Узнай меня - Тата Кит

Нехотя, разомкнула губы и откусила холодную сладость, которая отлично смазала горечь виски и потушил пожар от него же в груди.

— А теперь отдай сюда, — резко выхватил Колчин из моей руки пойло и пригубился к горлышку, всосав, наверное, глотков пять.

— Закуси, — теперь моя очередь пихать в его рот мороженое, которое я так же резко у него забрала.

Встала на постели, став чуть выше мужчины. Удерживая одной рукой одеяло на груди, а другой — мороженое у его рта, ждала, когда он откусит.

— Не хочу, — качнул Колчин головой. — Оставь себе. Мне и так нормально.

— Кусай. Ты дал мне, я — даю тебе. Не люблю оставаться в долгу.

— Не любишь? — хмыкнул он и дернул широкой кустистой бровью. — Тогда, может, ответишь на мои вопросы?

— Смотря, о чем ты спросишь.

— Меня интересует не так много.

— Сначала — кусай, — краем холодной сладости коснулась его губ и специально оставила белый след на них.

— Нет, — отстранился Колчин и вернулся на стул, отерев кончиками пальцев губы.

Пока мужчина собирался с мыслями, я крутила в руках стаканчик мороженого и украдкой поглядывала на бутылку, которая покачивалась в его пальцах.

— Вопросы будут? — подняла я, наконец, взгляд на Колчина и слегка дрогнула, заметив и поняв, что пока я пялилась на бутылку, он пялился на меня.

— Что ты делала в том доме? — прямой взгляд серых холодных глаз как бабочку булавкой прижал меня к стене.

— Жила, — ответила я просто. Мне скрывать нечего. Почти…

— Добровольно?

— Существуют некоторые обстоятельства…

— А где тот, кто тебя там поселил?

— Он всегда где-то рядом, — ответила я любимой фразой Штыря. — Хочешь с ним познакомиться?

— У тебя с ним отношения? Серьёзные?

— Какая разница? Это касается только меня и его.

— Он знает, где ты?

— Конечно. И скоро он меня заберет отсюда. Отсюда и от тебя подальше, — это уже говорила не я. Эту хрень нёс вискарь, который всосал мой пустой желудок. Я и раньше не отличалась робостью, но сейчас вместе с алкоголем и под гнетом сложившихся обстоятельств в моей крови просто кипела река несокрушимого пофигизма. — Ты же не думаешь, что, узрев твой голый зад и ямочки над ним, я останусь с тобой навсегда?

— Глупо полагать, девочка, что я вообще о тебе думаю, — хмыкнул Колчин высокомерно и отпил виски из бутылки.

— Но ведь ты вернулся, — встала я с постели и, придерживая рукой одеяло на груди и мороженое, подошла к мужчине. — Делись.

Забрала у него бутылку и сделала большой глоток. Пойло уже не казалось мерзким и даже не нуждалось в закуске в виде мороженого.

— Кажется, тебе уже хватит, — мужская рука обхватила бутылку вместе с моими пальцами ее держащими и потянула на себя.

Запутавшись в одеяле и вместе с тем не желая выпускать из рук бутылку и мороженное, рухнула на колени Колчина и ощутила, как ловко меня поймали сильные мужские руки, а взгляд серых глаз заострился на моей шее, по которой стекал холод — я случайно вляпалась в мороженое, но зато не расплескала вискарь.

Устроилась на мужских коленях поудобнее. Сделала большой глоток алкоголя и прижала горлышко бутылки к губам Колчина. Молча дала сделать глоток и ему. Но бутылку он, все же, у меня забрал.

— Ты всё ещё против закуски в виде мороженого? — демонстративно отбросила стаканчик на стол, что стоял рядом. Пальцем скользнула по своей шее, позволила одеялу обнажить грудь и медленно размазала холодную сладость ниже почти до острой вершины соска. Колчин следил за каждым моим движением. Взгляд его становился всё темнее, а дыхание тяжелее и чувственнее. — Подтаявшее вкуснее. — облизнула я свой палец. — Хочешь?

Подставила шею и откинула голову назад, ожидая от него любых действий. Конечно же, он меня столкнет с коленей, отправит куда подальше или просто умоет, как мелкую сиклю, которая опять во что-то вляпалась.

Но с губ моих слетел хриплый стон, дыхание перехватило, глаза закатились от удовольствия, когда горячие губы и язык собрали холод с шеи, а мягкая щетина приятно царапнула тонкую кожу.

Одеяло окончательно соскользнуло с моего тела. Кожа покрылась мурашками, которые тут же разогнал жар сильных рук, ласкающих меня.

Неосознанно обвила руками его шею и оцарапала затылок. Колчин с каким-то первобытным наслаждением вжал меня в своё тело и впился в губы.

— Как же ты меня заебала, — выдохнул он почти отчаянно.

— Ни с этих слов люди начинают трахаться, дедуль. Ими всё заканчивается.

— С тобой с самого начала всё пошло через задницу, — подхватил он меня под ягодицы и, встав, мягко бросил на постель.

Бесстыдно наслаждалась его голодным, порочным взглядом, блуждающим по моему обнаженному телу.

— Никакого анала, — предупредила я, вернув ему его же слова про задницу.

— Никакого. В говно на палке я в детстве наигрался, — бросил он и торопливо стянул с себя одежду, которая только на мне висела, как на вешалке, а на нем трещала по швам.

Точно — гомик, сбежавший со свидания.

Ну, какой же он гомик? Разве у гомика может стоять такой лом на обнаженную девушку, лежащую перед ним?

С жадностью приняла тяжесть его тела и обвила мощный крепкий торс ногами. Суровый с виду мужчина ласкал меня так, словно я была