№333, или Притворись, что любишь 2 (СИ) - Рымарь Диана

Вечер перед аукционом — своего рода шанс познакомиться с возможными будущими хозяевами. Кому-то подмигнуть, кого-то взбодрить ласковым словом или наоборот неласковым. Подчас это действует даже эффективнее. Так больше шансов быть купленной джентльменом, с которым ты успела пофлиртовать. Главное — не доводить до похода наверх, иначе шансы быть купленной этим же мужчиной практически равны нулю.

Выхожу в зал и начинаю осматривать гостей фонда. В этом году их больше, чем раньше.

Я познакомилась с Романом пять лет назад на таком же аукционе. Сама выбрала его из толпы, дуреха. Подкупило то, что он смотрел на меня с немым обожанием. А мне тогда очень хотелось любви, нежности… Хоть от кого-нибудь. Получила свою любовь, кретинка. Теперь не знаю, куда от нее деться. Мой прошлый выбор лишний раз доказывает, как паршиво я разбираюсь в мужиках.

Присматриваю для себя одного подтянутого джентльмена. Он тоже меня замечает. Не мой поднос со сладостями, а именно меня. Ему слегка за сорок, но еще хоть куда.

«Интересно, какие у него тараканы…»

И тут мне прилетает весьма ощутимый шлепок по попке, а рядом со мной вырастает Губка Боб-переросток. Не в том смысле, что желтый, а в том, что квадратный. Мужлан в итальянском костюме, по-другому не опишешь.

«Мать моя женщина...»

Ухмыляется он уж больно нагло, смотрит на меня свысока.

«Мудакус обыкновенус», — делаю вывод. Вслух, конечно, не озвучиваю. Пытаюсь от него по-тихому сбежать, но не тут-то было. Джентльмен заинтересован именно в моей круглой попке.

— Как тебя зовут, пташка? Хотя какая разница… Ты мне нравишься!

— Польщена, но зарезервирована… — вру, нагло вру, но оказаться в спальне с этим мачо категорически не хочу. Видно невооруженным взглядом — абьюзер. После покатушек с ним в постели я вряд ли сохраню «товарный» вид. Он-то потом заплатит штраф, но на аукцион я уже не попаду. К тому же я совсем не из тех девушек, которые тащатся от грубого секса.

Однако избавиться от возбужденного мачо оказывается не так-то просто. Он знает свои права и тут же начинает шипеть:

— Ты меня не разводи! Организаторы объявили, что все девушки в красных платьях доступны. Так что оставляй свой поднос… хотя… Можешь его забрать с собой!

Он берет меня под руку и тащит к нише, откуда можно попасть наверх. Едва оказываемся на лестничной площадке, он запускает руку мне под юбку. Такой откровенной наглости я не ожидала. Со всей дури луплю его по руке еще до того, как успеваю подумать. И квадратный мачо тут же выходит из себя:

— Не ерепенься, сучка! А то пораню!

Он придавливает меня к стене своим весом. Я роняю поднос, но он даже не замечает, хватает за волосы, оттягивает голову вниз и шипит в губы:

— Я тебя так отделаю, что ты охренеешь! Пополам переломлю, а потом еще раз трахну!

Тогда же:

Натан

— Я голая, мокрая, в ванной… Жду тебя у себя, мой Валентин… — поет сирена.

Тут же представляю ее в джакузи, в голове появляется мысль:

«Да в задницу этот аукцион…»

Я вполне могу обойтись без зрелища того, как слетевшее с катушек мужичье меряется кошельками в борьбе за размалеванных шлюх. Выхожу из спальни, спускаюсь по лестнице и тут замечаю спину моего приятеля, отчетливо слышу его бас:

— Ты у меня из спальни выползать будешь на четвереньках…

«Хм… А можно ползать не только на четвереньках? Не знал...»

Интересно, кого он там так стращает…

Подхожу ближе и в полном смысле этого слова охреневаю. Мой слоноподобный друг держит за волосы рыжую стервочку! Мисс Фокси, привидение из гор, сладкая конфета, самая большая милаха на планете Земля… За этот месяц, что ее ищу, я придумал ей дюжины имен. Чем только не оправдывал ее исчезновение, а оно вот как оказалось… Шлюха! Высокооплачиваемая шлюха! Наверное, сбежала от неласкового клиента, а на пути ей попался добренький я. Секс, наверное, был благотворительным актом.

Но даже если шлюха, я не позволю Шилову ее обижать!

В мгновение ока подлетаю к этой парочке, рычу на приятеля:

— Отошел от нее!

Тот оборачивается, хмуро басит:

— Карц, иди по своим делам!

— Отошел от нее, я сказал!

Шилов выпускает из рук девушку, и та мгновенно прячется за моей спиной. Игнату такой расклад критически не нравится:

— Карц, теперь ты отойди, а лучше исчезни!

Складываю руки на груди, всем видом показываю, что и шагу с места не сделаю.

— Тебе что, девок мало?! Как друга прошу, свали и про эту снегурку забудь!

Замечаю, как глаза приятеля наливаются кровью.

— Ты офигел?! — рычит он.

— Это ты офигел! Я видел, как ты ее за волосы держал! Ты в два раза больше этой девчонки, но это не мешало тебе ей угрожать… Тянет на попытку изнасилования. Здесь это можно?

Шилов резко тушуется, грозно рычит в нашу сторону и уходит. А я поворачиваюсь к моей рыжей стервочке.

— Спасибо… — лепечет она, поправляя платье.

Оглядываю ее с ног до головы. Нет, она не хорошенькая, она восхитительная! Жадно впитываю в себя ее образ, на миг забываю, кто она такая, очень хочу обнять. Даже тянусь к ней, но резко себя останавливаю и с усмешкой говорю:

— Теперь понимаю, почему ты тогда назвала меня нищебродом… Думаешь, ты мне не по карману?

Еще недавно в ее взгляде было море благодарности, сейчас же только презрение. Она строго чеканит:

— Не думаю… Знаю… Не тянешь ты на человека, которому по карману такая, как я!

И хватает же наглости! У меня от ее слов моментально начинается нервный тик, уже даже немного понимаю, почему Шилов так грубо к ней отнесся.

— Ах ты… — хочу ее отругать, да только кто бы меня слушал!

Рыжая сучка фырчит, разворачивается и быстро уходит.

Стою на месте, как оплеванный индюк… Почему индюк? Да только последнего индюка могла кинуть девка после того, как он второй раз спас ее шкуру!

Глава 29. Аукцион

Тогда же:

Натан

«Значит, не по карману ты мне, да?» — рычу про себя, вспоминая ее злые слова.

И да, моя стервочка — всего лишь лот, будь она неладна. И снова да, я никуда не уехал — не смог. Ходил по залу в поисках рыжей королевы, но так и не нашел, она как сквозь землю провалилась. Впрочем, как и Шилов, я его больше так ни разу и не увидел.

А потом началось это драное шоу…

Я не знаю, сколько девушек поочередно выходили на сцену. После десятой я перестал считать. Как их там только ни крутили на потеху публике, чуть раком не ставили и едва не заставляли показать сиськи. Зрелище было еще то… Девок много, а я запомнил лишь мою стервочку. Она вышла на подиум, как королева. Покрутилась, исполнила пару движений в стиле Bellydance, опалила взглядом половину гостей и ушла, гордо покачивая бедрами. Я получил от ее выхода такое удовольствие, какого уже давно не испытывал. Я готов на нее вечность смотреть, ей богу.

И ведь права, сучка такая, она мне не по карману! Хотя бедным я себя уже давно не считаю. Бедность, на мой взгляд, вообще состояние ума, а я мог быть разве что на мели, и то давно такого не случалось.

Мой отец — ювелир. Самый настоящий, из тех, что сидят с лупами над работой сутки напролет. Моя семья всегда была состоятельной, хотя миллиардов не имела, в отличие от Трубачёвых, например, владеющих гигантской строительной фирмой. Ювелиры таких денег не зарабатывают, хотя этот бизнес был, есть и будет прибыльным. Мой отец всегда был при деньгах, а еще любил экономить. Наверное, именно поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать, он прекратил меня финансировать, заплатил только за мое обучение.

Я экономить не люблю, душа для этого слишком широкая и нередко несется вскачь. Но отцовские уроки не прошли совсем уж даром, и накопления у меня есть. Правда, на данный момент они не превышают сумму в тридцать тысяч евро. А этого не хватит даже на стартовую ставку…