Прости за мою любовь (СИ) - Манич Мария

Дома я падаю на кровать, разглядывая идеально белый потолок над головой. Телефона меня насильно лишили, а так бы я легла с ним спать в ожидании хотя бы еще одной смс от Кирилла.  Мама права. Не стоит придумывать то что, скорее всего никогда не произойдёт. За долгие годы я научилась не питать ложных иллюзий и осаживать свои самые  смелые мечты. Но почему-то именно сегодня мне хочется отказать себе в этом правиле и провалиться в них с головой.

26

Неделю  я веду довольно вялый образ жизнь. Много сплю, ем, лежу на кровати. Общаюсь с мамой, когда я уже чувствую себя почти нормально, но мне все еще не разрешено пользоваться ни компьютером, ни телефоном, но уже не сложно передвигаться по дому в вертикальном  положении, мы начинаем разбирать имущество, которое хранится в наших шкафах. Тогда я понимаю, переезд неизбежен. Не смотря на то, что я не хожу сейчас на немецкий, не занимаюсь по скайпу английским, мы все равно переедем в Германию. Мама уволится с работы,  я брошу университет, мы разберем шкафы и законсервируем квартиру на неопределенный срок. Уедем. Не в соседний город, ни в деревню, где когда-то жили мои бабушка и дедушка, и не в отпуск их которого обязательно вернешься через неделю. Мы уедем с мыслью о том, что возможно не вернемся в этот дом никогда.

От этих мыслей мне не по себе. Внутренний голос кричит о том, что нужно оставаться, только я не понимаю зачем. Если здраво посмотреть на мою ситуацию со стороны, то меня здесь ничего не держит. Переезд отличный шанс начать новую жизнь, в новой стране, с новыми людьми. Где никто не знает меня, где  никого не знаю я. Судьба предоставляет мне чистый белый лист, где только мне решать, что я сама захочу туда вписать.

Мешки с ненужными вещами растут в прихожей как грибы. Что-то мы выбрасываем, что-то мама договорилась отдать соседям, а что-то приедет, заберет отец для моих сестер.

Хмурюсь, разглядывая желтый плотной вязки свитер. Я его носила еще в школе, в классе девятом, но он почему-то до сих пор лежит у меня на полках. Рука никак не поднимается отправить его в пакет, на помойку. Он яркий, приятный на ощупь и такой пропитанный воспоминаниями о школьных днях нескладной девочки влюбленной в старшеклассника. Недалеко я ушла от той себя, а ведь времени прошло уже прилично.

Со вздохом откладываю свитер на кровать и присаживаюсь рядом. Во многих моих вещах прослеживается Кирилл. Вот эту юбку с небольшим разрезом сзади я покупала, чтобы он заметил меня на школьной дискотеке, а вот в этой футболке с выцветшим Микки Маусом мы вместе гуляли в парке недалеко от дома в мои шестнадцать. Не всегда я была на нем настолько помешена, что его это напрягало, но в какой-то момент все-таки отпугнуло. Какому парню понравится следящая за ним по пятам малолетняя фанатка, тем более Кирилл далеко не рок-звезда, у которых это в порядке вещей.

Он больше мне не звонил. Украдкой вечерами я проверяла телефон, перед тем как убрать его на место в ящик стола. Отвечала бегло на сообщения Маши и Антона. Заверяла в том, что у меня все в порядке и носить связки апельсинов не обязательно. От Морозова не было ничего. От Маши я знала, что в университете и профкоме вовсю идет подготовка к выездному лагерю. Прошел концерт талантов для первокурсников, и списки участников на выезд уже были почти укомплектованы. Кирилл можно сказать один этим всем плотно занимался, я выпала из строя и все еще, не знаю, удастся ли мне поехать. Мама соответственно категорически против. Олег в Германии поддерживает ее по всем фронтам ,дважды присылал к нам домой своего приятеля врача с прежнего места работы проверить моего состояния.

У меня все было нормально, но мне никто не верил.

Беру телефон и рассеяно пишу Маше о том, не желает ли она мне помочь разобрать вещи. Я бы отдала ей кое-что из одежды, книг и косметики с большим  сроком годности.

Иванова: «Мама дала добро? Или меня не впустят на порог?»

Маша пыталась меня проведать сразу после больницы, но мама была с ней, пожалуй, лишком резка. Встряска со спортзалом повлияла на маму слишком сильно, это ощущалось в усилившейся вокруг меня опеке. Мне хотелось сбежать в университет хотя бы на пару часов, вздохнуть немного свободы.

«Все нормально. Меня выписали»

Иванова: «Ура! Я тогда возьму Антона?»

Зеленского тоже не допустили до моего тела, поэтому пишу «Бери» и иду предупредить маму об неожиданных для нее гостях. Сегодня суббота она как раз дома, именно поэтому разбор вещей у нас именно сегодня. Через пару дней мама должна улететь в Германию к Олегу. Посмотреть, как он устроился, оценить квартиру, в которой нам придется жить и город. Подумать насчет моего обучения, и просто побыть с мужем после долгой разлуки. На время ее отсутствия я, скорее всего, перееду к отцу.  В принципе мне уже двадцать лет, и я могла две недели пожить одна, но отец тяжело переваривает информацию о Германии и мне захотелось самой побыть с ним и сестрами перед отъездом. Мы видимся пару раз в месяц на выходных, но вот так чтобы жить вместе какое-то, хоть и небольшой отрезок времени, будем все вместе впервые. С его новой женой никогда не возникало проблем, подругами мы с ней не стали, но так же раз в месяц можем созвониться со стандартным набором вопросов «как дела?».

- Мам, к нам сейчас Машка зайдет – говорю входя в спальню родителей, где мама, так же как и я пару, минутами ранее, сидит и скептически рассматривает предметы своего гардероба.

- И как я могла это носить? – морщит нос и откидывает этническую длинную юбку в сторону, - что ты сказала?

- Маша придет – выдерживаю паузу и добавляю -  и возможно Антон.

- Как себя чувствуешь?

Закатываю глаза.

-Все нормально, меня уже выписали.

- Выписать, выписали, а предписания о покое оставили. Ладно, мне все равно нужно отъехать в город. В холодильнике можете ничего не искать. Закажи пиццу. И сразу предупреди Иванову и Зеленского два часа это максимум, который они тут проведут. Иначе…

- Иначе что?- улыбаюсь глядя на маму - Антон выше тебя на две головы если что. Нам уже не десять лет.

- Десять, двадцать, тридцать.… Даже когда у меня внуки пойдут, для меня ты навсегда останешься ребенком. Люблю тебя.

Мама дарит мне поцелуй в щеку, и скрывается за дверьми ванной, оставляя после себя в спальне такой порядок, как будто тут пролетело маленькое торнадо.

27

- Я тебе сейчас такое расскажу! Обалдеешь!

С порога начинает Машка. На ходу выпрыгивает из черных ботфортов, отдает свое пальто ошалевшему Антону и виляющей походкой идет прямиком на кухню. Чувствует себя как дома.

- Ого. Пицца! Я зверски голодная.

- Дома не кормят? – скептически выгибаю бровь.

Маша этого не видит, судя по звукам, она открывает коробки с пиццей. Забираю вещи у Антона, вещаю на крючок Машино пальто и кожаную куртку Зеленского.

- Как дела? – спрашиваю у парня.

Его волосы, собранные в небрежный пучок на макушке, на ногах тяжёлые рыжие ботинки, которые он нагнулся расшнуровать. Из пучка призывно торчат выбившиеся пряди, и я не удерживаюсь, дергаю за одну.

Антон шипит и щипает меня за бедро.

-У меня все супер. А ты как?

- Выписали, в понедельник собираюсь в университет.

- Документы забирать? – хмыкает парень распрямляясь.

- Еще рано, доучусь до конца семестра. Пока некуда спешить.

- Идем на кухню, пока худая Иванова не стрескала всю пиццу. И куда только в нее проваливается все?

- Я все слышу!

Мы уютно расположились с тарелками и напитками у меня в комнате. Фоном включили последний сезон Игры престолов, Антон пока был на Бали все пропустил, и теперь жадно ловил с экрана фразы героев.

Я и Маша пили лимонад, уплетали пиццу и рассматривали параллельно мои вещи, при этом, не прекращая разговаривать.

- Вот это обязательно оставь, - командовала подруга, - а это на помойку.

- Может, наоборот? – с сомнением я покосилась на черную кожаную юбку, неизвестно как она вообще попала ко мне в шкаф, - Это точно не твоя?