Идеальный хозяин (СИ) - Володина Таня

Другие хозяева трахали своих животных. Левент трахал всех, кого хотел, — и сук, и кобелей, и гендерно неопределившихся особей (попадались и такие). Сергей его не осуждал: в конце концов каждый участник игры заполнял анкету, где указывал свои предпочтения и табу. Если собака желала только игр на свежем воздухе и, допустим, публичных дефекаций на лужайке, — она получала именно это. Если ей хотелось жёсткого группового секса, то хозяин с тренером обеспечивали ей и этот уникальный опыт. Все должны получать удовольствие — таков был девиз мероприятия.

Лулу пригласили потому, что за неё попросил Князь, и Сергей ему пообещал: история девочки показалась ему трогательной и драматичной. А ещё потому, что, несмотря на особенности характера, в желаниях Лулу не было ничего экстраординарного. Чувствительная левретка любила игры и секс, и готова была спариваться с любым человеком или животным по выбору хозяина. Сергея это устраивало: ему нравилось подбирать собак друг для друга. Он с самого начала решил, что Анубис и Принц станут хорошими партнёрами для Лулу: напористый взрослый кобель и нежный ласковый мальчик. И, возможно, Левент, если она сама его захочет (а Левента хотели все без исключений). Любая сука на её месте обрадовалась бы, но Лулу вела себя странно.

А теперь вот это…

Как будто никто ей не говорил, что собакам запрещено трогать член хозяина без команды «можно». Неужели Князь не обучил её основам послушания? Дикость Лулу пугала.

Сергей быстро помылся и завязал вокруг бёдер самое большое полотенце. До утреннего происшествия он бы спокойно вышел в комнату голый, но сейчас — впервые с тех пор, как в его доме начали появляться четвероногие гости! — он испытал смущение. И бешенство от того, что Лулу сломала игру.

Собака всё ещё стояла у кровати, понурившись и всем видом демонстрируя, как она несчастна. Сергей подошёл к ней, испытывая непреодолимое желание прогнать — не только из своей спальни, но из Тихой Гавани вообще. Лишь жалость его остановила. Он смотрел на склонённую макушку, торчащие уши и раздумывал, что делать. Наконец не выдержал и позвал Левента.

Тот зашёл одетый, уже в ботинках и своих гремящих цепях.

— Что у вас? — спросил он. — Всё в порядке? Она ночью попросилась в дом, я её пустил.

— У нас проблемы, — ответил Сергей. — Она делала мне минет.

— Ого, резвая девочка… И ты ей позволил?

— Нет, я спал. Я проснулся и ударил её.

Левент хмыкнул и подошёл ближе. Носки ботинок пятидесятого размера остановились в сантиметре от колен Лулу.

— Ты зачем это сделала? — строго спросил он, наклонившись над собакой.

Лулу ещё ниже опустила голову, скрючилась на полу между двумя мужчинами, но убежать не пыталась. В душе снова шевельнулась жалость. Люси точно так же корчилась, когда её ругали, но никогда не огрызалась. Девятнадцать лет назад… До того, как пуля разнесла её маленькую смышлёную головку…

— Лёва, не надо. Неважно, зачем она это сделала. Я её прощаю.

Левент выпрямился, подмигнул Сергею:

— Давай начистоту: она хочет с тобой секса.

— Бред.

— Лулу, ты хочешь, чтобы хозяин тебя трахнул? — Не дождавшись ответа, приказал: — Посмотри на меня!

Собака подняла голову. Губы её дрожали, а по скулам, шее и груди разливалась густая краснота.

— Вот видишь, она тебя хочет!

— Прекрати. Ты знаешь, что это невозможно.

Лулу переводила непонимающий взгляд с Сергея на Левента.

— Но она-то не знает. Скажи ей, Сергей, она должна знать. У неё в анкете указано, что она не выносит лжи.

Возможно, он был прав. В анкете Лулу в разделе табу действительно была указана ложь. Сергей задумался. Он не лгал Лулу, но кое-что утаивал, и это могло негативно отразиться на их отношениях. С некоторыми собаками честность — лучшая тактика, она помогала избежать многих недоразумений.

Он присел перед Лулу на корточки и посмотрел в глаза:

— Извини, что не предупредил тебя раньше. Я не занимаюсь сексом с собаками.

Она моргнула, впилась в него неверящим взглядом. Сергей добавил:

— У меня, как у любого игрока, тоже есть анкета предпочтений и табу. Секс с животными — табу номер один. Табу номер два — я не общаюсь с животными вне игры. Мы никогда не поговорим как люди, ты всегда будешь для меня собакой.

Её глаза медленно наполнялись пониманием и каким-то противоречивым чувством — то ли уважением, то ли восхищением, то ли сожалением. Левент присел рядом:

— Но это не значит, что девочка останется без секса. Это было бы несправедливо, — он протянул руку и потрогал Лулу между ног. — Ты влажная, детка. Повернись задом, я тебя хочу, — и начал расстёгивать брюки.

28. Не то, о чём ты думаешь

И Лулу повернулась. Маленькая послушная левретка.

Левент провёл пальцами по её половым губам, она ахнула и сжалась. Оглянулась через плечо на Сергея, словно спрашивая, имеет ли право тренер её трогать. Сергей коротко кивнул. Левент имел право на всё. К тому же в анкете Лулу не написала, что хочет заниматься сексом только с хозяином. Да и не пригласил бы её Сергей, если бы она указала это условие. Это нонсенс. Собака должна быть доступна для вязки с любым, кого выберет хозяин, — без учёта личных пристрастий и даже сексуальной ориентации. Покорность и послушание — дар собаки хозяину, который она приносит с великой радостью и в котором черпает удовольствие. В этом суть дог-плея.

Обычно Сергей не смотрел, как Левент трахал собак: его не интересовала и не возбуждала эта сторона игры. Он уходил в другую комнату или занимался своими делами, если собаке по каким-то причинам требовалось его присутствие. Но в этот раз он не ушёл из спальни. Сидел на кровати, как приклеенный, и наблюдал, как его близкий друг, единомышленник и практически брат готовил Лулу к первой вязке. Он подтащил её к себе, заставил прогнуть спину и большим пальцем массировал вход в вагину. Остальными пальцами играл с клитором. Сергей помнил, как отзывчиво Лулу реагировала на подобную ласку. Вчера, когда он вставлял ей хвостик, она капризничала и зажималась. Ей было больно. Чтобы отвлечь её от неприятной процедуры, Сергей за несколько минут довёл её до оргазма — и сам поразился, насколько она чувственна. Не всегда им попадались такие горячие суки: многим требовалось время для того, чтобы привыкнуть к новым хозяевам и освоиться на новом месте. Некоторые так и не кончали. Лулу же была исключением. Вчера Сергей порадовался её способности кончать быстро и интенсивно.

Сегодня же он не был уверен, что ему нравится происходящее.

Лулу крутилась, переступала с ноги на ногу и оборачивалась на него, будто ждала моральной поддержки. Очевидно, её не заводили манипуляции Левента. Если она и была влажной после утренней возни в постели, то сейчас наверняка высохла. Разумеется, она позволит себя трахнуть, — хорошая собачка! — но не ради собственного удовольствия.

— Положи её на кровать, ей будет удобнее, — сказал Сергей неожиданно низким голосом.

Левент как-то странно на него глянул, но скомандовал:

— Лулу, детка, прыгай сюда, — и похлопал по простыне рядом с Сергеем, как будто других мест было мало.

Сергей не стал отодвигаться.

Лулу неуклюже залезла на кровать. Встала на колени, где было указано, и прогнулась в пояснице. Сергей мог бы до неё дотронуться, если бы захотел, — настолько близко она стояла. Впервые он выступал если и не участником вязки, то… активным наблюдателем — фактически третьим лишним. Хотя он знал, что хозяин никогда не бывает лишним, — он всегда главное действующее лицо, даже если не трахает своих сук.

— Нет, не так, — сказал Левент и толкнул Лулу.

Она не удержалась на мягких лапах и упала набок. Левент в один приём перевернул её на спину и властно, по-хозяйски раздвинул ей ноги. Лулу вскрикнула и прикрыла грудь лапами — и было в этом жесте столько стыдливой женственности, столько человеческого понимания собственной наготы, что Сергей ощутил, как его бесповоротно выбрасывает из игры. И вчера, и сегодня утром она уже проявляла человеческие качества, которые портили ему удовольствие, но ему удавалось справиться с эмоциями. А сейчас словно шоры спали с глаз. Он уже не видел перед собой Лулу — своенравную и непостижимую левретку, потерявшую хозяина, но желавшую играть и подчиняться. Он видел Женю Тихомирову — журналистку, книжного обозревателя, молодую женщину — красивую, умную, острую на язык и бесконечно соблазнительную в этой унизительной раскрытой позе.