Мой обман - Ольга Тимофеева
— За деньги любой принесет воды. А вот тебе без них — никто. Попомнишь еще мое слово, сама приползешь, когда задыхаться будешь в бедности. Ты ведь выросла на всем готовом, никогда не сможешь перебороть себя и измениться. У тебя в крови указывать всем, а не выполнять указания, ни в чем себе не отказывать, не думать о завтрашнем дне.
Он так хорошо меня знает, мои слабости и мои желания, что мне тоже страшно, как я без всего этого буду. Уйти в никуда. Без профессии, денег, квартиры, машины, любимого человека.
— И плевать. — Толкаю с силой чемодан в сторону, понимая, что это конец. Он прав во всем, но я не хочу больше задыхаться под его опекой, не хочу жить с тем, кого не люблю. Всю жизнь ненавидеть себя, что убила двоих своих детей. Бросаю на комод дубликат ключей. — Можешь продавать тут все, — кричу ему в лицо, — я сюда не вернусь больше. Заодно купи себе новую дочь, благодарную и послушную.
Огибаю его и выбегаю из квартиры. Не хочу ждать лифт и находиться тут еще хоть лишнюю секунду.
— Лера! Стой! Быстро вернись, я не отпускал!
Слышу за спиной голос отца. Кажется, что он сейчас бросится за мной, догонит, запрет тут и силой сделает все то, что хочет. Бегу через ступеньку, чтобы скорее скрыться отсюда хоть где-нибудь. Спрятаться.
На улице уже свежо, но я, вместо того, чтобы укутаться, прижимаю к себе сумочку и бегу подальше отсюда. Быстро. Задыхаюсь. Спотыкаюсь о встречных людей, извиняясь сотый раз, и все равно не могу остановиться.
Пытаюсь дышать глубже, чтобы сбить барабанную дробь в груди. Оборачиваюсь, как будто за мной патруль гонится, но там нет ничего подозрительного. Он даже не догоняет меня. Он даже сейчас уверен, что прав. Я сворачиваю в первую попавшуюся арка и иду к скамейке, чтобы присесть и отдышаться.
Бег сбросил адреналин, уступив место меланхолии и желанию выплакаться. Как так?! Я думала, что что-то умею, а оказывается, ничего. Все делал кто-то за меня. Сейчас за моей спиной нет того, кто прикроет и я, вероятно, не справлюсь с работой у Миши. Что толку его обманывать и водить за нос. Я ничего не знаю и даже не понимаю, что я делала не так, если за мной все исправляли, а не подсказывали. Как я вообще жила в этой иллюзии и ничего не замечала. Почему все такие лживые вокруг? Хвалили и восхищались, а за спиной ржали, что я ноль. И я такая же, что ли?
Вывалить всю жалость на себя некому, поэтому она волной поднимается внутри и жжет глаза. Хочется навсегда спрятаться ото всех. От жизни этой идиотской. От тупика, в котором я оказалась и хрен вообще теперь выберусь. У меня нет ничего и никого. Всех растеряла и не сберегла. Думала, вечно будут со мной и терпеть меня, а оказалась, что не будут.
Кутаюсь сильнее в кардиган, как будто он закроет от всего. Спрячет от реальности мира… Боль внутри все съедает. Опираюсь локтями в колени и прячу глаза в ладони. Хочется выплакать все и начать жить заново. Сказал бы только кто-нибудь, с чего начинать.
Наверное, в такие моменты люди и задумываются, а зачем дальше жить? Если любая попытка что-то изменить заканчивается провалом. А все, что делала раньше, оказалось миражом, который для меня создавали за деньги отца.
В сумке звонит телефон, а я и брать его не хочу. Видеть не хочу, кто звонит. Слышать не хочу. Не хочу, чтобы меня искали. Лучше бы все про меня забыли и навсегда вычеркнули. Но желающий поговорить настойчив. Поэтому я лезу в сумку и вынимаю телефон, чтобы сбросить назойливого… Это Миша… Черт. Я так сегодня много ругалась, что позволяю себе и дальше не сдерживаться в выражениях.
Не знаю, зачем он звонит, хотя скорее всего из-за рекламы. Где-то увидел уже. Надо сразу ему сказать, что я не справлюсь и не врать дальше. Снова подведу его, но лучше сразу признаться, чем морочить голову, что я все сделаю, а по факту — нет.
Я втягиваю слизь в носу и стираю слезы, откашливаюсь и даже натягиваю улыбку, чтобы голос звучал обычным. Принимаю вызов, чтобы уволиться и окончательно разорвать все, что нас может связывать.
10
— Алло, — сдержанно отвечаю. Я должна во всем ему признаться, а то по итогу окажется, что деньги брала, а клиентов не приводила. Он ведь рассчитывает на меня, а я теперь сомневаюсь в своих силах.
— Ну привет, “промокод Валерия”, - выговаривает четко кодовую фразу, которую мы оба понимаем. Ну а как еще надо было себя обозначить, чтобы он догадался, кто привел клиентов. Чёр… ная среда, когда же ты закончишься? Реклама все-таки коснулась его сознания. Но мне приятно, что он не слишком зол, расставаться на позитивной ноте будет лучше.
— Миш, — стираю все эти его условности и обращаюсь так, как мне нравится, сейчас мы не на работе и, скорее всего, уже и не пересечемся. — Прости, что не посоветовалась. Просто хотелось попробовать свои силы.
— Пытаюсь говорить уверенно, для себя я уже решила, но принять до конца, что мы больше не встретимся, сложно. Это был единственный шанс видеться с ним, теперь остальное будет выглядеть наигранно.
— Я оценил шутку с промокодом “Валерия” и скидку, конечно, могла бы со мной согласовать, но мне уже позвонили семь человек. И я бы не звонил тебе, потому что это твоя работа, но Лера, надо это приостановить пока. У меня в штате столько сотрудников нет, чтобы выполнить все эти заказы. Нам надо подумать завтра, как распределить и что мы сможем еще взять.
— Внутри становится так тепло от того, что назвал меня по имени. По короткому, обычному, по-дружески…
— Я остановлю, да, — тихо отвечаю и откашливаюсь. — Это вышло случайно, я не смогу настроить тебе рекламу и провести рекламную компанию так, как требуется. Завтра напишу заявление и уволюсь.
— Что значит не сможешь? А сегодня это что было?
— Может больше никто не придет. Семь пришло, а миллион, может, не придет.
— Да зачем
