Его малышка на миллион - Юлия Бузакина
– Благодарю, Екатерина Федоровна. Очень надеюсь, что моя дочка больше не доставит проблем, – скрестив руки на груди, сосредоточенно кивнул Северский.
Гостьи допили кофе и двинулись к выходу. У двери Поляков приостановил Прекраснову и продолжил разъяснять ей информацию о правах и обязанностях сторон: если чье-то декольте не давало ему покоя, он был жутко дотошен.
Злата вдруг обернулась.
– Андрей Викторович, мои коробки… – вспыхнула она.
В его взгляде полыхнула надежда.
– Может, я завезу их вечером в школу? – тут же предложил он.
Она кивнула:
– Да, так будет удобно. Можно оставить их на вахте, мне потом передадут.
– Дайте свой номер телефона, я вам позвоню, как освобожусь. А то негоже как-то личные вещи на вахте оставлять.
Злата уже потянулась за своим мобильным, лежавшим на дне сумочки, но тут между ними вклинилась Прекраснова.
– Я думаю, в этом нет надобности. Книги – это книги! Их все равно никто не читает, так что вряд ли их украдут. На вахте их примут в любой момент! – оттеснив Злату на задний план, загромыхала она. – Злата Григорьевна, голубушка, пора ехать!
– Конечно, Екатерина Федоровна, уже иду.
Злата подарила Северскому извиняющуюся улыбку и заторопилась за директрисой.
– Скатертью дорожка! – фыркнула вслед хлопнувшей двери Вероника, оскорбленная взглядом директрисы на её платье.
– Я ж тебе говорил, что психологиня твоя и не вспомнит о примерочной! – весело хмыкнул Поляков.
– Она просто слишком хорошо воспитана, чтобы это упоминать, – буркнул Северский. А в душе закипало возмущение: она снова его продинамила! Снега зимой не выпросишь, не то что номер телефона!
«Ничего, и не таких брали… Не хочешь по-хорошему, Злата, значит, будем брать штурмом!» – И он решительно сверкнул взглядом.
– Серега, а пробей-ка мне номер телефона Златы Григорьевны!
– Телефон – это мы быстро, – кивнул Поляков. – Вот только на базу съезжу!
– Нет, сейчас пробей!
– Андрей, я тебя не узнаю. Ты, часом, не влюбился?
– Не влюбился, Серега. Я, может, жениться на ней хочу!
– Ты же ее совсем не знаешь! Она, конечно, очень даже ничего, но вот так, сразу, жениться… Я бы сначала изучил ее получше. Женщины – натуры переменчивые.
– Ого, Андрей Викторович! Вот это вас торкнуло! – перебила Полякова Вероника и даже захлопала в ладоши. – Даешь свадьбу в июне?
– А почему не в мае? – усаживаясь за свой личный ноутбук, развеселился Поляков. – Гулять так гулять!
Вероника пожала плечами:
– Говорят, играть свадьбу в мае – плохая примета.
– В июне – значит, в июне! Вызов принят! – уверенно поднял вверх указательный палец Северский. – Как раз в школе учебный год закончится, можно будет куда-нибудь на медовый месяц рвануть!
– О-о-о, плохо дело! – протянул Поляков. – Вероника, потрогай лоб Андрея Викторовича, мне кажется, у него жар.
Глава 15. Злата
– Ах, какой мужчина! – устроившись на водительском сиденье, с восхищением произнесла Прекраснова.
Я приподняла бровь.
– Это вы о ком?
– Как – о ком? О Северском, конечно! Представляешь, какой мужчина пропадает? Отец-одиночка, богатый, привлекательный… а какой у него цвет глаз! Ты заметила, Злата? Голубые-голубые, как весеннее небо!
– Его глаза невозможно не заметить. – Мои губы дрогнули в улыбке. – Да и бабник он, скорее всего!
– Ох, Злата, никакой он не бабник! Вот товарищ его – тот да, бабник. И вообще, мужчиной надо уметь управлять! Мой метод управления мужчинами работает безупречно! – едва не проскочив на красный свет, заявила Прекраснова.
– И что за метод? – проверив, надежно ли прикреплен ремень безопасности, поинтересовалась я.
– Дрессировка, милая моя, дрессировка! Неужели психологу незнаком этот метод?
– Но… мужчина ведь не животное, чтобы его дрессировать?
– А вот тут я готова поспорить! Мужчина – хищник, а любой хищник при умелом подходе поддается дрессировке. Я выдрессирую Северского и его маленькую дочку!
Я иронично хмыкнула, но спорить не стала. Судя по Северскому, дрессировкам он не поддается. Если бы поддавался, такой экземпляр давно бы прибрала к рукам какая-нибудь ушлая «дрессировщица».
В школе стояла тишина: шел урок, и в холле никого не было. Только на стене одиноко висел большой портрет Северского. За время нашего с Прекрасновой отсутствия кто-то из учеников успел дорисовать черной гелевой ручкой не только усы, но и куфию – специальную шапочку, украшенную веревкой с черной тесьмой и белым вшитым платком. Художник знал свое дело, и теперь нашим взорам предстал настоящий арабский шейх! О Северском напоминал только дерзкий взгляд голубых глаз.
– Какой кошмар! – всплеснула руками Прекраснова. – Кто испортил такой красивый портрет?! Я ведь в субботу лично в типографии его распечатывала!
Из-за двери, ведущей в столовую, вышел физрук Артемий. В руках он нес пакет, полный сахарных булочек, и напевал под нос какую-то песенку.
– Добрый день, Екатерина Федоровна! Злата, угощайтесь булочкой! – приветливо начал он.
– Артемий Игнатьевич, чем вы заняты?! – проигнорировав приветствие, накинулась на него Прекраснова. – У нас тут портрет испорчен, а вы песенки поете?!
Артемий взглянул на портрет.
– А что не так, Екатерина Федоровна? Очень хороший арабский шейх получился! Хоть на выставку картин отправляй! – Он озадаченно потер подбородок.
– Это не шейх! Это Андрей Викторович Северский – спонсор нашей школы!
– А, по-моему, никакой это не Андрей Викторович. Это самый настоящий арабский шейх! – уверенно произнес Артемий.
Директриса метнула в него уничтожающий взгляд.
– Немедленно сорвите плакат со стены! Стыд и позор нашим ученикам! Как можно разрисовать портрет спонсора школы?!
Физрук обреченно вздохнул, положил пакет с булочками на подоконник и принялся отдирать плакат от стены. Да только плакат как был на месте, так и остался: двойной скотч оказался хорошего качества!
– Простите, Екатерина Федоровна, но плакат никак не хочет отрываться. – Физрук пожал мощными плечами. – Это ножовка нужна. Но есть опасность, что вместе со скотчем оторвется слой штукатурки.
Директриса закатила глаза.
– Я изучу запись видеокамер! Нарушитель будет наказан! – пообещала она и
