Инесса Клюшина - Работа над ошибками (СИ)
А потом закрутилась привычная череда будней, и мне уже стало не до сайтов. Работа в школе, репетиторства, стрейчинг и танцы в фитнес-клубе (если не сходишь, то все, больше не выползешь, поэтому я с упорством старалась не пропускать, хотя мне это все дорогого стоило), а еще и Стас в нагрузку. Пробежки я уже прекратила — единственная поблажка себе, но я могла оправдать себя ненастной погодой и… Да чего там, когда оправдываешься, сотни причин найдешь.
Но погода действительно установилась слякотная и противная. А Стас так и продолжает бегать, и будет бегать всю зиму. Он сам мне говорил.
Наши шахматные турниры вовсе не прекратились. Я бы сказала, даже наоборот. Раза два — три в неделю встречаемся мы точно, один день — обязательно в выходные, и играем побольше. В будни — так, недолго, час, и не больше.
Я получила неофициальное разрешение болтать о том, что думаю, и задавать различные вопросы не по существу. Стас же во всей красе показал мне свое чрезвычайно обидное чувство юмора и жесткость суждений. В общем, мы с ним отличненько поладили, исключая те моменты, когда мне становилось обидно до слез. Но, если объективно, Стас не был виноват в моих обидах, так что злиться на него у меня не было причин. А то, что меня иногда задевали его слова… с кем не случается.
Наверно, нужно было прекратить все эти встречи. Стас уже довольно сносно играл в шахматы, а в шашки даже очень прилично, так что мой долг я отдала с лихвой. Прекращать…ага. Попробуй перестать общаться с таким красавцем с острым языком. Если цитировать Лермонтова, а именно — его роман «Герой нашего времени», который юные девятиклассницы прочитывают, увы, очень невнимательно, то там есть одна интереснейшая фразочка: «Зло привлекательно». Вот и уйди от такого стервеца.
Сегодня Стас обещал мне даже угощение. «Давай, Вероника, не задерживайся в своей школе. С меня ужин и…ты что там пьешь? А, да, забыл. Минералку и сок. Короче, мартини подойдет, я думаю. А на крайняк возьму абсент». Паразит.
Я сижу в актовом зале, такая же красиво причесанная и принарядившаяся, как и остальные учителя. Я бы даже сказала, что выгляжу очень неплохо, но до той прекрасной девушки из кафе, которая была рядом со Стасом, мне далеко, как до Китая.
Зато здесь я на своем месте, и скоро увижу звездочки глаз наших одаренных учащихся. И Яну в том числе. И я тоже немного имею отношения к успехам моих учеников. Маленькое, крошечное, но отношение. Ведь я учитель.
Собственно говоря, я здесь все уже видела. Репертуар наших школьных концертов не меняется по нескольку лет. Сначала выходит малышня, и под песенку «Сюрприз» исполняет три притопа и два прихлопа. Но родителям, сидящим здесь же в зале, эти нетрудные движения малышей кажутся лучшими на свете. Мне иногда больно смотреть на них. Три минуты внутренней пытки, и я свободна.
Потом обязательное чтение стихотворений учеников Нины Петровны. Она считает себя ведущим учителем и всегда выставляет этих горе-чтецов стихотворений, которые и слова могут исковеркать, и интонацию исказить. Вот и они, и снова Пушкин. Мы с Розой Андреевной переглядываемся. Рядом шумно вздыхает Юлька. Тоже учительница русского и литературы. Она еще молоденькая совсем, не понимает глубины всех подпольных интриг. Привыкнет, если задержится в школе надолго.
Дальше танец восьмиклассиков…песня пятиклассника… гимнастический номер шестиклассницы… и выходит Яночка с гитарой. Спокойно, без суеты, регулирует микрофон. Паренек из моего класса, тихонький Максим, выносит стул: Яна всегда сидит, когда поет.
— Уважаемые учителя, поздравляю всех-всех с праздником. Здоровья, радости и много счастья. Я Вас очень люблю. Хотела бы спеть для Вас песню под названием «Дева-Богородица», — Яна говорит неспешно и очень четко, и с таким посылом, что вряд ли кто откажется слушать ее песню, но я все же немного напрягаюсь, оглядывая глазами зрителей. Роза Андреевна тоже настораживается и чуть заметно качает головой. Есть такое понятие — угодные и неугодные песни на школьном концерте. Те, которые исполнять можно, и те, которые лучше не петь. Религиозные тексты не слишком хорошо воспринимаются в праздник, они очень личные, что ли. Заставляют грустить и задуматься о вечном, а сегодня не время для печали, даже светлой. Оглядываюсь осторожно на директора школы и вижу печать неудовольствия на ее лице. Ничего, перебьешься.
Но как только Яночка начинает петь, все меняется. Ангельский голос Яны проникает в каждую душу, и зал зачарован ангельским голосом, а мне становится тепло и радостно, что я живу, что нахожусь именно здесь и сейчас, что не променяла своей мечты и устремления ни на что. Значит, все было не зря, и ничего в этой жизни не зря. И мне верится, что все лучшее впереди, что все обязательно исполнится и случится, и хочется плакать от трепета души и счастья, которое появилось спонтанно, неожиданно, и вдруг осветило всю мою маленькую жизнь.
Дева — Богородица,
Где любовь находится?
— Там любовь находится,
Где печаль поет…
Нежность с небом сходится,
Зло с добром расходится,
Там, где Бог находится -
Там печаль поет…
Ветер дует так сильно, что мне кажется, будто я не надела плащ. Но теплая куртка смотрится совсем некрасиво с моим платьем, поэтому приходится потерпеть. Пакеты с подарками оттягивают руки, я еще цветы… Вздыхаю и делаю шаг со школьного крыльца. Впереди одна остановка пронизывающего ветра — расплата за красоту — и одиночества, ибо все пакеты и цветы нести мне некому.
Впору вспомнить слова любимейшего Екклесиаста о том, что все есть суета и томление духа. «Всему есть свое время, и время всякой вещи под небом… Время рождаться и время умирать, Время насаждать, и время вырывать посаженное… Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить…Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать…». И время идти с пакетами в одиночестве. Уж чего-чего, а Книгу Екклесиаста я знаю чуть ли не наизусть. Совсем печально, и просвета не видать, и даже его призыв радоваться настоящему звучал для меня когда-то очень трагично. А потом я прочитала Новый завет, и нашла в нем строчки, говорящие о том, что Бог знает о тебе лучше, чем ты можешь себе представить. И ни один волос не упадет без Воли Гос…
— Вероника Васильевна!
Оборачиваюсь. Передо мной высокий мужчина в элегантном пальто. Благородная седина в темных волосах, худощавый, с умным интеллигентным лицом и добрыми карими глазами, смотрящими на меня сейчас немного несмело. В руке подарочный пакет. Я его точно ни разу не видела.
— Извините, — улыбается мне он и подходит ближе, — меня зовут Роберт Евгеньевич, я папа Марка. Того самого, который вам парту сломал.
