Залог 2. Не подлежит возврату - Виктория Николаевна Селезнева
Я поджала губы, отломила ему окорочок и села напротив, показательно игнорируя его взгляд.
— Ань, лицо попроще.
— Не могу, оно у меня с детства сложное, — буркнула я.
— Курица красивая и вкусная, — несколько иронично произнес мужчина.
Я попыталась сдержать улыбку, но не получилось. Вот она, женская сущность манипулятора.
— Тимур, можно мне будет заказать себе краски и холст? — спросила я, накладывая салат.
— Конечно, можно, — пожал плечами мужчина, — я же вроде выделил тебе карту на оплату.
— Все равно я не могу распоряжаться деньгами без разрешения, — пожала я плечами.
— Знаешь, если ты меня будешь дергать по каждой мелочи, это больше меня разозлит, поверь мне.
— Злюка, — с улыбкой буркнула я.
— Ты рисуешь? — спросил мужчина. А я только этого и ждала.
— Чисто для себя. Хобби. Меня это расслабляет. А что успокаивает тебя?
Мужчина хмыкнул, и я сразу поняла, что его ответ мне не слишком понравится.
— Я волнуюсь, только когда есть какая-то проблема. И успокаиваюсь я, решая ее.
Господи, какой он скучный.
— Ну а раньше? Пока ты не стал супер занятым бизнесменом? — допытывалась я мужчину.
— Ань, что за нездоровое любопытство? — отложив вилку, уставился на меня Тимур.
— Почему нездоровое? — нахмурилась я. — Я просто хочу узнать тебя получше. Я вот, например, еще и музыкой в детстве занималась по классу фортепиано. А ты? Может музыка, или рисование? Или, не знаю, что-то мастерил из дерева?
— Бисероплетением, — хмыкнул мужчина, утыкаясь снова в тарелку.
— Понятно, — я встала со стула и отложила свою тарелку в мойку, — мог бы просто сказать, что тебе неинтересен этот разговор.
Я направилась к двери. Честное слово, такое ощущение, что я постоянно тяну то, что с трудом можно назвать отношениями из какого-то болота.
— Ань, — послышался голос.
Я думала, что сейчас мне влетит за дерзость или Тимур заставит меня сесть обратно, но он неожиданно заговорил:
— Когда у меня было много свободного времени, я увлекался кино.
Я развернулась и села обратно за стол.
— Все мы любим кино, — непонимающе произнесла я.
— Не совсем так. Я был маньяком в плане фильмов, посмотрел их великое множество, а те, которые меня заинтересовали, подвергались колоссальному изучению. Кто режиссер, актеры, какие различные скрытые идеи, казусы на площадках, истории сценариев… В общем, я был очень глубоко во всей этой теме, особенно нравились мне американские фильмы первой половины двадцатого века. Если бы не бизнес, доставшийся мне по наследству, я бы, наверное, пошел в ту сферу.
— Ясно, — я улыбнулась своим же мыслям. В голове четко сформировалось, что я хочу сделать в той комнате.
Глава 23
Уже две недели я, совместно с дизайнером, воплощала свою идею в жизнь. И столько же времени, даже чуть больше, ночевала в спальне Тимура.
Постепенно, я привыкала к этому дому, и обживалась в нем. Даже больше, чем надо. Мои вещи, так или иначе, заполонили все вокруг.
В помещении с бассейном постоянно жил мой халат, на кухне я раскидала всякие формочки и кондитерские штучки для выпечки, в гостиной периодически появлялся мой ноутбук или телефон. Да что говорить про помещения общего пользования.
Даже в спальне Тимура я умудрилась оставить свой след. Постепенно в его шкафу появились мои вещи, пусть немного, но все же. В ванной комнате прижилась моя зубная щетка, а когда Тимур злой вышел из санузла, сказав, что даже для его станков уже нет места на полке, я поняла, что, похоже, я прижилась.
А еще я поняла, что действительно, очень быстро привыкаешь к деньгам, как бы печально это не звучало. А еще к возможности не окунаться в быт.
Если по началу я боялась тратить деньги с той карты, что дал мне Тим, то сейчас я уже делала это с легкостью. Конечно, я не наглела. Но если мне что-то вдруг понравилось, я это покупала.
Чаще всего это были какие-нибудь вещи для интерьера, или что-то, относящееся к разделу хобби, но и одежду я тоже периодически обновляла. Касалось это, по большей части, нижнего белья. Что, собственно, логично, учитывая, что у меня появился тот, кому это белье можно демонстрировать.
Ах да, ежедневный клининг. Я так привыкла к тому, что убираюсь не я!
Господи, я могла грязную одежду оставить прямо в кресле, не заправляла постель, не убиралась на кухне после своих кулинарных шедевров.
Если бы моя мама узнала о таком, она быстро надавала бы мне по заднице грязной половой тряпкой, чтобы не повадно было. Но мама не знала. И это, наверное, было той самой горькой ложкой дегтя. Потому что я постоянно врала. Врала, что учусь в университете, врала, что теперь с подружкой снимаю квартиру, врала, что у меня никого нет. Успокаивала себя тем, что это ложь во благо, но сама не слишком в это верила.
К Тимуру же я постепенно привыкала, и, что самое ужасное, влюблялась в него. Я начала его ревновать! Когда он допоздна задерживался на работе, я, пока он не видел, искала следы других женщин на его одежде и на теле. Это ужасно и абсолютно не разумно, учитывая, что он мне ничего не обещал. И я допускаю мысль, что у него, помимо меня, кто-то может быть. Допускаю и ужасаюсь…
— Тебе так удобно?
Я обернулась. В данный момент я лежала на животе на полу и рисовала. На моем столе мне было не очень удобно это делать, не пойду же я на кухню или в кабинет! Поэтому, справлялась, как могла.
— Нормально, — я встала, подходя к мужчине и обнимая его за шею. — Не слышала, как ты пришел.
— Я заметил, — хмыкнул он. — Ань, почему ты просто не купишь новый стол?
— А где я его поставлю? — я обернулась, показывая на свою комнату, которая очень изменилась и оживилась, благодаря моим стараниям и карточке Тимура.
Мужчина снисходительно посмотрел на меня.
— А ничего, что есть еще куча комнат, в которых никто не живет? — с улыбкой спросил он.
— То есть, я могу забрать в свое пользование еще одну? — одновременно удивленно и восторженно спросила я.
Признаться, мне почему-то не пришла в голову эта мысль.
— Можешь, — сдерживая насмешку, ответил Тимур.
Так у меня появилась собственная мастерская. Я заказала туда огромный стол, мольберт, удобное кресло, и была счастлива. Я, признаться, даже свыклась, что не могу никуда выезжать, и перестала страдать по этому поводу.
Все плохое отошло на задний план, и я стала радоваться жизни. Но так не могло