Искушение для ректора - Яна Соболь
Она всхлипнула.
И не поспоришь. Ее мать четко распорядилась временем Екатерины в моей академии, поэтому вопрос о тесте на моем столе становился все более спорным.
Я хорошо знаком со структурой вопросов теста, потому что я владел фирмой, которая разработала экзамены, а во-вторых, я сдавал тесты сам. Много раз.
— За все годы, которые я провел в этой академии, я видел сотни тестов, которые попали на этот стол, — я постучал по бумаге. — Такие высокие баллы были только один раз.
— Чьи?
— Мои. Только мне удавалось ответить на такой высокий балл.
— Я не умная, если вы об этом спрашиваете, — она провела рукой по краю стола. — Это просто память. Если я что-то услышу или прочитаю, я смогу вспомнить это позже. Ничего особенного.
Ее интеллект выходил далеко за рамки запоминания, и тому, кто сказал ей другое, надо язык вырвать. Помимо запоминания, нужны причинно-следственные связи и логика! А в таком объеме информации только хорошая память ничего не решает.
— Тест измерял и когнитивные способности, математические навыки, пространственное восприятие и многое другое. Особенно впечатляют результаты по математике и логике, что больше связано с решением проблем, а не с памятью.
— Так вы собираетесь отправить меня на продвинутый курс или вернуть домой маме?
Меня предупредили, что она пошла не по тому пути, а мать хочет, чтобы дочь продолжала учиться. Я проверил. Мой первоначальные опасения, что она не успеет пройти годовую программу, развеялись как дым. Теперь, когда я знал, что Снежина опережает нашу программу и всех студентов здесь, мне придется приспособиться к этому и выдвать для нее индивидуальную программу.
— После обеда я читаю две пары. Ты будешь посещать эти лекции, а до того проводить со мной утро на индивидуальном обучении.
Она оживилась, и я догадывался о причине. Она уверена, что я ее билет отсюда.
Я расставил локти на столе и наклонился вперед.
— То, что ты проводишь каждый день со мной, не откроет возможности саботировать учебу. Более того, любые чувства, которые у тебя могут возникнуть ко мне — будь то презрение или желание — будут подавлены. Наши отношения останутся профессиональными, и любые попытки изменить это будут пресечены.
— Снова заставите меня задрать подол? — с серьезным лицом съязвила Снежина.
— Зависит от много.
— Да ладно! Вы хотя бы кого-то наказывали ремнем? Ну, кроме себя.
Я откинулся в кресле.
— Был один студент. У него было третье нарушение режима. Это серьезно.
Катя насторожилась:
— Залез за забор? Сожрал коробку печенья? Оголил член?
— Добрался до наркотиков и чуть было не изнасиловал студентку.
Она выпрямилась. Чужие подвиги ее впечатлили.
— Его на месяц отправили в глухую тайгу, где точно нет ни интернета, ни синтетической дряни. А из соседей — одни медведи, — сразу забил я гвозди в возможные диверсии с ее стороны.
— Да вы зверь! Меня тоже отправите к медведям?
— Почему? У тебя будет выбор. Ссылка или сидеть в подвале, куда тебе приносят хлеб и воду раз в день.
— Ужасно! Я думала, вы… Слухи про вас куда более романтичные, чем реальность, Игорь Александрович. Вы не зверь, вы монстр!
Я прикрыл рот, скрывая веселье. По ней непонятно было, смеется она или напугана. Но мне это очень нравилось.
Я подумал, что никогда не испытывал такого рвения к разговору со студентом. Ее быстрые насмешки и остроумные возражения заставляли меня напрягаться и думать. Учитывая ее результаты тестов, это было неудивительно. Она достойный соперник, несмотря на свой возраст.
Катя снова склонилась над моим столом. Ее взгляд прошелся от моих бедер к губами, прежде чем остановиться на глазах.
В ее любопытстве не было ничего нового. До нее об этом спрашивали сотни студентов и родителей. Поэтому, когда Снежина спросила, я был готов.
— Почему вы стали отшельником? Ректором? Почему вы не женаты, как все нормальные миллиардеры? И не давайте мне шаблонных ответов. Я уже знаю, что вы бывший миллиардер и самый завидный холостяк страны.
Это общеизвестно. Девять лет отшельничества не заставили забыть обо мне общество, а наоборот породили массу ненужных таинственных слухов.
Снежиной достаточно было ввести мое имя в интернет, чтобы узнать основные моменты моей жизни. У меня не было секретов, кроме одного…
Но он был похоронен вне пределов досягаемости интернета и без свидетелей.
— Я считаю, что каждый заслуживает второго шанса на более счастье. Там я был несчастлив, здесь мне хорошо. Почему? Ты не узнаешь никогда. Я не женат. Я дал обет безбрачия. От женщин слишком много проблем.
— Вы девственник? — ахнула Снежина, а мне пиздец как захотелось поставить ее на колени и продемонстрировать, что я умею делать своим членом со слишком смелыми девочками!
— Нет. Я вел достаточно разгульный образ жизни, пока не принял осознанное решение направить свою сексуальную энергию в другое русло.
— И вы подумали: «Почему бы мне не стать нищим, бесполым и бессердечным ректором?»
— У меня остались неплохой инвестиционные вложения. И учрежденная академия приносит намного больше, чем я планировал с нее получать. Я хотел делать людей лучше бесплатно. Но все снова пошло не по плану.
— У тебя была безграничная власть, но она тебе приелась. Бывает… Куда проще упражняться на нас, подопытных мышках.
Она медленно вдохнула через нос и прикусила внутреннюю часть щеки, понимая, что перешла границу.
— Все делают ошибки, Катя. И взрослые, и дети. Но если у первых нет шансов исправить свои ошибки и начать жить заново, то у детей он есть. Их просто надо направить. Показать, что можно жить по-другому. Ценить правильные вещи. Я не упражняюсь с вами, я даю вам шанс выбрать верную дорогу, о которой потом не придется сожалеть.
Я дал честные ответы, с одним важным упущением. Я не сказал ей про тот секрет, который унесу с собой в могилу.
— Так вот, что толкнуло вас стать отшельником, господин Шереметьев. Ошибка? Та, которую нельзя исправить? — она уперлась руками в стол и наклонилась ко мне. — То, что вы смогли начать жизнь с
