Беби - бум для босса (СИ) - Максимовская Инга

- Потому что наш король мира бесплоден. Его сперматозоиды не способны оплодотворить яйцеклетку. Должно случиться невероятное чудо, чтобы Золотов получил наследника. Я согласилась, потому что мой жених если вбил себе что – то в голову, то остановить его сможет только армагеддон. И то, не факт. Земля будет гибнуть, а Глеб пойдет по трупам, чтобы получить желаемое. Процент успеха, данный врачами клиники, ничтожен. Не бойтесь, деньги останутся у вас. Это прописано в договоре, если вы его, конечно, читали. Поверьте, это небольшие потери с нашей стороны. Но я пошла на это, только, чтобы жить спокойно. Глеб из тех, кто добивается своего, невзирая на жертвы. Жертва в данном случае вы, Настя. И мне вас жаль.

Мне не нужна ее жалость. Чувствую себя использованной пустой банкой. Она и Золотов – два сапога пара. Ну конечно – оба подонки, для которых я расходный материал. Смех рвет горло. Истеричный, болезненный.

- Тест все же проведем через две недели,- не обращая внимания на мою реакцию, продолжает Снежная Королева.- Чем черт не шутит. От Золотова можно ожидать чего угодно. Вторая попытка уже назначена..

- Ее не будет,- почти спокойно говорю я.

- Вот и умница. Я даже не сомневалась, что ты примешь правильное решение,- скалится красотка, бросая на комод, стоящий в Машкиной прихожей увесистый сверток. – Это за моральные страдания, и плата за удовольствие, доставленное Глебу. Он всегда платит своим бабам. Кредо такое у красавца.

- Это он передал? – задохнувшись спрашиваю я, схватив в руки тяжелый пакет.

- Очень надеюсь, что следующая наша встреча будет последней. Он мой, запомни это раз и навсегда, девочка. Неужели тебе показалось, что ты, убогая, сомжешь мне составить конкуренцию? - брезгливо морщит нос будущая госпожа Золотова, игнорируя мой вопрос. Я стою, как дура, конверт полный денег жжет руку. А у меня просто ступор. Смотрю, как уходит гостья. Прихватив ручку Машулиной двери бумажным носовым платочком, словно боясь подхватить заразу. Мне бы надо кинуть ей в спину проклятые, позорные деньги. А я не могу, стою, как приклеенная и заливаюсь горькими, злыми слезами. Ну и ладно. Мне не нужен Золотов. Никто не нужен. Сама разберусь со всеми проблемами.

- Маш, забери у меня пакет,- истерично кричу я. Не дожидаюсь подругу, бросаю на пол отвратительную ношу и несусь в туалет. Меня выворачивает наизнанку. Надо и вправду показаться врачу. Что — то со мной определенно не так.

- Тебе не кажется, что все вот эти симптомы, как то подозрительно смахивают на...

- Молчи,- хриплю я. - Еще рано. Два дня прошло всего.

- А как же искры, которые ты имела честь лицезреть? От таких фейерверков иногда случаются на солнце пятна, чтоб ты знала, - хихикает Машуля.

- Ты же подслушивала. Я знаю. Неужели не слышала — Золотов не может иметь детей. Не неси чушь, лучше прибери поганые деньги.- содрогаюсь я в очередном спазме. Надо же, какая чушь иногда приходит в голову моей подруги.

- Маш, пойдем на рынок сходим, - говорю, приведя себя в порядок, спустя двадцать минут.- Я страшно хочу конфет. Помнишь, "Коровка" молочная? И печени купим и еще сыра вонючего. И голову проветрим. Мне это надо.

- Я убрала конверт, там "пол лимона". Насть, что делать думаешь?

- Деньги верну, и вычеркну из памяти этого подонка и его невесту,- хмыкаю я, стараясь выглядеть уверенной в себе женщиной.

- Я не об этом,- как- то задумчиво шепчет Машка. Но я не обращаю на ее солова и малейшего внимания. Мало ли, что ей там в голову взбрело. Ее тараканов не стоит впускать в мою голову, во избежание катастрофы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глеб

- В связи с открывшимися обстоятельствами. Мы не можем завершить эту сделку, - заикается чертов толмач, переводящий мне слова, сидящего напротив, гладкого немца.

- Какого хрена этот Ганс лепечет там? – скалюсь я, пытаясь превратить гримасу злости в обаятельную улыбку. Получается чертовски плохо. Хреново, я бы сказал. Сейчас я похож на оскалившегося пса, нежели на делового человека.

- Его зовут Гельмут,- в голосе переводчика даже не страх, а почти безумие. Откуда его только нашла моя секретарша? Всех на хер поувольняю. – Глеб Егорович, он говорит, что вы не можете завершить этот контракт, по причине, что вы не владеете всеми активами компании. Их юрист проверил все документы. В общем, ваш отец оставил право последней подписи за Ольгой Владимировной Вронской, дочерью его бывшего компаньона, до тех пор, пока вы не выполните условие прописанное в завещании.

- И когда мне собирались сообщить столь сногсшибательную новость? – взревел я, вскакивая со своего места. Ганс, или, как там его зовут, этого прилизанного вздрогнул, но лицо сохранил. А вот мой юрист, судя по его лицу наложил в свои дорогущие штаны, купленные на гонорары, которые ему щедрой рукой отсыпаю я. Подвел меня в этот раз Серега. А ведь претендует на роль друга и правой руки.

- Я сам не знал. Клянусь, Глеб. Хитрожопый старик провернул целую схему. Не знаю, как немчура пронюхала. Видимо денег предложили херову прорву нотариусу. Мне не удалось просмотреть все бумаги, оставленные твоим батюшкой.

- Херово работаешь,- выплюнул я, решив не марать руки об этого козлину в присутствии немецкого партнера.- Узнай мне, почему старый хрыч так трясся над моей невестушкой. И про какое условие ты там лопотал?

- Ребенок. Бабе, родившей тебе наследника, перейдет вторая часть активов. Точнее, биологической матери отпрыска Золотовых. Ольга Владимировна, так или иначе получит доступ к этим деньгам, как я понимаю. Так что тебе не о чем беспокоиться. Скоро она станет твоей женой и все останется в семье.

Твою мать. Твою же, гребаную матушку, в качель ее ети. Я сжал кулаки, понимая, что вот теперь точно попал. Процент на успех, который дали мне врачи клиники, крайне мал. Наследник, если и будет, то его матерью считаться будет моя ненаглядная невестушка. Возникает непреодолимое ощущение того, что я лопоухий придурок. Лошара, которого поставили раком старый выживший из ума маразматик и сука – баба, сидящая сейчас в моем загородном доме. Ольга все знала. И просто играла со мной.

- Ты куда? – в голосе Сереги я слышу панику. – Глеб, не пори горячку. Все же в норме.

У кого в норме? Сука. Да у меня никогда не было такого чувства бессилия и ярости. Куда я? Сейчас мне хочется только одного –увидеть рыжую девку. Ее близость успокаивает демонов, живущих в моей душе, похлеще дорогого виски. Плевать на лупоглазого немца, не сводящего с меня разочарованного взгляда, на испуганного толмача, на Серегу, явно меня осуждающего. На все плевать.

- Ты понимаешь, что мы можем потерять этот контракт, мать твою?- рычит мне в спину дружок – адвокат. Интересно, когда мы успели стать настолько друзьями, что – то не могу вспомнить? – Глеб, это огромные деньги.

- Серый, передай Гансу, что завтра подпишем бумаги. Ему это даже интереснее, чем мне,- выплевываю я, на ходу натягивая пальто, воняющее парфюмом, который почему – то очень нравится Ольге. Она наверное просто метит этой вонючкой свою территорию. Сука, неужели мне так и придется терпеть ее рядом с собой всю гребаную жизнь. Что ж. Придется сделать ее существование невыносимым. В конце-концов, нигде не прописано, что я должен хранить ей верность. – И бога ради, не скули. Я взрослый мальчик, сам разберусь.

На улице страшный холод. Собачий просто. До машины почти бегу, скользя идиотскими офисными туфлями по промерзшему асфальту, как лось по покрытому льдом озеру. Бегу, потому что жажду тепла. Горячего, обжигающего безумия, которое способна мне подарить только одна женщина в этом мире.

Ее нет дома. За дверью квартиры тишина. Гулкая, звенящая. Я едва сдерживаю вой, рвущийся из глотки. Куда делась моя зеленоглазая ведьма? Ну ничего. Я умею ждать. Это, наверное, одно из сильнейших моих достоинств. Усаживаюсь на ступеньки, бросив на них пальто. В подъезде зябко, но это не доставляет дискомфорта, скорее немного отрезвляет, охлаждает разгоряченный мозг. Теряю счет времени, когда наконец слышу, как движется допотопная кабина лифта.