Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) - Вероника Лесневская
- И это не Адам, - шепчу в спутанных чувствах. – Не Адам.
Нет, он не так плох в качестве биологического отца. Скорее, наоборот. Симпатичный, сильный, здоровый. Умный. Правда, немного легкомысленный, хотя в детях это исправляется воспитанием.
Но Туманов намерен забрать ребенка, наплевав на мать, а я за своих тройняшек любого загрызу. Нам не по пути. И я искренне рада, что между нами ничего общего.
Прячу карту в нижний выдвижной шкафчик стола, убираю из архива. На случай, если Адам решит действовать через кого-то другого и поручит выдать ему всех «подозреваемых». Не хочу, чтобы он знал обо мне. Слишком личное.
И перевожу взгляд на стопку, что лежит на столе. Я отобрала истории всех женщин, которым провели процедуру в тот роковой день.
Девять мамочек.
- Нет, семь, - с тоской произношу себе под нос и откладываю две карты в сторону, предварительно проверив донора. У этих ЭКО оказалось безрезультатным. Получилось ли при следующих попытках? Запрещаю себе проверять по базе, потому что воспринимаю чужую боль как собственную.
А мне сейчас дико необходим холодный рассудок.
Я сама выясню, кто та несчастная «счастливица», которой не повезло забеременеть от циничного Адама. И скрою ее.
- Ай, Агата, я не сразу тебя заметила, - вскрикивает Лора, а я едва не выпускаю из рук документы. – Ты зачем здесь? Разве не у матери в кабинете должна быть? – хмыкает с легким налетом ехидства. Все в клинике уверены, что я работаю здесь по блату, а сама из себя ничего не представляю. И даже подруга в меня не верит. Порой даже я сама сомневаюсь в своих силах. Сложно быть дочерью известного врача.
- Поручение выполняю, - выкручиваюсь я, пока Лора переодевается. – Нужно документы подготовить для Алевтины Павловны, - намеренно маму по имени и отчеству зову, соблюдая субординацию.
- А-а-а, к визиту генерального, наверное, готовитесь? Вся клиника на ушах, а он что-то не торопится с нами знакомиться, - тараторит она, поправляя медицинский халат и намеренно расстегивая две верхние пуговички. Глаза закатываю и цокаю предупреждающе.
- Что? Ты вон и так идеальная, а мне уловки нужны, - окидывает меня взглядом.
Опускаю глаза на простую бирюзовую форму, закрытую и скромную, и пожимаю плечами, не понимая, о чем она.
- Мы на работе, не забывайся, - отчитываю строго, и Лора тут же обиженно сжимает губы.
- Макар в город вернулся, - выпаливает, не подготовив меня даже, хотя прекрасно понимает, что для меня это удар под дых. Намеренно бьет! И не останавливается, пока я пытаюсь заново научиться как дышать. Но легкие не слушаются. Замерзают вместе с сердцем. Его осколками. – Говорят, возглавит у нас детскую больницу. Представляешь, какие теперь у тебя связи нарисовались?
Отгоняю прочь мелькающие в воспоминаниях картинки: от милых, трогательных мгновений счастья до… беспросветной тьмы.
Нет, нельзя возвращаться туда. Даже на доли секунды. Иначе стальная оболочка, которой я обрастала все эти годы, затрещит по швам, словно ветхое платье с чердака.
- Говорят, он в разводе. Бывшую с ребенком за границей оставил, а сам на родине теперь практиковать будет, - не умолкает подруга. – Вдруг это как раз ваш второй шанс, как в фильмах, - мечтательно глаза закатывает. Она серьезно?
- Лора, хватит, - цежу ровным тоном.
Знала бы она, чего мне стоит сохранять внешнее спокойствие, когда внутри все горит. Не отболело, не забылось. А я так надеялась, что когда-нибудь смогу смело, с усмешкой посмотреть ему в глаза – и ничего не почувствую.
Лучше нам вовсе не пересекаться. Я не готова. Спустя столько лет. По-прежнему ощущаю себя побитой и беззащитной. Ненужной и… бракованной.
- Я все, что могла, выяснила. Ради тебя же! Завтра еще с девчонками-педиатрами встречусь, - воодушевленно лепечет, а мне хочется бросить в нее что-нибудь тяжелое, чтобы заткнуть. - Конечно, тот факт, что у тебя уже дети есть, может стать проблемой. Еще и тройняшки, - задумчиво тянет.
- Алешка для тебя тоже проблема? – отрезаю коротко и резко, защищаясь.
Стреляю в нее предупреждающим взглядом, и она наконец-то умолкает. Моя подруга порой превращается в жуткую сплетницу. Не различает границ, поддаваясь больному любопытству. Немного остываю, покосившись на стопку медкарт. Там ведь есть и… Лора.
- Я неправильно выразилась, - после паузы проговаривает сипло. – Прости, дорогая, если обидела тебя, - подходит ближе, упирается бедром в край стола. По плечу моему успокаивающе проводит. – Побледнела так, - вздыхает. – Ты ведь толком не рассказывала, что случилось. Расстались и расстались. Студенческая любовь не выдержала испытания временем и расстоянием, - повторяет мои же слова, которые были наглой ложью. Правду я похоронила глубоко в душе. - Я вообще всегда считала, что ты с ЭКО поторопилась…
- Прекрати, - руку ее сбрасываю с себя. – О моих детях никогда не говори подобное, - обнажаю зубы и злюсь невероятно.
Шесть лет она была рядом, поддерживала в трудные минуты, но я готова перечеркнуть все, поставить крест на нашей дружбе, если Лора продолжит в том же духе. Что нашло на нее в последнее время?
- Да я не о малышах же, - тушуется мгновенно, заметив мой гнев. – Я о ситуации. Согласись, нашим детям нужна полноценная семья. У меня вот никак не получается, - с грустью произносит. – А у тебя…
- …и так семья полноценная, - заканчиваю фразу вместо нее.
- Так что с Макаром у вас на самом деле случилось? – вновь жажда информации верх берет. Журналистом Лоре надо было работать, а не лаборантом. Причем в желтой прессе. – Чьи это документы? Зачем? – внезапно внимание переключает на стол.
Пристально в карты всматривается, протягивает руку, но я отодвигаю стопку на противоположную сторону.
- Говорю же, поручение, - пожимаю плечами, а сама лихорадочно думаю, чем настырную подругу отвлечь. – Архивные документы систематизирую, чтобы...
Чтобы помешать одному наглому типу совершить эгоистичный поступок. Но Лоре я ни слова не скажу. Хотя помощь лаборанта, да еще такого ушлого и всезнающего, мне могла бы пригодиться. Но нет. Иначе вся клиника в курсе проблемы Туманова будет. Даже он не заслуживает такой огласки.
Сама разберусь!
- Блин, точно! Генеральный! - Лора освобождает меня от необходимости выдумывать очередную ложь.
На ноги подскакивает, забыв о картах, о Макаре и, кажется, обо мне тоже. Подлетает к
