Потерянная душа (СИ) - Осколкова Елена

— С днем рождения! — пришли ко мне друзья с поздравлениями.

— Ну что, Андрей, — обратился ко мне Егор с насмешливым взглядом. — Убедился, что в тридцать пять песок не сыпется?

— Конечно не сыпется, он в моей коляске собирается. Скоро смогу пляж открыть.

— Да ну тебя, — отмахнулся он от моей шутки.

— Если серьезно, то согласен. В тридцать пять еще не старость.

— Самый расцвет сил, — поддержала меня рыжая бестия.

— А сейчас, раз у меня день рождения, вы ответите на мой вопрос честно и без увиливания, — заговорил я серьезно. Им стоит сразу понять, что мне больше не до шуток. — Где Алиса?

— У нее много работы, — поспешила ответить Кэт, пока парни начали переглядываться.

— Много работы? — видимо, я недостаточно ясно дал понять серьезность своего настроя. — У кого есть еще нелепые отговорки? Озвучьте их сразу, а потом перейдем к правде.

— Андрей, у тебя операция через неделю. Разберешься со всем после нее.

— Значит так! Ни на какую операцию я не лягу, пока не поговорю с ней!

— Не смей так с нами разговаривать! — разозлилась Кэт. — Все, что мы делаем, это ради тебя! Мы все расскажем тебе, но после операции!

Да когда они уже поймут, что я не отстану от них, пока не увижусь с Алиской? Я пойду на все, даже на шантаж и угрозы, но узнаю правду! Мне нужно с ней увидеться до операции, просто необходимо!

— Хорошо! Раз вы мне не говорите правды, я буду ее искать сам! И найду ее! Всю Москву перерою, но найду! И только после этого сделаю операцию!

— Андрей, успокойся. Мы все тебе расскажем, — сдался первым Егор.

— Сейчас!

— Нет, — продолжила спорить со мной Кэт.

— Да! Он имеет права знать! — вскипел Леха, который до этого молчал. — Когда вы уже запомните, что секреты делают только хуже!

— У вас минута начать свой рассказ, — сделал предупреждение. У меня уже нет уверенности, что они расскажут мне правду.

— В общем, она дома, — произнес Влад виновато.

— Я был там несколько раз. Ее там нет.

— Она просто не отрыла тебе дверь.

— Она не хочет меня видеть? Но я просто хочу лично извиниться…

— Дело не в тебе! Три месяца назад кое-что случилось. И теперь она почти не выходит из дома. Нашла работу в интернете и сидит в четырех стенах. Выходит только в ближайший магазин и вынести мусор, — рассказала Кэт, не поднимая на меня взгляда.

— Да вы можете нормально рассказать, что произошло⁈

— Она выступала в клубе в Сочи, — взял слово Леха. — В общем, после выступления ее подкараулил парень…

— Иии? — нет-нет-нет. Над ней не могли надругаться. Это сломает ее. Это не могло произойти!

— Ее изнасиловали, — Кэт шмыгнула носом. — И оставили шрам наполовину лица.

— Этого подонка поймали⁈

Зачем я это спросил? Какая разница? Даже если нет, все равно ничего не смогу сделать этой сволочи.

Внутри бушует такая ярость, что невозможно описать словами.

— Это еще не все, — заговорил Егор.

— Он заразил ее чем-нибудь⁈

— К счастью, нет. Но она тогда забеременела, а мы узнали об этом слишком поздно.

— Что значит поздно?

Неужели она потеряла ребенка? Да кто пишет нам судьбы, что людям выпадает столько дерьма⁈

— Она сделала аборт, никому не сказав. Сам понимаешь, в ее состоянии было не до размышлений, и она пошла в ближайшую клинику, — виновато, подбирая каждое слово, сказала Кэт.

— В общем, она больше не сможет иметь детей — закончил за нее муж.

— Так какого черта вы все это время занимались мной⁈ — закричал я на них во все горло.

— Ты предлагаешь ее вырубить, как тебя, и принудительно упечь в психушку⁈ — закричала в ответ Кэт.

— Нас она к себе не подпускает. Вообще никого. Мы надеялись, что ты встанешь на ноги и сможешь ей помочь, — удивительно спокойно признался Леха. Он старается оставаться спокойным, но со стороны видно, что это только видимость.

— А сейчас почему я не могу этого сделать?

— Она до сих пор не знает, что ты инвалид.

— Идиоты! — взорвался я окончательно.

— Ты куда? — не понял Влад, когда я направился на выход из квартиры.

— К ней! Если снова не откроет, выломаю дверь!

— Коляской? — посмотрел на меня Леха, как на придурка.

— Это уже мои проблемы!

Как они могли такое скрывать? Еще и так долго. Три месяца пудрили мне мозги, когда Алиске требовалась помощь. Идиоты!

Боюсь представить, какого ей. Пережить такое… и все разом. Не каждая девушка может пережить надругательство, а тут еще изуродовали и неудачный аборт. Я понимаю, почему она пошла на этот шаг. Но если бы был рядом, не позволил бы. Уж точно не в первой попавшейся клинике. Очередной раз я подвел друга, сам того не подозревая.

Пока ехал к ее дому, все пытался придумать слова, которые скажу при первой встрече. Но что в таких случаях говорят? Прости за то, что уехал одиннадцать лет назад? Прости, что осуждал в нашу последнюю встречу? Прости, что не был рядом и не поддержал, когда случилась беда? Или вообще ничего такого не говорить? Может стоит сделать вид, будто не было этих лет и несчастья с ней?

— Алиса, я знаю, что ты дома! Открой! Нам нужно поговорить! — начал я непрерывно стучать в ее дверь. — Я не уйду, не поговорив с тобой! Если ты сейчас не откроешь, то я вызову МЧС, и тебе выломают дверь!

— Уходи! — послышался ее голос из квартиры.

— Нет! Я никуда не уйду! Рано или поздно, но тебе придется мне открыть!

— Долго будешь ждать!

— Не страшно! Я сижу, так что не устану!

Через минуту мне послышался щелчок замка. Дверь совсем немного приоткрылась, буквально на маленькую щелочку.

— Ты все такой же упрямый.

— Открой дверь шире, иначе я не смогу проехать. И прясь свои ночи, а то задавлю, — решил разбавить обстановку шуткой.

Я заехал в квартиру, но Алиска продолжила прятаться за дверью. У меня была надежда, что она не будет хотя бы меня стесняться. Я ведь видел, как она росла. Мне плевать на ее шрамы.

— Что за цирк ты устроил? — начала она злиться. — Можешь уже вставать!

— Это не цирк. Я уже несколько лет не могу ходить.

— Какой ужас! — она схватилась за грудь и начала тяжело дышать. Не ожидал такой бурной реакции. — Как ты?

— Ты такая смешная, — усмехнулся ее поведению. — Было ужасно. Но с поддержкой друзей, сейчас все налаживается.

— Рада, что тебе смогли помочь. Зачем пришел?

— Лис… это же я. Перестань прятаться.

— Хорошо! Любуйся!

Она подошла к окну на кухне. Глаза красные и опухшие. Значит, она постоянно плачет. Через всю левую щеку проходит красный шрам, шириной миллиметров пять. Тут даже пластическая операция не сможет сделать так, чтобы не осталось и следа. И она очень похудела. Одни кости торчат. Еще чуть-чуть, и станет тростиночкой. Подует ветер и снесет ее.

— Небось еще хочешь услышать, что был прав, когда отчитывал меня за выбранную профессию⁈

— Нет.

— Не надо меня жалеть! — продолжила она кричать. — Ты ведь на самом деле оказался прав…

— Не важно, что я тогда говорил. Это все уже не важно.

— А с тобой что произошло?

— Это тоже уже не важно.

— Расскажи, — она перестала кричать и пытается завести разговор. Это хороший знак.

— Антона помнишь?

— Это тот, который тогда нанял меня? Твой заместитель?

— Да. Тогда, после твоего отъезда, я сделал на него доверенность, чтобы он мог управлять клубом, а я мог передохнуть и заниматься только спорт-баром. После нашей с тобой встречи меня постоянно терзало чувство вины, и нужна была передышка, — решил рассказать все честно. — Тогда Антон нанял двух отморозков, чтобы те избили меня, и я временно не мог заниматься баром. Он хотел получить доверенность и на него. Так он смог бы отобрать у меня все. Но его ребята перестарались, и я получил травму позвоночника. Догадаться, что за всем стоит именно он, было не сложно. Но он уже успел переоформить на себя клуб.

— Ты посадил его?

— Нет. Мне было плевать. Я стал инвалидом, и это все, что меня интересовало. Он еще потом женился на моей девушке.