ещё чем-то, пробирался в сознание девушки через дебри страхи и паники, что с каждой проходящей секундой окутывали её все сильнее.
Это ей кажется…
Никто её не спасет, не придет на помощь. А она… Она сейчас полетит вниз. Потому что тело становилось деревянным. И, кажется, она больше не может дышать.
- Люда… Девочка…
Снова.
Этот голос.
Такой знакомый и очень реальный… и к которому нельзя остаться равнодушной. Никак.
Только такая дура, как она, зная о всех проблемах, что могут обрушиться на неё, могла вылезти на карниз второго этажа.
Сердце гулко билось в груди… То, что бьется – радовало. Люда прикрыла глаза и вжалась спиной в стену, молясь, чтобы происходящее оказалось сном. Дурным и шальным.
Пожалуйста…
- Ты меня слышишь? Черт… Люда!
Голос мужчины на этот раз раздался очень близко. Казалось, поверни голову, и ты увидишь его обладателя. Ноги девушки предательски задрожали, губы не слушались, но ей удалось выдохнуть:
- Помоги…
- Иду уже. Так… тихо… тихо… Руку мне давай. Люда, слышишь меня? Руку дай!
Она слышала.
Честно…
Но не могла пошевелиться.
- Девочка…малыш…
Ласкательные обращения мужчины резали без ножа. Сколько в них тепла было! Сколько нежности! Почему необходимо попасть в экстремальную ситуацию, чтобы они проявились? Обидные мысли всколыхнулись в душе Люды, и тем самым помогли её вывести из ступора.
Она рукой нащупала стену.
Ещё и ещё…
Краем глаза девушка увидела мужскую фигуру в открытом окне. И протянутую ей руку.
Которая в следующие секунды сжала её пальцы.
- Вот так… осторожнее… Давай ко мне… Осторожнее… вот… умница!
Рывок и Люду сжали уже обе руки. Крепко сжали, ни вздохнуть, ни выдохнуть.
А потом она оказалась в тепле, прижатая к мужской груди. Руки, что сжимали её секунду назад, теперь лихорадочно проходили по плечам и спине, точно удостоверяясь, что с ней всё в порядке, что она за минуты, что находилась на улице ничего себе не повредила.
Люда же уткнулась в грудь Ильи, вцепилась ему в свитер, зажав ткань в кулаки. Мир остался где-то за чертой, за невидимой, но такой временами осязаемой, что когда-нибудь Люда не сможет справится и сорвется с карниза или где она будет находится. И не факт, что рядом окажется Илья.
От страха она ещё сильнее вцепилась в него. Прижалась плотно-плотно. Глаза зажмурила.
Он рядом…Этот сильный мужчина. И руки у него сильные. Заботливые. Бережливые. Она слышала, как шумно и быстро стучало его сердце. Намного сильнее нормы.
Люда не могла сейчас отойти от него, шага сделать назад. Казалось, отойдет и всё, темнота накроет с головой.
Но хорошее длится недолго. Потому что внезапно Илья оторвал её сам от себя. Люда уже готова была запротестовать, захныкать, попросить-потребовать, чтобы он вернул её назад – к себе на грудь, и опоздала.
- Ты какого черта творишь?! – закричал Илья, тряхнув её точно тряпичную куклу.
Люда ахнула, глаза защипало от слез, которые давно копились в душе.
- Я настолько тебе противен, что ты решила сбежать от меня из окна? Или что, Люд? Кто та сука, что обидел тебя? – продолжал бесноваться Тарин, гневно сверкая глазами.
А потом внезапно отпустил.
Сделал шаг.
Качнул головой и вышел, оставив одну…
Люда вернулась из событий недавнего прошлого и потянулась за тарелкой. Надо съесть омлет, пока тот не остыл.
Из дома Ильи она уехала на следующее утро, более не пересекаясь с хозяином, молчаливая и притихшая. Альфия, которая вернулась под утро, даже не заметила состояние подруги, за что Люда мысленно поблагодарила веселую компанию, где та резвилась.
К чему Люда оказалась не готова, так к тому, что собственный организм даст сбой, предаст её. Она слегла с температурой, причем та поднялась резко и высоко. В какой-то момент Люда почувствовала слабость, голова адски заболела. И началось… Несколько дней фактически выпали из жизни.
Ко всему прочим невзгодам курьер принес ей цветы.
Самые первые в её жизни… Кому скажешь – засмеют. Девятнадцать лет, а ей ни разу не дарили цветы! Особенно такие роскошные.
Парадокс заключался в том, что Люда плохо помнила и курьера, и свои эмоции. Было удивление – его она помнила. Девчонки по комнате охали и ахали, допытывались от кого цветы.
Карточки в первом букете не было.
Она оказалась во втором. Причем подписанная от руки.
«Впервые в жизни не знаю, что сказать».
Люда вчитывалась в немного корявый мужской подчерк и тоже не знала.
Сначала она не поняла, от кого цветы. Подписи не было. Потом не до гаданий стало. Если человек хотел себя обозначить, обозначил бы.
Но подозрения были… И они очень не нравились Люде.
Потому что если она права, то Илья Тарин рассчитывает на продолжение. А она? Хотела ли она его?
Тут всё двояко. Рациональная часть девушки твердо говорила, что она
