23 минуты мая (СИ) - Совина Таня

— Просто Олег.

Котов, наконец удостаивает меня вниманием, и, прежде чем его взгляд становится холодным и сосредоточенным, замечаю в нем тоску и боль. Видимо, в аварии пострадал кто-то из его людей.

— Олег, — смягчаю тон, — вы можете рассказать подробнее, что случилось?

Скупо и по-военному четко Котов рассказывает все, что знает.

Вчера утром Саша получил угрозу и сразу обратился к Олегу. Содержание имейла не оставляло сомнений, кто автор, но отследить источник не смогли. Пустышка. Усилили охрану и в компании, и личную.

Саша хотел сам рассказать мне, как обстоят дела, поэтому выехал в аэропорт, но у подъезда его встретил Даудов. Охрану дядя близко не подпустил, о чем шел разговор никто не знает. Слежки не было, но на менее оживленном участке трассы их догнали три внедорожника без номеров. Машину охраны расстреляли по колесам, а Сашину столкнули с дороги. Пока неизвестно с целью убить или напугать.

Все время пока слушаю вояку, не могу отделаться от мысли, что в аварии есть доля моей вины. Ночью я не стал ничего слушать, башка была занята Рыжиком, и я эгоистично слил разговор, попросив дождаться меня и ни во что не вмешиваться.

В отчаянии упираюсь локтями в колени и роняю лицо в ладони. Какой же я мудацкий идиот. Саша единственный близкий человек, который у меня остался, а я поступил, как неблагодарная свинья. Родственники у меня, конечно, есть, но действительно близкий и родной — только Саша.

Если бы я просто выслушал, возможно, ему не пришлось бы покидать безопасную квартиру. Никогда себе не прощу, если Сашка не выкарабкается.

До больницы доезжаем довольно быстро. Отмечаю, что клиника частная, лучшая в городе. Смотрю недоуменно на Котова, идущего рядом.

— Предположил, что вы в любом случае захотите перевести вашего дядю сюда. Лучше сразу. И мой боец, который пострадал, тоже заслуживает хороших специалистов.

Киваю, полностью соглашаясь с Олегом. Он молодец, что позаботился о раненых.

На стойке регистратуры узнаем у молоденькой девушки, одетой в фирменные цвета клиники, что Сашу оперируют, а Алексей — работник Котова уже в постоперационной палате, но пускают только родственников.

— Я подожду, пока родственники Алексея выйдут, мне нужно с ними поговорить, — сообщает Олег, останавливаясь на втором этаже, — мой номер у вас есть. Удачи, Влад. Надеюсь, с Александром все будет хорошо.

Крепко пожимаю протянутую руку.

— Я вам позвоню в ближайшее время. С Даудовым надо разобраться.

На суровое лицо Котова набегает тень, и в глазах мелькает решимость выпотрошить организатора нападения голыми руками. Полностью разделяю его желание.

Кивнув, Олег скрывается в коридоре, где находятся палаты, а я поднимаюсь выше на третий этаж, чтобы встретиться с главврачом.

***

Квартира встречает меня тишиной и… одиночеством с примесью отчаяния. Почти сто пятьдесят квадратов бездушной пустоты. Пожалел о покупке в первую же неделю.

Останавливаюсь посреди гостиной, осматривая новомодный минимализм и хай-тек. Убожество. Почему бы не заняться сменой дизайна?

Поднимаю увесистый стеклянный столик и швыряю его в стену, следом на пол летят какие-то декоративные приблуды, рамки с винтажными фотографиями — все, что попадается по руку.

Не знаю сколько я куролесил, выплескивая боль и страх, но не останавливался пока гостиная не превратилась в Куликово поле, после Мамаева побоища.

На кухне достаю початую бутылку виски и делаю глоток из горлышка.

Первоначальный вердикт главврача убил наповал. Не помню, как сел в машину к людям Котова, и весь путь словно в тумане.

До сих пор в ушах звенит его сухой голос, с мнимым сочувствием:

— Владислав Андреевич, операция еще продолжается. Лучшие врачи борются за жизнь Александра Петровича. Из-за перелома позвоночника есть большая вероятность, что ваш дядя не сможет ходить.

Дальше я уже ничего не слышал из-за звона в ушах.

Звонок деду стал контрольным в голову. Услышал лишь вялое все будет хорошо и злорадство бабки на заднем фоне. Сука! Охрененная семейка. Дед даже приехать не захотел к родному сыну, находящемуся на гране смерти.

Как же хочется, чтобы кто-то обнял и искренне пообещал, что все наладится. А я один. В разгромленной гостиной давлюсь вискарем.

Почему-то в этот момент в памяти всплывает Танино лицо. Появляется жизненная необходимость прижаться к ней и забыться сном в ласковых объятьях.

Встаю и, спотыкаясь о разбитые финтифлюшки, тащусь в спальню.

Завтра позвоню ей. Она ободрит меня добрым словом, я уверен. Она приедет, позаботится, поможет и мне, и Сашке.

14

Таня. Пять лет назад

Выбегаю из маршрутки, удовлетворенно глядя на часы. Я не только не опоздала, но и запас времени приличный. Покупаю в ближайшем от ЗАГСа кафе капучино на вынос, и довольная сажусь в тени деревьев. Сегодня последний раз, когда я увижу Алексея, и смогу вздохнуть полной грудью, избавившись от ярма брака.

Как мы и договаривались с Сомовым-старшим я съехала из квартиры ровно через две недели. Плохо, что на съемную. Хорошо, что она близко к работе.

Николай, как и обещал, перевел на мой счет крупную сумму, и я с удвоенным рвением погрузилась в поиски собственного жилья. Но за два месяца никакого результата. Пару подходящих вариантов увели прямо из-под носа, и от досады я пожаловалась Леле. Она сказала, это знаки, дающие понять, что пора перебираться в Москву. Как ни странно, мама ее полностью поддержала.

Но мне не хочется покидать семью. Сейчас я в любой момент могу прыгнуть в автобус и навестить их, а из столицы путь неблизкий. Зато там Алена.

«И Влад», — пищит внутренний голос, который я затыкаю больше двух месяцев. Но этот противный подсказывальщик не хочет замолкать. Каждую ночь, ложась в холодную постель, меня атакуют воспоминания. Ничего не могу с собой поделать, тело и душа рвутся к Владу, будто он меня приковал.

Недавно я заплатила хозяйке еще за один месяц, и теперь у меня есть две недели, чтобы решить — переезжать в другой город или в новую квартиру.

От размышлений, разрывающих душу, отвлекает телефонный звонок. Хмуро смотрю на имя абонента и настороженно принимаю вызов:

— Привет, Галь. Что-то случилось?

Галина Котова моя знакомая по школе и превосходный гинеколог, у которого я наблюдаюсь несколько лет. Хожу к ней регулярно, но обычно она не утруждает себя звонком, присылает сообщение, что все в порядке, и мне этого достаточно, потому что полностью ей доверяю. Недавно я почувствовала боли внизу живота и решила, что пора сходить на плановый осмотр. Тем более в памяти всплыли Лелины слова, что Сомов мог награбить меня какой-нибудь болячкой.

— Привет, Тань. У меня для тебя новости, но не знаю — хорошие или плохие.

— Котова, не пугай.

Сердце начинает биться сильнее. Неужели муж-зараза оказался… заразой?

— В общем, — Галя мнется и выпаливает на одном дыхании, — ты беременна.

До меня не сразу доходит смысл слов. Сижу словно в прострации. А затем на лице расцветает широкая улыбка, и мысли уносятся куда-то очень далеко, где все мягкое, пушистое, и скачет единорог.

Поверить не могу, что у меня будет маленькая крошка, неважно мальчик или девочка. Важно, что мое счастье.

А я и подумать не могла, что причиной задержки может быть беременность. Однажды из-за нервов со мной было что-то похожее, и я решила — в этот раз тоже виновата нервоторепка.

Галины слова долетают как через вату, она что-то говорит об учете и анализах, разбавляя словесный поток поздравлениями.

— ТАНЯ! — рявкает Котова, пытаясь добиться моего внимания, и я нехотя возвращаюсь в реальность.

— Что, Галь?

— Повторяю для тех, кто в танке, — бурчит она. — Я помню, что ты говорила про развод. И если… — Галя начинает мямлить, и что-то подсказывает, следующие ее слова мне не понравятся, — ну… если ты…

— Галь! — настала моя очередь рявкать.

Пока она бормотала, я уже напридумывала себе таких ужасов, что волосы на голове зашевелились. С моей крохой что-то не так? Или со мной, и я не могу выносить ребенка?