Мой Ангел (СИ) - Хоуп Амели
И как было им обещано, никакой нежности.
Сначала он берёт меня своими пальцами. Грубо. Жестко. Грязно. А затем, вынув их, входит в меня всей длиной члена, до упора, вызывая непроизвольный крик.
Закрыв одной ладонью рот, а другой прогибая мою спину, Максим не останавливается и продолжает набирать темп.
Он вколачивает в меня свой член с такой сумасшедшей мощью, что на уголках глаз поступают слезы. Однако сочетание боли и удовольствия лишь обостряют чувства. А звук мокрых шлепков обеспечивает новый приток возбуждения.
Мышцы влагалища ещё сильнее напрягаются, затем сменяются непроизвольными сокращениями, заставляя биться в конвульсиях. Я из последних сил двигаюсь к нему на встречу и подхожу к своему сексуальному апогею. И кончаю мощным оргазмом, разлетаясь на мелкие кусочки.
И кажись моё тело должно было почувствовать расслабление, лёгкий упадок сил, вялость, однако, вместо этого меня пронзает внутренняя боль, от которой внутри всё сковывает.
Глаза распахиваются, и я резко разворачиваюсь лицом к Максиму.
– Прости, я не хотел, – всё, что я от него слышу.
Глава 23
Маргарита
Все внутренности леденеют от ужаса, охваченного мною. Сердце будто падает и разбивается на острые осколки, об которые вновь могу пораниться. А глаза пустеют: ни блеска, ни огня, играющего в них. Страшные кадры мелькают перед ними. Шум, крики, звуки разбитой вазы оглушают меня. Руки сами тянутся к ушам. Закрыть их. Не слышать ничего.
Вокруг всё плывёт…, и внешняя картинка размывается. Я стягиваю с кровати одеяло и, прикрываясь им, встаю на ноги, но из-за слабости меня ведёт в сторону.
– Осторожнее, – подхватывает меня Максим за локоть и просит присесть на кровать.
Отрицательно мотаю головой и отталкиваю его от себя. Стоящий в голове гул давит на виски. Зажмурив глаза, повторяю себе, что это всё не правда. Сон. Это мой страшный сон. Воздушного пространства в помещении становится невероятно мало. Резко испаряются сотни тысяч частичек страсти и дикого желания, недавно сталкивающихся с нашими телами, обмениваясь химией.
Жадно вбираю оставшийся воздух в себя. Ощущение присутствия в горле кома лишь обостряет этот страх, страх задохнуться в тревоге, в боли и в отчаянии. В районе солнечного сплетения возникает болевые ощущения. Прикладываю руку к этому месту. Хочется унять эту острую стреляющую боль. Следующий выстрел настолько пронзителен, что организм быстро выдаёт реакцию. Я сгибаюсь пополам. Хочется эту боль прижать так сильно, как это возможно. Чтобы удержать новый накатывающий спазм.
– Рит, тебе лучше присесть… – никак не угомонится со своей вежливостью и снова берет меня под локоть.
Отдергиваю руку. И держу его на расстоянии вытянутой руки. И как только волна проходит, осторожно выпрямляюсь. Глубоко вдыхаю и выдыхаю.
Забыть, и всё будет, как и прежде… – успокаиваю себя. И без промедления начинаю с дрожью собирать раскинутые вещи, в то время как жалкая капля медленно стекает по щеке. Растекающаяся внутри со скоростью света боль призывает уйти, сбежать, испариться, исчезнуть, спрыгнуть с ближайшей скалы. Хочет всё и сразу. И я не могу этот позыв устранить по щелчку пальцев. И как сумасшедшая ношусь по комнате в поисках своей одежды.
– Рит, остановись. Куда ты в таком состоянии? – Выхватывает из рук найденную мною рубашку. Откидывает её, и цепляется за мои плечи, приколачивая к стене. – Давай успокоимся и поговорим. Не уходи.
– Успокоимся? – Сплёвываю я. В своих бегах не замечая, как из одной слезы образовалось целое озеро, и стоящий передо мной Максим расплывается. – Я тебя ненавижу, Максим. Слышишь?! Ненавижу! – Кричу ему в лицо и даю пощёчину, от которой прожигает всю ладонь. – Ты моя самая большая ошибка! – Пропускаю через себя самые тяжелые слова, и как предполагалось через секунду руки Максима слетают с меня, будто с раскаленной обжигающей стали.
И не теряя времени, снова собираю по комнате свои вещи, сразу накидывая их на себя. В голове вихрем кружат вопросы. Зачем Рит? Зачем ты его к себе подпустила так близко? Зачем вновь протыкаешь ножом невинные сердца? Мало боли ты всем причинила? А теперь ты счастлива? Глотаю слезы. И прикрываю рукой рот, чтобы не выдать себя и свои вырывающиеся всхлипы.
Одевшись, останавливаюсь у дверей, последний раз взглянув на Максима. Он по-прежнему у стены, где минуту назад, не оставляя надежды, пробывал меня остановить. Стоит ко мне спиной. Ни разу не шелохнувшись. Хочется коснуться его напряжённых мышц, прокатывающихся по его телу. Прижаться к нему крепко и вдохнуть его запах, запечатлев его в памяти ещё раз, зная, что никогда им не смогу насытиться. Никогда.
Мы оба сегодня провинились. Оба опрометчиво бросились в надвигающуюся лавину, думая, что спасемся, и оба выживем. Мы не справились с ней. Дальше бороться за подобие жизни нам придётся в одиночку. Нам с ним не по пути. Жаль, что он до этого дня так и не понял.
Выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь. С колотящимся сердцем быстро сбегаю по лестнице. И взявшись намертво за ручку, делаю непродолжительную паузу. Главное здесь не оглядываться. К тому же, он вряд ли за мной побежит. Сегодня мы уничтожили нас навсегда.
Выскакиваю на улицу, где во всю стоит ливень. Вхожу в него в попытке смыть с себя всё, весь чёртов день, все воспоминания. Не закрывая глаза, поднимаю голову к небу. И начинаю проклинать себя, свою никчемную жизнь, прожитую дважды. Как вдруг, сзади раздаётся звук открывающихся дверей.
Сердце, как и я, замерло. Стенки легких больше не выталкивают воздух.
Он всё-таки побежал.
***
Максим
Мне кажется, как только я дотронулся до неё, я вмиг пропал. Её запах, шелковистая кожа, ангельский голос. В ней столько родного: меня нереально переклинило. Я тупо сломался. Моя система дала сбой. Медленно схожу с ума.
А когда она оказалась на коленях и была готова для меня, во мне сдвинулся последний кирпичик разума. Я свихнулся. И как дикарь набросился на неё.
Вколачивал свой член до основания. Мои фантазии уходили далеко вперёд, и от этого натяжение внизу лишь становилось сильнее. Терпел, как мог. Не хотел это заканчивать. Понимал, я долго не вытерплю. Но, боже, как с ней хорошо.
Впиваюсь в неё своими пальцами ещё сильней и усиливаю напор, вдалбливаю усерднее. Этот ангелочек, мой ангелочек может довести до безумия. Вот до такого безумия, что я не хочу её выпускать из своих рук. Брать сейчас, потом, всегда.
За три года без неё отношения с противоположным полом долго не складывались. Год в несогласии с самим собой, и с теми обстоятельствами, с которыми мне пришлось столкнуться. Меня так бросило в крайность, что оттуда смог выбраться только благодаря друзьям и отцу. Игорь так вообще нянькой моим стал. Глядел в оба. Держал в ежовых рукавицах. При любых моих дурных мыслях, отчитывал по полной программе. Став вновь похожим на человека, обещал им влиться в эту жизнь и больше не вляпываться в дерьмо. И получалось. Работал, не покладая рук. Труд сделал из обезьяны человека. Мы с Юрой построили довольно успешный бизнес, и не только. За какие-то два года наша компания возросла в несколько сотен раз. Даже девушкой обзавелся, с которой вроде как свадьба намечалась. Однако в последнюю минуту спрыгнул с идущего в семейную жизнь поезда. Удивлен, что не она сошла с него самостоятельно. Ведь после ухода Риты, я помимо того, что остался властным кретином, вдобавок стал ещё и жутко деспотичным. Меня не особо волновали чувства людей. Я плевал на них с высокой колокольни. Потому любая истерика Марины пресекалась ещё в зародыше. Натерпелась она знатно за год отношений со мной. Девчонка-то она не плохая, только совсем не Рита. И сейчас, крепко держа в своих руках ангелочка, чувствуя её всю изнутри, безудержно любя её, это только подтверждается. Кроме неё, мне нахер никто не нужен. Она. Только она так идеально для меня подходит.
Слыша её стоны, и чувствуя, как спазмирует её девочка, слегка сдавливая мой член, я просто выпал. Перестал о чём-то думать. Мысли улетучились. Чистая пелена. В голове. Перед глазами, которые начали от удовольствия смыкаться. И я кончил. Теплая струя моего семя начинает в ней растворятся, остатки которой немного стекают по внутренней стороне её бедер.
