Радиоволна, или Соло втроем - Марина Колесова
– Вы хотите, чтобы я расторг сделку?
– Нет, только заморозили на время и тщательно проверили всю документацию.
– Маргарита, Вы уверены, что это необходимо?
– Если Вы не сделаете это, высокий худощавый блондин с карими глазами получит то, что рассчитывали получить Вы.
– Высокий худощавый блондин, да еще и с карими глазами, – задумчиво хмыкнул он, презрительно скривив губы. – Знаю я одного такого… а вот откуда его знаете Вы, Маргарита, я в недоумении…
– Считайте, что Вас оберегает провидение. Пользуйтесь этим, Аркадий, и не задавайте глупых вопросов.
– Да, конечно, очаровательная ведунья… Я что-то забыл, с кем имею дело. Что ж я воспользуюсь предостережением, но только после танца. Ведь Вы, насколько я уже понял, пообещали его мне, – на его губах вновь заиграла улыбка, и осторожно положив руку тете на талию, он увлек её в сторону танцпола.
– Твоя тетка действительно с большими странностями. Вот какого ляда ей приспичило идти танцевать не пойми с кем? – Дмитрий укоризненным взглядом проводил удаляющуюся пару. – Она сюда пришла твою свадьбу отмечать или на танцполе со всеми подряд обниматься?
– Дим, – Ира осторожно тронула его за плечо, – почему «не пойми с кем»? Я так поняла, что он её клиент и даже друг.
– И у этого клиента хватает наглости её еще в нерабочее время доставать. Какой же он друг после этого? Законченный эгоист, присосавшийся к ней паразит… а она это поощряет. Морду ему набить надо.
– Дим, Дим, ты что? – Ира испуганно сжала его плечо. – Не надо! Я тебя очень прошу.
– Ну не здесь, конечно… А как-нибудь при случайной, так сказать, встрече… – Дмитрий лукаво прищурился. – Знаю я несколько приемов, способных сбить спесь с подобных самовлюбленных павлинов. Недаром же столько времени среди спецназа провел.
– Димочка, ты что? – волнуясь за мужа, Ира судорожно прокручивала в голове варианты, какими словами показать ему всю абсурдность такой затеи. – Ты тети Риты просто не знаешь… Она, если узнает, ни за что не простит разборки за её спиной. Ты же видел, как она только что фыркнула, и явно тебе назло с ним танцевать пошла. Она всегда старается поступать всем наперекор и не терпит, когда её принуждают к чему-то.
– Да уж, характер у нее тот еще… упертая до невозможности… Хотя она всегда такой была. А ведь не должна женщина такой быть! Не такой Бог задумал ее. Женщина должна быть продолжением мужчины, его опорой… нежной, хрупкой, такой о которой хочется заботиться, которую надо охранять. А она полная противоположность… Властная, самоуверенная, нетерпящая чужого мнения… Не женщина, а черт знает кто… – он недовольно скривился.
– Ну потому она семью и не создала… – постаралась поддержать любимого Ира.
Но её замечание наоборот разозлило его, и он, раздраженно сбросив её руку с плеча, с силой стукнул по столу ладонью:
– Мы её семья! Или у тебя на этот счет какое-то другое мнение и кровное родство ничего для тебя не значит?
– Я не в том смысле… это я про то, что она замуж не вышла… – сразу пошла на попятную Ира.
– А зачем ей замуж выходить? Чтобы дар свой потерять? К тому же семья у нее теперь есть, а ты вон скоро еще и ребенком порадуешь… Так что теперь ей абсолютно ни к чему никакое замужество, я считаю.
– Это конечно… я тоже так считаю.
– Вот и хорошо, что ты меня поддерживаешь в этом вопросе, – примирительно проговорил он, вновь пододвигая к себе тарелку.
После чего углубился в процесс поглощения пищи, от которого оторвался он лишь, когда к столу вернулась тетя:
– Хорошо развлеклась?
– Замечательно, – лукаво улыбнулась в ответ та.
– Рад за тебя, – он снова уткнулся в тарелку.
– По тебе не скажешь, – вновь присаживаясь к столу, иронично заметила она и в упор посмотрела на него: – Вот ответь, Дымов, чего тебе не хватает для счастья? Рядом с тобой молодая, симпатичная, любящая тебя до беспамятства жена, а ты все время чем-то недоволен.
– С чего ты взяла? Я всем доволен, – не поднимая головы, ответил он.
– Кому ты это говоришь, Дымов? Твоя аура просто переполнена недовольством и раздражением. Вот недаром говорят, что судьба парит. Ира тоже до недавнего времени ничего кроме негатива не видела, это сейчас ей любовь глаза застит. Но в любом случае вот, что я скажу вам, ребята: выступать в качестве громоотвода ваших проблем я не намерена. Поэтому, думаю, будет лучше, если вы снимите жилье и будете жить отдельно. С деньгами я помогу.
Дмитрий резко вскинул голову и уперся в нее взглядом, под скулами у него заходили желваки:
– Я не стану брать у тебя денег, Марго!
– Не станешь – не надо, – она равнодушно пожала плечами. – Зарабатывай сам на съем жилья.
– Пока у меня нет такой возможности, – хрипло проговорил он, не сводя с нее пристального взгляда.
– А какая у тебя возможность есть? – её глаза заледенели, а скулы напряглись. – Жить у меня и отравлять мне жизнь своим недовольством и неудовлетворенностью собственной судьбой?
Дмитрий нервно закусил губы, некоторое время молчал, потом помотал головой, словно стряхивая наваждение, и осторожно взял её за руку:
– Извини, Марго. Я не знаю, что на меня нашло сейчас, и с чего я так разозлился. Ведь все, и правда, хорошо. Одним словом: я обещаю приложить максимум усилий, чтобы не отравлять тебе жизнь. Мне очень хочется, чтобы мы стали большой дружной семьей. Ведь у тебя больше нет никого из родных кроме Иришки, ну и теперь меня. Зачем же нам разбегаться в разные стороны? Проще помогать друг другу и жить в мире и согласии. Я ни в коем случае не хочу повесить тебе на шею дополнительную обузу, мы с Иришкой наоборот постараемся максимально облегчить твой быт, и чтобы ты, возвращаясь с работы, попадала в уютную домашнюю атмосферу, к близким людям, которые тебя любят и ждут.
– Вот что значит, хороший журналист, – рассмеявшись, тетя откинулась на спинку стула, – моментально просчитал ситуацию и преподнес все в нужном свете. Ладно, чтобы не выглядеть монстром, наплевавшим на святость семейных уз, я соглашусь пожить с вами. Но учти, Дымов, начнете осложнять мне жизнь, без колебаний выставлю за дверь.
***
Обещание, данное во время свадьбы тете, Дмитрий не забыл, и больше ни по какому поводу никакого неудовольствия ей старался не выказывать. Не забыл он и о фото-сессии с ней, и вскоре все стены гостиной были завешаны её громадными портретами, а
