Я хочу вас, босс (СИ) - Васильева Лариса Николаевна
— Только не поддавайся, — горячо зашептала ей на ухо, она снисходительно улыбнулась, и засунув бумагу и дополнительные 500 рэ лично от меня в сумку, постучала в дверь. Пока Чистяков проводил с ней “собеседование”, я раз сто проскакивала мимо двери. Прикладывать к скважине ухо было неудобно, хотя очень хотелось послушать, о чем они говорят. Вышла она быстро, я даже поразилась. 15–20 минут и все. И вышла улыбаясь, махнула мне рукой, а проходя мимо, сказала:
— А я бы ему дала.
Ну почему все девушки такие доступные, заскрипела я зубами.
Чтобы у Паши не возникли подозрения, отправила парочку брюнеток из отдела кадров, он их тут же выставил. Буквально. Потому что это были не модели, а обычные секретарши с обычными лицами и фигурами. Ну вообще-то я тоже не модель, сказала я себе, и взглянула в зеркальце.
После обеда пришла Даша, она была еще красивее Иры. Я вздохнула, переваривая собственное несовершенство. Надо перестать так много сладкого есть. Но как тут перестанешь, если сидишь весь день на нервах. Даша торчала у него подольше, я не выдержала, подошла к двери, сунув нос в щель. Криков о помощи не услышала. Провожая ее на выход, не утерпела, спросила?
— Приставал?
— Нет, — рассмеялась это дивная дива красы неписанной и несказанной. — Он такой милый пупсик.
— Он такой котик, — сказала третья девушка ближе к концу дня. И ни к кому не приставал, подлец!
— Надя, сделай мне кофе, — услышав его голос, я вздрогнула, но поплелась делать. Несла поднос, а у самой руки дрожали. Дома прихватила шило, если полезет, воткну в руку. Плевать на дружбу Кораблева и этого идиота.
— Садись, — как-то очень мягко пригласил он, а у самого глаза смеются. Взял чашку и стал прихлебывать, ничего не говоря. Чертов кофе пил так медленно, что у меня вся жизнь стекла на пол. Каплями.
— Сколько ты им заплатила? — положил пустую чашку и развалился в своем кресле, я покраснела и опустила глаза. Догадался, собака.
— Какая разница, — огрызнулась ему. — Где я найду тебе свою копию?
— Не стал им ничего предлагать, потому что получил бы отказ, — Паша придвинулся поближе. — Будем считать, что спор ты выиграла.
Я не верила своим ушам, изумленно распахнув глаза.
— Но так как факт жульничества налицо, ты тоже соблюдаешь пост. В конце концов почему я один должен мучиться, — заметил Чистяков, довольно улыбаясь. — Вот и посмотрим, сможешь ли ты сама обойтись без личной жизни хотя бы месяц.
— А как же Кораблев? — не поняла я. — Мы же встречаемся.
— Мужчина может получать, а ты нет, — подмигнул он. — Это справедливо. Сама-то выдержишь? — он откровенно издевался.
— Я согласна, — злость закипела в крови, разрывая на мелкие кусочки.
7.2
На следующий день Арсений встретил меня после работы. Он счастливо улыбался и был чем-то воодушевлен. Кораблев, наверное, надел свой самый элегантный костюм, потому что когда мы решили прогуляться и забыть о машинах, прохожие оборачивались.
— Вы само совершенство, вы само совершенство, от улыбки до жестов выше всяких похвал, — пропела я песенку.
Он стал смеяться:
— Нравлюсь?
— Я люблю тебя, — все проблемы на работе и споры с Пашей показались ничтожной ерундой.
— Куда пойдем? — поинтересовался принц, обнимая за талию, он всегда делал это так вежливо и корректно, никаких потных лап, шарящих по телу.
— Кататься на качелях, — предложила я. — И есть мороженое.
Не хотела я ни в какие клубы, рестораны и прочее. Найдя в одном из внутренних двориков детскую площадку, уселась в качельку и выразительно посмотрела на него. Кораблев доедал мороженое, лицо его было расслабленным и спокойным.
— Сама катайся, руки заняты, — пробубнил с набитым ртом.
— Вредина, — я разогналась и стала раскачиваться, все выше и выше взлетая и смеясь. Никогда еще мне не было так хорошо и радостно. С ним рядом тихая радость просачивалась в каждом слове, такой свет, который никогда не обожжет. Он грел изнутри. Просто находясь рядом с ним, я чувствовала себя взлетающей в синюю лазурь девочкой. Никогда и ни с кем у меня не возникали ощущения, сродни тем, что вызывал Кораблев.
Вытерев руки платком, он схватился за концы качельки и начал подталкивать еще выше, пока я не взмолилась и не запросила пощады. Потом мы сели на крутящееся колесо и долго смотрели друг другу в глаза.
— Ты рассказывал Паше про наше знакомство? — спросила я, прижавшись к нему.
— Конечно, — спокойно ответил принц. — Я сказал, что в 12 ночи ко мне подошла сотрудница и сообщила, если не переспишь со мной, значит ты гей и импотент, так что пришлось уступить.
— Господи! — ахнула я, краснея. — Какой же ты подлец, ну зачем ты ему это сказал!? — забарабанила я по плечу кулаками.
— А что тут такого? — усмехнулся Арсений. — Чистяков мой друг, посмеялся, он вообще тебя хвалит. Целыми днями рассказывает, какая ты умница.
— Это точно, — проворчала я. — Работы столько, что голова болит, даже если ее нет, он что-нибудь придумает. Не рассказывай ему больше о нас, не хочу, — я надула губы.
— Что я рассказывал? — удивился он. — Просто он спросил, как я с тобой познакомился. Что в этом такого?
— Ничего, — я поцеловала его в губы. — Если начнет что-то спрашивать, не рассказывай.
— Ты меня заинтриговала, — Арсений прищурил глаза, поворачиваясь ко мне. — Я что-то пропустил?
— Знаю, что он твой друг, но он подлец, хитрый лис, который не пропустит ни одну юбку. — откровенно ответила я. — У него была когда-нибудь девушка? Постоянная?
— Не думаю, — рассмеялся Кораблев. — Паша очень активный.
— Озабоченный, так точнее будет, — угрюмо поправила я, настроение почему-то испортилось.
Вечером Кораблев потянулся снимать халат, я остановила, кусая губы.
— У меня месячные, — соврала, проклиная себя за то, что как последняя идиотка влезла в идиотский спор с озабоченным идиотом и придурком. Он ведь не узнает, мелькнула мысль. И потом я ведь свечку не держу, где он сейчас и с кем, черт знает. Небось обнимается с шлюхами и смеется надо мной.
Поэтому утром первым делом вошла в кабинет и уселась напротив Чистякова, нахмурив брови.
— Откуда я знаю, что ты держишь слово за пределами кабинета? — спросила я строго.
— Ну что за манеры? — протянул он, лениво вставая. — Не поздоровалась и сразу пилить. Вот Кораблику не повезло, — сказал Паша, посмеиваясь и для чего-то расстегивая длинный пиджак. — Ты что, не видишь, что я напялил? — он распахнул его, демонстрируя себя, я тут же покраснела и вскочила на ноги.
— Ты ужасен, — фыркнула, трясясь от возмущения.
— Почему? — искренне удивился Паша, застегивая пуговицы. — Это вам, девушкам, хорошо, возбуждение скрывать не надо, а ты ходи и мучайся с пушкой, готовой выстрелить в пиратов. Кстати! — рассмеялся он. — Кораблик признался, как ты его взяла на абордаж. Я восхищен! Какое изящество! — и стал смеяться, подонок.
Какие же мужчины сплетники и болтуны, подумала я с раздражением, возвращаясь на рабочее место пунцовая как помидорина. Хуже женщин!
И назло ему взяла на должность секретаря самую страшную, очкастую скучную девушку. Лена пришла в серой юбке, сером пиджаке под белую блузку, волосы кажется тоже были сероватые. Или мне так показалось. Лицо некрасивое и очки как у тети Моти. Никаких моделей и ярких брюнеток. Пост в конце-концов. Потом найдет себе красоток.
Попросила ее остаться после собеседования, сунула изучать инструкцию и дела, а потом послала к Чистякову — кофе отнести.
Вышла она оттуда малиновая. Я со страхом взглянула в глаза Лены, подумав, что бросила бедную невинную овечку в пасть к голодному тигру. Ну может не совсем невинную, но она казалась девушкой, у которой нет парня. Ведь это балбес и не посмотрит, что не модель вошла, и с горя сгрызет “несъедобное”. Нацепив на лицо участие, я присела рядом.
— Все в порядке? — спросила у нее, ожидая услышать самое плохое.
— Господи, Павел Александрович такой лапусик! — пропищала дура, закатив глаза от восторга. — А он женат? — нет ну вот это совсем ни в какие ворота, подумала я, взглянув на нее с сожалением. А где твое достоинство, и вообще ты на себя в зеркало смотрела?
