Узы ненависти (СИ) - Кит Тата
Заволоченная черным дымом желания сталь серых глаз блуждает по обнаженному телу, впиваясь острыми краями в плоть. Мужчина прижимается сильнее. Я чувствую одновременно холод стекла за спиной и жар его тела. Жар побеждает.
Затвердевшие соски касаются его разгоряченной плоти. Губы вновь в плену его рта. Цепляюсь ногтями за его плечи, царапаю. Слышу его утробный рык, но он не разрывает поцелуй. Сильные руки до боли сжимают бёдра, поднимаются выше.
Одной рукой хватает за волосы, заставляя запрокинуть голову. Его требовательный поцелуй опускается ниже по подбородку. Слегка прикусывает и тянет чувствительную кожу шеи.
С губ срывается тихий стон, когда сильная рука захватывает грудь и сжимает до боли сосок, заставляя выгнуться навстречу. Его горячее дыхание щекочет. Влажный язык выводит причудливые узоры, прокладывая дорожку к груди.
С губ срывается более громкий стон, когда он прикусывает сосок и слегка оттягивает его, затем снова повторяет эту чувственную пытку.
Разум затуманивается. Впиваюсь пальцами в его волосы, царапаю все, что попадается под ногти.
Сильная рука одним движением рвёт на мне тонкие трусики. Пальцы касаются чувствительной влажности, скользят внутрь. С моих губ срывается глухой стон, который он тут же ловит жадным поцелуем.
Умелые пальцы выводят круги на чувствительной точке. Усиливают давление.
Дыхание становится громче и чаще. Невольно подаюсь бёдрами навстречу его пальцам. Чувствую, как внутри разливается сладкий мандраж, что подобно горячей пружине скручивает низ живота.
Разум окончательно покидает голову. Напрягаюсь всем телом, чувствуя, что разрядка близка и готова поглотить меня. Сжимаю его настойчивые пальцы внутренними мышцами. Стоны становятся громче. Сильнее царапаю его плечи, когда пружина внизу живота разжимается, посылая неконтролируемые волны тепла и дрожи по всему телу.
— Моя девочка, — шепчет мой личный Дьявол, запечатывая долгий поцелуй на губах.
Подхватывает моё обмякшее тело на руки и несёт к кровати, аккуратно укладывая на поверхность. Нависает надо мной, перекрывая тусклый свет настольной лампы. Сталь серых глаз жадно блуждает по обнаженному телу, обжигая.
Звенит пряжка ремня. Не прерывая зрительного контакта, Арчи расстегивает ширинку брюк, снимает их и отбрасывает в сторону. Следом за ними летят боксеры.
Меня вновь окутывает облако кедрового запаха жар его крепкого тела. Бёдрами он разводит мои ноги, устраиваясь между ними практически вплотную, прижимается головкой к промежности, но не спешит входить. Сильной рукой хватает шею, накрывает губы нежным поцелуем и одним сильным толчком проникает внутрь, заставляя вскрикнуть и выгнуться.
Цепляюсь ногтями за простыню, подушки, но всё не то. Вновь нахожу его плечи, спину — царапаю. Чувствую кровь под пальцами, его утробный рык, но не останавливаюсь.
Арчи начинает неспешно двигаться во мне. Его горячие губы захватывают в плен сосок, выбивая из меня новый стон и ещё один, когда он прикусывает и без того истерзанную кожу груди.
Чувствую, как он дрожит всем телом. Ловит каждый мой взгляд, то ускоряясь, то снова замедляясь. Сильные пальцы сжимают до боли бёдра, оставляя отметины.
Это не просто секс. Это борьба двух разгоряченных тел и жадных взглядов.
В данный отрезок времени не существует никого и ничего. Мир сузился до пределов этой комнаты и двух сплетенных тел на поверхности кровати.
Грязно, пошло, неправильно. Но чертовски хорошо.
Ловлю единый с ним темп. Глухие стоны и мягкие хлопки отлетают от стен, а мужчина, что сверху оставляет новые отметины на моём теле, терзая губами нежную кожу.
Горячо. Безумно горячо внизу живота. Тело требует разрядки, но Арчи замедляется. В его глазах бушует пламя. Он дразнит меня. Медленно выходит, затем одним уверенным толчком врывается снова. И так снова и снова, раз за разом.
Мысли путаются, волосы разметались по подушке. Это невыносимо.
Наконец, чувствую первый спазм. Мышцы внутри содрогаются, обволакивая его естество.
— Блять, — слышу его утробный рык у своей шеи.
Он больше не сдерживает себя. Начинает вколачиваться с жадностью и остервенением, срывая с моих губ всё более громкие стоны, всё более сильные и продолжительные спазмы. Крышу напрочь сносит сильнейшим оргазмом, заставляя забыть о том, кто мы есть и почему я нахожусь здесь, под ним. Отдаюсь его воле и желанию. Распадаюсь на тысячи осколков, подобно бисеру рассыпаясь под натиском его желания.
Чувствуя, как пульсирует его плоть, посылая новую волну дрожи по телу. Сильные руки подхватывают меня под поясницу, заставляя сесть на него сверху. Хватаюсь за его шею. Наши взгляды, затуманенные похотью, встретились. Горячее дыхание смешалось. Я всё ещё чувствую обоюдные спазмы.
Сильная рука ложится на затылок, хватает за волосы. Арчи прижимается к моим губам, делая ещё один сильный толчок. Выбивает протяжный стон из моих лёгких и жадно поглощает его, целуя до исступления, до боли. Снова клеймит губы.
Чистейшее животное сумасшествие.
Он всё ещё во мне. Тяжело дышим, смотрим друг другу в глаза. Я первой прихожу в себя. Отстраняюсь. Пытаюсь слезть с его коленей, но он не позволяет, удерживает на месте.
Сменяя удовлетворенное желание, во мне закипает злоба. Толкаю его в плечи, но он даже не шелохнулся.
— Отпусти меня, — мой настойчивый тихий голос разрывает тишину.
— Не отпущу, — уверенно произносит он, заправляя мне за ушко выбившуюся прядь волос. — Теперь точно не отпущу.
— Отпусти, — требую снова. — Ты получил очередную выплату долга? Теперь — отпусти.
Руки на моей талии каменеют. Из его взгляда в одно мгновение исчезает дымка удовлетворенности, сменяясь привычной сталью, которой можно рубить головы. Безжалостно.
— Выплату, говоришь? — его губы расплываются в хищной, опасной улыбке. — Хорошо. Только этот раз не считается. Потому что ты кончила. Дважды.
Его голос опустился до шёпота, словно он раскрыл передо мной мой самый страшный секрет.
Снова толкаю его в плечи. В этот раз он меня не держит, позволяя отстраниться и слезть с его коленей. На негнущихся ногах направляюсь в ванную комнату. Захожу в душевую кабинку и подставляю своё всё ещё разгоряченное тело под поток прохладной воды. Чувствую, как щиплет глаза от накативших слез ненависти и отвращения к самой себе.
Я шлюшка. Беспринципная шлюшка, которую талантливо отымели и довели до исступления.
Ненавижу! Ненавижу его за звериную силу. Ненавижу себя за откровенную слабость.
Стояла под потоками прохладной воды, пока не замерзла. Тело начала бить мелкая дрожь. Вышла из кабинки, накинула махровый халат, завязала потуже узел и покинула ванную комнату.
Арчи в комнате не оказалось, также как и его вещей, что лежали на полу. Никаких следов. Словно то, что было несколько минут назад, являлось лишь плодом моей воспаленной фантазии.
Выключила настольную лампу. Забралась на кровать и укуталась в одеяло, словно в кокон.
Вдохнула полной грудью и горько усмехнулась. Он был здесь. Одеяло сохранило его кедровый запах, смешанный с лёгкой цитрусовой ноткой.
Именно так пахнет мой личный Дьявол.
Глава XIX
Стоя перед зеркальной дверцей шкафа тяжело вздохнула. Всё тело пестрило отметинами бурной ночи. На груди и шее засосы разных оттенков и размеров. На бедрах бледные синяки от грубых и властных касаний сильных рук Арчи. А в теле ощущение того, что ночью по мне проехался каток, причём туда и обратно и так несколько раз подряд, пока полностью не сравнял меня с землей.
В некотором смысле так оно и было — меня снова сравняли с землей. Даже не смотря на то, что до этого вознесли на вершину. Дважды.
Если бёдра и грудь ещё было возможным спрятать под одеждой, то с шеей ничего не сделаешь. Ни шарфов, ни водолазок в моём гардеробе не имелось. Всё, что я могла себе позволить — это маску отрешенности, если кто-то из охраны с любопытством уставиться на меня, заметив следы бурной ночи.
