Тройняшки для миллиардера. Воронцовы - Регина Янтарная
Я не видел Полину почти семь лет. А в последнее время встречаю с завидной регулярностью. К чему бы это?
-Ты по-прежнему красивая, - замечаю вслух. Никто меня не тянул за язык, но мне неожиданно захотелось сказать ей что-то приятное.
Сейчас я готов для нее на всё. В благодарность за тройняшек.
В этом ли причина? Или меня снова торкнуло?
Такая нежная, женственная, стройная. Гордая.
Кровь оглушающими толчками бьет в голову и не только…
Разворачиваюсь к детям, пока Поля не поняла, как сильно ее хочу…
* * *
Глава 17
Василий
- Вы пока поиграйте, мне кое-что нужно доделать. Чуть позже поедем в торговый центр, - говорю детям, как только Полина покидает мой дом.
- «Чуть позже» - это во сколько? – Майя показывает тонкое загорелое запястье с детскими часиками на розовом браслете.
- Вот столько, - указываю на большую стрелку.
- Хорошо.
- Слушай, - прошу у домработницы, - займи детей чем-нибудь этаким, - подмигиваю.
- Мухлюешь, - выпаливает Мишаня, бросая на меня понимающий мужской взгляд.
- Сынок, я помню, что запрещено пользоваться услугами няни, но ты пойми, у меня есть работа. И это всё, - обвожу рукой дом, - надо содержать.
- Ладно, будешь должен! - заявляет по-взрослому.
- Чего? – недоумеваю.
- Одно нарушение – один балл.
- Дай-ка угадаю, чему равен балл. Исполнению желания?
Мишутка довольно лыбится.
Блин. Еле сдерживаюсь, чтобы не прижать к себе сына крепко-крепко. Безумно хочу почувствовать его тепло, энергетику.
Но краем мозга понимаю, если покажу дьявольской троице, что они – моя слабость, то добром для меня это не закончится.
Вздрагиваю. Нервно переминаюсь с ноги на ногу.
До меня доходит истинное положение вещей. Теперь, когда у меня появилось сразу три ребенка, у империи Воронцовых - три наследника.
А это значит, что мои дети в огромной опасности.
Внезапно вспоминаю страшную историю гибели только родившихся близнецов папиного друга Льва Николаева. Мужик сам поднялся из грязи, выбился в элиту, стал большим человеком в банковском деле. И тут же начались наезды со стороны с требованием взять левых людей в долю.
Ясное дело молодой дерзкий банкир Николаев отказал. А жена его на тот момент была беременна близняшками.
Так вот во время родов абсолютно здоровые девочки, только успев родиться, умерли … Случайным образом, по непонятной причине.
Отец и дядя Лёва по сей день считают, что это была месть конкурентов.
Заказчиков дядя Лёва так и не нашёл!
Ёжусь от холода. Вызваниваю эсбэшника Валеру.
- Привет! У меня тут некоторые осложнения. В доме гостят три ребенка. Усиль, пожалуйста, охрану. Да, вот прямо сейчас пришли бравых ребят. Скольких?
Так, пытаюсь посчитать. Для Майи и Миши хватит по одному. А вот скольких нанять для Машки, не понимаю. Двоих-троих?
- Давай, пятерых. Ну, да, особо ценные дети, - усмехаюсь.
Сажусь в беседке на улице, открываю ноутбук. Пытаюсь вникнуть в проект, но мысли разбегаются перепуганными чайками, и не хотят собираться в стайки.
Забиваю в поисковую строку Полину Романову, пытаюсь найти хоть какую-нибудь информацию о ней. Рыскаю по социальным сетям. Вдруг? Чем черт не шутит.
Ловлю себя на мысли, что именно меня интересует?
Её статус? С кем общается из мужского пола?
Какая мне разница?
Снова вспоминаю молодую женщину, которую боготворил всего семь лет назад. И меня штормит. А гормоны бушуют как в молодости.
- Папуль, скоро поедем? – Машка трогает меня за руку. Так аккуратно, нежно…становится немного страшно.
В ужасе смотрю на детей, облепивших меня как пчелы соты.
- Вам чего? – поворачиваю голову на мышиную возню за своей спиной.
Тут же слышу Машкин звонкий голосок:
- Упс!! Ой, беда-беда!!
Глав 17.2
Рывком поворачиваюсь к монитору.
- Вашу Машу! – голос срывается на шёпот. Боюсь напугать детей басом, свойственным мне, когда я взбешен недальновидными поступками подчиненных.
Залитый ноутбук выдает последнее: - Кррхх! – искрит и вырубается у меня на глазах.
- Я не нарочно, - дочка лупит на погибший ноутбук медовые глазищи, хлопает ими наивно, явно переигрывает малявка.
- Маша, так нельзя! – читаю ей нравоучение.
- Ой, купишь другой! – защищает ее брат.
Грозно поднимаюсь, Машка отскакивает от меня на два шага. Я за ней. Она от меня. Ловлю бандитку у пруда, сгребаю ручищами, несу обратно к беседке.
- Пустите! Опека! – орет на всю округу.
- Мария Васильевна, прекратите немедленно! – обращаюсь к дочери, как к нашкодившему подчиненному.
Замолкает. В ужасе глядит на меня. Похоже, так ее никогда не называли. Явно ее процессор вышел из строя.
Падаю на резную скамейку, усаживаю дочь к себе на колени. Гляжу в ее карие глаза, наполненные страхом.
- Мария Васильевна, можем поговорить по-взрослому?
Майка и Мишка падают на скамейку напротив, смотрят шоу. Пусть. Полезно.
- По-взрослому? – удивленно кружит глазками по моему лицу, водит пальчиком по моим скулам.
-Да. Ты зачем опрокинула чашку с кофе на ноутбук?
- Чтобы ты обратил на нас внимание!
- Детка, поверь, я думаю про вас ежеминутно.
- Если бы думал, ты бы забрал нас на Марс давно! А не оставил одних на синем земном шаре…
- Прости, но там нет условий для проживания детей. Только для взрослых, - оправдываюсь я. - Давай договоримся, разговаривать друг с другом только честно. Ок? – протягиваю дочке ладонь. – Если согласна, пожми папе руку.
Жмёт. Смотрит на меня наивными чистыми медовыми глазами.
- Ты на маме поженишься? – старательно выговаривает «поженишься».
Хмурюсь. Смотрю в наглую Машкину мордашку. Надо же, подловила тут же. Кроме вранья у меня для дочери сейчас нет ответа.
Промолчать? Вряд ли она оставит меня в покое.
Облегченно вздыхаю. Яростно трезвонящий мобильный спасает.
- Воронцов, - отвечаю в трубку. Слушаю говорящего и не понимаю ни слова…
После слов дочери до меня доходит, в какой тяжелой ситуации мы оказались.
Я уже никогда не смогу расстаться с тройней. Полина также.
Но мы не можем быть с Полиной вместе, она меня обманула.
Как же мы с ней разминемся?
Похоже, по-хорошему никак.
Ту же проваливаюсь в свои детские годы, оставившие неизгладимый отпечаток на моей и Аськиной жизни. Вспоминаю, как дед пытался отобрать нас у матери.
Сердце неприятно сжимается.
Я никогда так не поступлю.
Остается два варианта.
Страдать самому или … простить Полю
