Когда гаснут звезды (ЛП) - Ааронс Кэрри

Она отдавала себя мне, и я был готов относиться к ней с максимальным уважением и заботой.

― Хочешь... выпить? Может, перекусить? ― Деми возится со своими ключами, она все еще не кладет их на место.

Маленький свитер, который она надела поверх платья и из-за которого я всю ночь пытался скрыть свою эрекцию, все еще висел на ее плечах. Медленно я подхожу к ней, расстегивая пиджак своего смокинга, а затем поднимаю к ней руки. Перед тем, как прикоснуться к ней, я произношу:

― Могу я прикоснуться к тебе?

― Да, ― выдыхает она, ее взгляд не отрывается от моего.

Я кладу руки ей на плечи, отодвигая ткань ее накидки, желая почувствовать голую кожу. Мурашки пробегают по ее плоти, когда мои пальцы слегка касаются ее ключиц, шеи, щек.

― Можно я тебя поцелую? ― Я задыхаюсь, потому что сдержанность в этот момент мне дается с большим трудом, но я знаю, что должен держать себя в руках.

― Да, ― в ответ раздается стон.

В ее прихожей полумрак, только один светильник, который она оставила включенным в гостиной, показывает нам путь вверх по лестнице. Я наклоняю голову и медленно целую ее. Хочу оставить на ней свой след, так нежно и расчетливо, чтобы через много лет она коснулась своих губ на рабочем совещании и вспомнила об этом моменте.

После, казалось бы, вечности исследования ее рта, я отстраняюсь, мое зрение затуманено, а член тверд, как стальная труба.

― Могу я отвести тебя в постель? ― Я хочу заняться с ней любовью между простынями, как следует настоящему мужчине.

― Да. ― Похоже, это единственная логическая мысль, которую Деми может высказать прямо сейчас.

Я переплетаю пальцы с ее рукой, медленно поднимаюсь по лестнице, не зная, куда иду, но все равно веду ее за собой. Деми полагается на меня, чтобы все было правильно, и я сделаю это.

Прежде чем мы входим в ее спальню, в кремово-белый рай, который кричит о ней и пахнет миндалем и ванилью, я обнимаю Деми. Я смотрю на нее сверху вниз, пытаясь заглянуть в ее душу.

― Я собираюсь спросить тебя, прежде чем сделать какой-либо шаг. Мне нужно твое разрешение, я хочу, чтобы ты была рядом со мной, прекрасно зная, чего ты хочешь взять и отдать мне взамен.

Деми кивает, и я вижу, как расширяются и мутнеют ее зрачки. Похоть уже овладела ею, как туман овладевает лесом темным утром.

Вернувшись в комнату Деми, я сажусь на кровать напротив нее. Снимаю свои туфли, расстегиваю рубашку, затем ремень, пока она смотрит на меня. Она стоит на месте, в этом зеленом платье, которое кажется раем, а выглядит, как ад, ее грудь поднимается и опускается при каждом неглубоком вдохе. Когда я разделся до трусов, я снова подхожу к ней, и теперь все развивается немного быстрее.

Я покусываю ее за шею, нащупываю молнию на платье, стягивая ее вниз до самого начала аппетитной попки. Отодвигаю ткань в сторону, позволяя ему упасть к ее ногам.

У меня перехватывает дыхание, когда я, спотыкаясь, отступаю назад, любуясь открывшимся передо мной зрелищем. Черное кружево на кремовой коже, просящее, чтобы к нему прикоснулись.

Я веду Деми за руку, падая спиной на кровать.

― Оседлай меня.

Она делает, как я сказал, ее теплое, совершенное тело трется о мое. А потом все начинается.

Мои руки в ее волосах, а ее рот требует моего. Деми прижимается ко мне, как желанная, нуждающаяся в помощи, и я не могу добиться достаточного трения, чтобы удовлетворить свой ноющий член.

Ее язык пробегает по маленькой бриллиантовой сережке в моем ухе, посылая импульс к моим яйцам, и я переворачиваю ее на спину.

Провожу руками по совершенным бокам, и Деми выгибает спину. Я чувствую исходящий от нее запах секса и хочу попробовать ее на вкус. Двигаясь по кровати, пока она извивается под моими руками, я нахожу ее центр и стягиваю с нее стринги, отправляя их в полет по комнате.

― Могу я попробовать тебя на вкус? ― со стоном умоляю я.

― Пакстон... ― Это настолько сильное «да», насколько оно может быть, и я беру инициативу полностью в свои руки.

Пировать. Поглощать. Претендовать. Это все, что я чувствую, когда пробую Деми на вкус, воспоминания набрасываются на меня. Я забыл, какой сладкой она была. Да. Я забыл все, что связано с ней, то, что сводило меня с ума и заставляло возвращаться за добавкой.

― Мне нужно быть внутри тебя. Скажи мне, что я могу быть внутри тебя. ― Это вопрос, но в моем голосе столько боли от потребности, что он звучит почти как приказ.

― Да. Да.

Я не достаю презерватив, как обычно делал. Мы прошли через это в колледже, и, черт возьми, я хотел быть внутри нее без преграды. Это был свинский поступок, но Деми должна была принимать таблетки.

А если нет... какая разница. Мысль проносится прежде, чем мой мозг успевает ее подхватить... но это была правильная мысль. Я серьезно относился к Деми, настолько серьезно, что ничто не было последствием. Все было лишь шагом на пути к тому, что мы сделаем вместе.

Войдя в нее, мы оба втягиваем воздух, каждый синапс регистрирует наше удовольствие.

― О боже... ― Деми тихо стонет, в то время как я пытаюсь справиться со своим кружащимся зрением.

Так хорошо. Так хорошо. Это единственное, о чем я могу думать, глядя на нее, мое тело поклоняется ее телу и наоборот.

Каждый стон. Каждый вздох. Это возвращает меня в то время, которое было так давно, когда я едва понимал, что делаю. Воспоминания захлестывают меня, ощущение чего-то знакомого крепко сжимает мои яйца.

Но в этом есть и новизна, возбуждение, покалывающее каждую кость, мышцу и сухожилие.

Деми кончает за несколько секунд до меня, прижимаясь ко мне и впиваясь губами в мою шею, почти пытаясь пробить себе путь через оргазм. Я помню это, ее желание быть как можно ближе ко мне, когда она взорвалась.

И затем я вижу звезды, танцующие перед моими глазами, заключающие Деми в море фейерверков, когда мое тело опустошается в ее.

ГЛАВА 23

ДЕМИ

Восемь лет назад

Футбольный сезон закончился.

Я знала это, потому что слышала, как дети кричат на весь кампус, как пьяные студенты радостно кричат о победе в чемпионате и кланяются игрокам, словно богам.

И Пакс стал чаще появляться, писал мне почти каждую вторую ночь, оказываясь в моей постели чаще, чем обычно.

― Я уезжаю в Нью-Йорк через две недели. ― Его пальцы танцуют в моих волосах, его грудь мокрая, когда я легла на нее после блаженства.

Комбинат. Он говорил об этом много раз, но не совсем со мной, а больше хвастаясь собой.

Обычно он так разговаривал со мной... как будто я и не нужна была в разговоре. Я начинала уставать после двух лет этих туда-сюда, я просто устала. Чувствовала себя намного старше своих скромных двадцати с небольшим лет. Чувствовала себя использованной. Измотанной.

Я киваю, ненавидя себя за то, что снова лежу здесь с ним.

― Они думают, что я собираюсь пробежать самый быстрый сорокаярдовый рывок за последние пятнадцать лет, ― Пакс хвастается мне.

― Ага. ― Я думаю только о том, что случится, если он уйдет из нашего колледжа. ― Как ты думаешь, мы будем поддерживать связь? ― я осмеливаюсь задать этот вопрос, потому что на данный момент мне уже нечего терять.

Пакстон не был моим, поэтому, по сути, я не могла его потерять. Он никогда не был моим... Я поняла это сейчас.

― Конечно, детка. ― Эти голубые глаза смотрят так глубоко в мои.

Я никогда не могла понять, лжет ли Пакс, или он действительно просто верит в свою собственную чушь.

***

Полтора месяца спустя я смотрю его по телевизору. На ESPN его лицо красуется на всех рекламных роликах... ведущие на драфт-шоу обсуждают, как высоко он поднимется, и восторгаются его великолепными результатами комбайна.