Хорошее стало плохим (ЛП) - Дарлинг Джиана

— Знает его всего чертову неделю, — пробормотал Нова, — Но что уж тут.

— Да, что уж тут, Нова, — сказала Кресс, легонько толкая его бедром, — Когда ты знаешь, ты знаешь.

Нова посмотрел на Кинга в поисках помощи, но он только пожал одним плечом и ухмыльнулся, — Извини, чувак, моя женщина говорит правду.

— Да, — сказала Лайла только мне, ее огромные карие глаза светились радостью, — Я никогда не думала, что найду кого-то, кто полюбит меня в ответ, но я нашла, и он — все для меня.

Я слегка встряхнула ее, чтобы удостовериться, что я попала туда же, где и она. Моя девочка была влюблена в своего лучшего друга, Нову с тех пор, как она была чертовой девчонкой, но этот милый сукин сын был слишком занят тем, чтобы выглядеть хорошеньким и встречаться с любой женщиной, которая бросалась к нему на шею, чтобы заметить ее безответную любовь.

Итак, наконец, она двигается дальше.

Я была счастлив за нее, счастливее, чем могла выразить своим скудным запасом эмоциональных слов, поэтому я просто легонько встряхнула ее.

Она была моей девочкой, поэтому она поняла меня и широко улыбнулась.

— Хорошо, ешьте, пока я говорю, — приказал папа, проводя нас в гостиную, где мы все заняли свободные места, чтобы поесть и послушать.

На его лице было выражение, которое я хорошо знала, встревоженный изгиб его сильного лба и блеск в его серебристых глазах, которые говорили о беспокойстве и ярости. Он подождал, пока Лу ляжет на него наполовину на кушетку, чтобы начать, но еще до того, как он заговорил, я поняла, что это что-то плохое.

— Это клубный бизнес, не нужно говорить вам, женщинам, что обычно это дерьмо не распространяется на вас, но по причинам, которые вы, блять, скоро поймете, я должен вас в этом замещать. Сейчас нам угрожают с двух сторон, и мне нужно, чтобы вы были бдительны.

— Хавьер? — немедленно спросила Кресс, достаточно умная, чтобы понять, что только потому, что наш бывший враг бездействовал, послушно играя мэра Энтранса в течение последних трех лет, это не значит, что он перестал быть нашим врагом.

— Полицейские обнюхивают больше, чем обычно, ничего страшного, но они пристают к женам и подружкам братьев, появляются на наших законных предприятиях, пытаясь досадить сотрудникам, не имеющим никакого отношения к клубному дерьму. Мы сохраняем бдительность, но вам нужно быть осторожными, хорошо?

Парни наклонили подбородок, но мы, женщины, посмотрели друг на друга, потому что по наэлектризованному ощущению в воздухе мы знали, что приближается буря.

— Что-то еще? — спросила Кресс, наклоняясь вперед на подлокотнике кресла, на котором она сидела, чтобы помассировать спину моего брата.

На этот раз, как ни странно, заговорила Лайла, ее великолепные татуировки ярко светились в утреннем свете, пробивающемся сквозь окна. — Ирина Вентура открыла порнографическую компанию возле входа.

Я нахмурилась. — Хорошо, а почему нам есть дело до этого дерьма?

— Она использует торговцев наркотиками Хавьера, чтобы подсаживать местных девушек на метамфетамин, кокаин или героин, а затем заставляет их выступать. Вы помните Талию Дженкинс? Она ходила в EBA, но встречалась с Аароном, помнишь?

Кинг рассмеялся. — Я помню ее.

Крессида фыркнула, что заставило Кинга громко расхохотаться и откинуться на нее, чтобы он мог наклонить голову, чтобы улыбнуться ей.

— У нее никогда не было ничего на тебя, Кресс, детка, — сказал он.

— Талия подсела, теперь она работает на Ирину, — продолжила Лайла.

— Как это становится нашей проблемой? — спросила я несколько бессердечно, но это было правдой. Мы не были полицией, мы не были мстителями, так какое это имело значение?

— У них есть Хани, — сказал Кинг, не сводя с меня глаз, хотя рассеянно нежно кусал пальцы Кресс.

Хани.

Черт, у них есть Хани.

Я закрыла глаза на секунду и позволила этому потрясти меня. Хани была нашей сводной сестрой по матери. Больше всего времени, которое я когда-либо проводила с ней, были девять месяцев, когда мама была беременна ею, пока Зевс был в тюрьме, а ее мошенническая задница не дождалась даже нескольких месяцев после того, как он был заключен в тюрьму, чтобы сожительствовать с другим парнем. С тех пор я видела ее в общей сложности три раза, и было ясно, что Фарра воспитала ее как миниатюрную версию самой себя, и обе сучки ненавидели Падших и Гарро.

Но все же Хани было всего шестнадцать лет.

— Она снимается в порно? — спросила я, не открывая глаз, ненавидя эти образы.

— Пока нет, Фарра позвонила отцу и потребовала, чтобы он разобрался с этим, — ответил Кинг, резкость в его голосе подобно зазубренному ножу.

— Она даже не его ребенок, — впервые заговорил Нова.

— Тем не менее, семья — это семья, а она — гребаный ребенок. Этого не может быть в нашем городе и на стороне, я был бы не прочь получить этих мудаков Вентуры, — сказал папа, и не в первый раз мне напомнили, что герои бывают самых разных форм и размеров, и только потому, что Зевс Гарро был МК вне закона. Президент с послужным списком не означал, что он был во всех смыслах хорошим.

— Согласен, — одновременно сказали мы с Кингом и ухмыльнулись друг другу.

— Что третье? — тихо спросила Кресс.

Папа посмотрел на Кресс, потом на меня, и его лицо стало пустым. — Берсеркеры обратились по поводу сотрудничества. Я сразу отверг эту идею. Они не очень хорошо это восприняли.

— Как, черт возьми, они думали, что что-то настолько глупое произойдет с их клубом? — спросил Кинг, наклоняясь вперед, чтобы сесть, упираясь предплечьями в колени.

— Ты не знал об этом? — спросила я, удивленная тем, что Кинг не в курсе, особенно теперь, когда он начал разведку.

Он, наконец, сделал решительный шаг, но Кинг был частью клуба с тех пор, как вышел из гнилого чрева нашей матери.

— Ты ни хрена мне не говорил с тех пор, как вступил в клуб, — пробормотал он, но глаза его побледнели от ярости.

— Потому что ты еще не полноправный участник, и важно, чтобы ты, черт возьми, чувствовал это, как и любой другой новобранец, — сказал папа, его тон был одновременно раздраженным и скучающим, как будто они разговаривали об одном и том же миллион раз.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, потому что папа и Кинг всегда были грубыми ворами.

— Довольно смелая игра, — осторожно сказала я, — Ты же не думаешь, что я имею к этому какое-то отношение?

Папа поднес сцепленные руки к губам и секунду изучал меня. — Думаю, я не хочу, чтобы ты была рядом с ними даже больше, чем до этого, это, черт возьми, точно. Жнец и я вернулись к тому времени, когда он основал свой клуб. Хотелось бы думать, что это был жест, в тот день, когда он хотел, чтобы в Падших и Крукс его отвергли. Все может быть так просто.

— Откуда ты знаешь, что тогда они не восприняли это хорошо?

Его челюсти сжались, а затем сильно тикали, но он ничего не сказал.

Лулу так и сделала, положив обе руки на округлившийся живот. — Мы не знаем, кто именно, но кто-то угрожал мне и детям от имени этого клуба.

Кислород в комнате с треском испарился, и последовала гробовая тишина, не прерываемая даже дыханием.

— Ты черт возьми шутишь! — крикнул Кинг, вставая на ноги, — Ты черт возьми шутишь надо мной.

— Это пиздец, — тихо сказала Крессида, прикрывая рот рукой.

Это была реакция, которая напомнила мне, как далеко она ушла от взволнованной, чопорной школьной учительницы за последние пять лет, но как далеко она все еще была от того, чтобы быть настоящей старой леди или байкершей.

Потому что я?

Родилась и выросла байкерской сучкой, явилась из байкерской спермы и в сучьей утробе?

Моя реакция не была внешней, она расцвела в моем сердце, как кровавая роза, обвитая ядовитыми шипами. Моя семья была под угрозой, и ничто в мире не имело значения, кроме них, даже я.

Итак, я знала, что собираюсь делать.

Мое смутное желание победить Берсеркеров только что превратилось во что-то длинное, сильное и смертоносное, в пылающий меч в моей руке.