Капкан для невесты (СИ) - Лакс Айрин
Захочет ли она делать это сама?
После сорвавшихся занятий танцами?
Вряд ли!
Но она здесь не для того, чтобы я потакал ее желанием, совсем наоборот. Это она должна научиться мириться с тем, что приходится исполнять приказы и вести себя скромнее.
Лишилась танцев?
Признаю, со стороны это смотрелось красиво безумно!
Но теперь я не мог не думать о том, какой ценой достается эта красота, и внутри все начинало полыхать от картинки чужих мужских пальцев, которые были так близко к ее девичьему лону.
Кощунственно близко!
Это чувство не было ревностью. Просто я, в отличие от Камиллы, более опытный мужчина и легко отличаю чистый профессионализм от ноток проскальзывающего интереса.
У этого красавчика они были. Он при каждом удобном случае касался Камиллу. Даже когда в этом не было острой необходимости.
Он создал себе амплуа профессионала и был хорош в танце. Пара гармонично смотрелась.
Заметив блеск в его глазах, и намеренные жесты, которые Камилла могла оставить без внимания, теперь я понимал, что парень нагло своим авторитетом пользовался и вел себя свысока. Ему не нужна была Камилла, как девушка, ему нужна была танцовщица и девушка, которая бы раболепствовала перед ним.
И ему почти удалось это сделать!
Как ловко он взбрыкнул и ушел. Бросил партнершу, заставил ее мучиться угрызениями совести.
Глупышка теперь во всем винит себя и проклинает меня так, что даже на расстоянии мои уши и лицо горят адским пламенем.
Говнюк! Манипулятор с тиранскими замашками.
Жаль в этой ситуации только Камиллу. И не станет же она меня слушать. Посчитает, что я все выдумываю, просто для того, чтобы запереть ее в четырех стенах.
Нет, ей там не место… Я прав, и точка.
Только почему-то приходится снова и снова повторять себе это, разгуливая по коридорам дома, который кажется слишком тихим.
***
Утро следующего дня наступает для меня задолго до того, как в окнах забрезжил рассвет. Я привык вставать до звонка будильника, но даже для меня, человека, привыкшего к внезапным пробуждениям, подъем показался ранним.
Я проснулся от грохота.
Что-то летело вниз по ступенькам.
Подумав о самом дурном, я подскочил и выбежал из комнаты в чем есть, то есть в одних трусах.
В голове мелькали самые разные мысли. Разгон вариантов был велик: от простой истерики с битьем посуды Камиллой, до трагической попытки свести счеты с жизнью.
Все эти творческие личности… такие непредсказуемые.
Оказалось ни то, ни другое.
Камилла стояла у лестницы и всем своим видом выражала решительность…
Но, кажется, она не спешила бросаться кувырком с лестницы вниз!
Она просто стояла и смотрела, как по ступенькам прыгала ее сумка.
Очевидно, для большего грохота Камилла нагрузила в нее что-то лишнее. Не могла сумка с небольшим количеством вещей так греметь.
— Что происходит?
Камилла сердито посмотрела в мою сторону, покрылась румянцем, проследив взглядом от груди до самого паха, и стыдливо отвела взгляд в сторону, заметив типичную утреннюю реакцию любого здорового мужчины.
— Я собираюсь к отцу. Отвезите меня. Немедленно! — потребовала она. — Только сначала наденьте штаны. И.. рубашку. На шрамы смотреть противно.
Камилла
После моих слов Лорсанов напрягся всем телом. Глаза стали жуткими, в узкие щелочки превратились. Он и так всегда меня пугает этим редким цветом глаз, а сейчас совсем страшно стало. Казалось, еще немного, и круглый зрачок вспыхнет, став вертикальным, как у животных.
Кажется, я переборщила. Со словами про шрамы. И нет у него столько шрамов… Есть немного, но сейчас их почти не видно.
Я просто знаю, что они есть.
Лорсанов задышал медленно и громко. Буквально раздувал свои легкие и выжимал их, словно кузнечные меха.
— Выметайся.
— Что?
— Выметайся, — повторил он и развернулся ко мне спиной.
Вот теперь уже демонстрируя свои шрамы на спине.
— Но прежде, чем покинуть мой дом, убедись, что ты ничего лишнего с собой не прихватила.
— Не понимаю!
Лорсанов удалился. Ушел куда-то.
Спустился по лестнице и свернул вправо…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я стояла без движения.
Хотела же уйти! Но я сама уйти хотела, а не так, когда меня из дома вышвыривает жених. Он первым договоренности нарушил!
Он меня постоянно доводит до слез!
Лорсанов просто чудовище. Бесит меня, злит, заставляет выходить из себя.
Мне кажется, что я вечность нахожусь в его плену. Наверняка у меня даже седые волосинки появились от соседства с таким кошмаром!
— Ты все еще здесь?
Лорсанов снова в поле моего зрения. На этот рза у него в руках горелка какая-то.
— Позволь я помогу тебе уйти, — предложил он, схватившись за сумку.
Он потащил ее за собой. На улицу.
Там прохладно. Слякоть, сырость мерзкая.
Даже снег пытается выпасть, но тает в грязи.
Промозглая до костей сырость…
Но Лорсанов — полуголый и босиком!
Куда он несет мою сумку?!
Я выбегаю следом за ним. Мужчина направляется по дорожке вдоль дома, к гаражу, выходит с канистрой.
— Нет-нет! Нет-нет-нет… не смей!
Слишком поздно!
Облив мою сумку бензином, Лорсанов направляет в ее сторону носик горелки.
Бух… Разгорается пламя.
Все горит! Мои вещи в огне… То немногое, что я с собой взяла. Гардероб, купленный Лорсановым, в огне скручивается.
Мужчина тяжело дышит смотря на меня через огонь.
— Хочешь уйти? Ворота будут открыты еще минут пять, потом закрою, — кликает пультом. — Но только не забудь оставить лишнее перед уходом.
Мужчина возвращается в дом.
— Лишнее?! Что значит “лишнее”?! Ты же все сжег! Ты сжег все мои вещи.
Он оборачивается на крыльце, но только затем, чтобы сказать:
— Кое-что осталось. На тебе. Куплено на мои деньги.
И хлопает дверью перед моим носом.
ЧТООООО?!
Я осматриваю себя, с неудовольствием отмечая, что он прав. Сегодня на мне теплый костюм на флису, из числа вещей, что были куплены им сами!
С ненавистью смотрю в сторону распахнутых ворот. Перед глазами все плывет, едкий дым в ноздри вбивается.
Лорсанов — принципиальный. Дав приказ выметаться, но не брать с собой ничего лишнего, он просто ставит меня перед выбором: уйти поздней осенью в никуда… голой и босой.
Пять минут пролетают слишком быстро.
Автоматические ворота закрываются.
Выдыхаю шумно, выпускаю короткий, но злой и полный бессилья крик. Я в темнице! Отсюда выхода нет!
Уууу… Потопав ногами так, что пятки заныли, в дом обратно плетусь, вытирая рукавом толстовки слезы вместе с жидкостью, что бежит из носа.
Лорсанов разговаривает с кем-то по телефону, сидя в кресле у камина. Одеться он так и не подумал, сидит в одних трусах.
— Боюсь, ничего не выйдет! — отвечает он довольно резко. — Твой приезд только все испортит. Послушай, Зумрат. Ты отдал мне девчонку, которая непослушная настолько, будто ее воспитывала в джунглях стая диких обезьян! Приедешь сегодня на ужин? Значит, заберешь обратно свою дочурку и поступай, как знаешь. Иного не дано. Или, что, ты думал за несколько дней вся дурная блажь выветрится из нее? Ты, вообще, кажется, позволял ей все, что только можно, а теперь спрашиваешь, не присмирела ли твоя дочь?!
Я замираю, слушая разговор. Лорсанов смотрит в мою сторону и продолжает.
— Другое дело…. — молчит. — Нет, Зумрат. У меня нет времени приезжать к тебе в гости на этой неделе. И нет, я не отправлю девчонку одну. Отдал ее мне, значит, жди результат!
Договорив, Лорсанов отшвыривает телефон в сторону.
— В одном вы с Зумратом похожи. Мозг выносите качественно. Уже передумала уходить? — спрашивает он. — Отлично. Приготовь мне завтрак. Подашь его ко мне в постель.
— Ты уже встал.
— Сейчас лягу обратно, — морщится. — Сегодня у меня плохое самочувствие. Думаю, весь день проведу в постели и хочу надлежащий уход. А еще… временами у меня жутко сильно ноет спина. Сегодня именно такой день. Кажется, ты хвасталась, что у тебя руки умелые? Не буду вызывать массажистку, твоими услугами воспользуюсь.