В Желанном плену (ЛП) - Aurora Belle
Мое сердце болит.
Он — мудак. Огромный мудак, но я бы никому такого не пожелала. Я хочу что-то сказать, но слова просто не идут. Что я могу сказать тому, кого пытали?
10 глава
Из-из-изменения
Лили
Через несколько часов после нашего близкого столкновения, мы остаемся молчаливыми, общаясь только лишь кивками, односложными вопросами и соответствующими им короткими ответами. Пока я была в душе, официантка из столовой принесла нам наше блюдо с сэндвичами вместе с комплиментом от повара — вишневым пирогом для молодоженов. Мы ели медленно, избегая взглядов друг друга.
Не имея сил больше выдерживать неловкость, я подрываюсь и включаю старый телевизор. Ничего кроме помех. Я мысленно вздыхаю. Конечно, ничего кроме помех. Никто не может обвинить меня в везении. Везение Ирландцев, может, спросите вы? Нет. Его не существует.
Переключая каналы, я останавливаюсь на канале с меньшим количеством помех и вручную пытаюсь настроить его. По истечении нескольких минут — ничего не помогает, поэтому я делаю то, что обычно делаю дома, когда что-то сломалось.
Я выбиваю из него всё дерьмо.
Ударяя по обеим сторонам телевизора, я ворчу:
— Ну, давай же, кусок дерьма. Современные технологии, мать вашу!
Нокс сдавленно смеется, и я строго говорю:
— Знаешь ли, ты можешь помочь мне в любое время. Не стесняйся.
Затем я хлопаю по задней стенке телевизора. Немного сильнее, чем требовалось.
Он падает со стойки на пол. Громкий стук отдается по комнате. Шокировано глядя на теперь уже сломанный телевизор, я поднимаю свои широко распахнутые глаза на Нокса и кричу:
— Посмотри, что ты натворил!
Затем он делает нечто прелестное.
Запрокидывает голову назад и громко смеется.
И всё, что я могу делать — это со страхом смотреть, как всё его тело трясется от бурного веселья, пока мысли проносятся у меня в мозгу.
Как может мужчина, который прошел через то, что он, всё еще иметь возможность смеяться? Возможно, Нокс не настолько сильно травмирован, как я предполагала. Я — задница. Мне не следовало вешать ярлыки. «Спроси его об этом».
Подходя к кровати, я запрыгиваю на нее, как раз рядом с его трясущимся телом. Закрывая лицо руками, я громко и тяжело вздыхаю.
— Мне так скучно.
Нокс кивает, но ничего не говорит.
Мы лежим рядом друг с другом, когда наступает ночь. Никто из нас не готов сдвинуться, достаточно комфортно в нашей уже окончательно ушедшей молчанке. Чувствуя себя увереннее, я спрашиваю:
— Что произошло?
Очевидно, зная, что этого разговора не избежать, он глубоко вздыхает и на выдохе отвечает:
— Меня поймал плохой парень.
Это объяснение меня не удовлетворяет. Я жутко любопытная! Мне нужно больше, чем это.
— Когда?
— Несколько лет назад.
Я сбита с толку. Поворачиваясь, чтобы увидеть его, я тихо говорю:
— Но я думала, что ты был лучшим.
Поворачиваясь, его ледяные голубые глаза исследуют мое лицо, прежде чем также тихо ответить:
— Вот почему я лучший. Я не позволю этому случиться снова.
Хорошо. Это мне нравится. Это полностью приемлемый ответ.
Я киваю в никуда и погружаюсь в собственные мысли.
Нокс неожиданно поднимается.
— Черт. Я забыл. — Затем он подходит к куче своей грязной одежды и рыскает в карманах своих штанов. Вытаскивая из них что-то маленькое, он подходит ко мне, падает на кровать и передает мне маленький серебряный девайс.
Когда я рассматриваю его поближе, я ахаю.
— Не может быть! И он был у тебя всё это время?
Складывая свои руки за голову, он вздыхает.
— Забыл. Это принадлежит Бу. Она оставила его в моем кабинете.
Включая МР3-плеер, я надеваю оба наушника и исследую плейлисты Бу. Прекрасная подборка. Старая музыка, новая музыка, панк-рок, рок-н-ролл, поп, танцевальная, металл, RnB. Когда включается определенная песня, я прыскаю со смеху. Нокс поворачивается и устремляет свой взгляд на меня.
Вытаскивая наушник, я сую его ему в ухо.
— Я думаю, что нашла песню для тебя.
Нажимаю кнопку воспроизвести на AC/DC «Highway to Hell» (прим. перев. Дорога в Ад), она начинает играть, и он ухмыляется, кивая в такт музыке. Когда она заканчивается, я выбираю функцию случайного выбора и начинается следующая песня — Coldplay «Clocks».
Нокс ворчит.
— Переключи песню.
Я одариваю его хмурым взглядом.
— Мне нравится эта песня. Это хорошая песня.
Он отвечает с сарказмом:
— Да уж. Ты слушаешь ту же песню, что и я? «Огни гаснут, и мне уже не спастись, нет возможности остаться в живых, проклиная упущенные возможности?»
Хммм. Наверное, я никогда не вслушивалась в слова этой песни. Она, вроде как, депрессивная.
Смотря на мое несчастное выражение лица, он говорит:
— Видишь, я доказал свою точку зрения. Я бы лучше попытался перерезать себе горло ржавой ложкой, чем слушал это. Переключи.
Итак, я переключаю. И следующая песня Lorde «Royals». И мне действительно нравится эта песня. Нокс ничего не говорит, но я вижу, как его нога постукивает, поэтому думаю, она ему тоже нравится. Но смысл песни заставляет меня чувствовать себя неудобно. Почти полностью выключая звук, я говорю, глядя в потолок:
— Мы не всегда были богатыми, ты знаешь?
Нокс поворачивается в мою сторону, поддерживая голову своей рукой, поощряя меня и давая мне разрешение продолжить.
Я не осмеливаюсь на него посмотреть, но продолжаю свой рассказ.
— Мы просто были такие же, как все остальные. Всё было тогда по-другому. Отец не был таким слишком-слишком вызывающе гиперопекающим. У меня были друзья, и была жизнь. Затем отец начал работать усерднее, зарабатывая больше денег, сбывая компании, будто бы они были поддержанными машинами, которые он продавал. Затем, в один из дней, — я сжимаю свои пальцы, — всё изменилось. Мы купили этот уродливый особняк, который называем домом. Меры безопасности были ужесточены, и отец запретил мне проводить время с моими друзьями. Им надоело приглашать меня на вечеринки, потому что они знали, что ответом будет «нет». Поэтому они меня отпустили. И я не виню их. Иногда тяжело иметь дело с моим отцом.
Я слышу небольшой шум со стороны Нокса. Ворчание. Поворачиваясь к нему, я вижу, как он насупил брови, губы сжаты. Он не выглядит счастливым. Неожиданно ощущая необходимость защитить своего отца, я быстро добавляю:
— Я имею в виду, всё было не так уж и плохо. Просто иногда одиноко. Поэтому я ударилась в чтение. И я люблю читать. На несколько часов я могу сбежать из этого мира и вжиться в героя книги. Это прекрасно. Я просто не понимаю, что произошло, только и всего.
Неожиданный вздох Нокса заставляет меня сфокусироваться на его лице, которое неожиданно становится каменным. Я моргаю, затем ахаю и шепчу:
— Ты что-то знаешь.
Нокс немного жестко отвечает:
— Лили, я знаю много всего.
Он забыл добавить: «И это не означает, что я тебе хоть что-то скажу», но это подразумевалось.
Песня переключается на Massive Attack’s «Teardrop», и мы оба слушаем ее в тишине, пока смотрим друг на друга. Мои глаза внимательно изучают его лицо, а он в свою очередь делает то же самое. Мои глаза умоляют: «Пожалуйста, расскажи мне хот что-то». Его убеждают: «Ты не готова».
Снимая невидимые пушинки с покрывала, я прошу мягко, но настойчиво.
— Я готова. Расскажи мне. Пожалуйста, Нокс.
Слегка качая головой, он говорит:
— Тогда всё изменится. Ты не будешь видеть меня как прежде. Я только заслужил твое доверие. Мне не нужно его сейчас потерять. — И вот снова этот южный гортанный звук.
Обманывая саму себя, я выпаливаю:
— Это ничего не изменит. Я доверяю тебе, Нокс. Я клянусь.
Усмехаясь, он спрашивает:
— Что твое «Я клянусь» значит для меня? Ничего.
— Мое слово — моя гарантия. Если я тебе клянусь, то сделаю всё возможное, чтобы сдержать обещание. Я знаю, что это нихрена для тебя не значит, но в моей семье это всё же имеет значение, — отчаянно нуждаясь в ответе, я тянусь, беру его за руку и переплетаю наши пальцы. — Пожалуйста, Нокс. Ты — единственный, кто может мне помочь. Мой отец никогда мне не расскажет.
