Джудит Майкл - Обманы
— By а ля! — сказала Стефания у его локтя. — Узнаю спортивную технику.
— Я испортил? Куплю на рынке, если…
Она засмеялась:
— Ты ничего не испортил, и тебе не надо убегать. Я хочу попросить тебя поработать еще.
— Это как раз то, в чем я не слишком силен, ты знаешь.
— Практически нет. Я позабочусь об этом, Дентон.
— Ладно. Потом. А сейчас мне нужно пообщаться с женой.
Сабрина, взглянув на него, подумала, что он похож на туриста, которому очень нужно найти туалет, и он ищет кого-нибудь, говорящего на его родном языке, чтобы спросить об этом.
Стефания тоже смотрела на него. Она встретилась взглядом с Сабриной, и они обе улыбнулись.
— Отличия бывают культурные, перцептуальные и ситуационные, — сказал профессор Мартин Талвия, держа в зубах трубку. — Сравнивая ваши черты, вы со Стефанией одинаковы. В целом индивидуумы отражают сингуральные среды. Вы вполне различны и, будучи близнецами, больше дразните, чем шокируете.
Сабрина кивнула:
— Вы хотите сказать, что мы выглядим различными, потому что живем разными жизнями?
Он наклонился вперед, как журавль, заглядывая в ее глаза, синие, светящиеся честностью и ласковой насмешливостью. Конечно, она шутит над ним. Но до чего же она приятна!
— Вы могли бы так говорить, если бы были профессором социологии. А вы не стесняетесь выражать свои мысли так просто…
Она смеялась, когда подошел Дентон. Он положил руку ей на плечи и прижал ее к себе.
— Над чем смеешься, радость моя? — Сабрина напряглась. Во дворе было полно народу, с кем Дентон мог бы поговорить. Зачем он подходит и хочет, чтобы она общалась с ним, когда ей так хорошо здесь? Потому что он несчастлив? В этот момент Мартин спросил что-то об Англии, и Дентон ответил очень обстоятельно. Она поняла, что ему ужасно скучно. Он был чужой и обычно не общался с людьми не своего круга. Но она была здесь тоже чужой. Начиная с двухлетнего возраста она жила в Европе. Потом она только на короткое время встречалась с друзьями Стефании и Гарта, когда приезжала, чтобы отпраздновать рождение их детей. Почему же ей так хорошо?
Потому что ей нравилось знакомиться с новыми людьми, а Дентону — нет.
— Тетя Сабрина? — Она посмотрела вниз на маленькое умненькое личико четырехлетнего Клиффорда Андерсена. — Меня просили сказать всем, что обед готов. Сабрина наклонилась к нему:
— Важное поручение. Он серьезно кивнул:
— Так и мамочка сказала, но она просила поторопиться поскольку очень много народу. Поэтому не могли бы вы взять меня на руки, чтобы я был достаточно большим и все слышали меня одновременно. Сабрина засмеялась и подняла его на руки.
— Такой же практичный, как твой отец. Готов?
Он сделал глубокий вдох и как можно громче прокричал:
— Обед готов! Во внутреннем дворике!
Обернувшись на крик сына, Гарт увидел живое улыбающееся лицо Сабрины рядом с маленьким личиком Клиффа, красным от натуги и очень важным. Эта картина напомнила ему Стефанию с Клиффом, когда он родился.
— Тетя Сабрина, а почему вы не дали мне сообщить новость гостям? — раздался плач во дворе, и к ним подбежала трехлетняя Пенни Андерсен, упав на землю у ног Сабрины.
— Неужели никто не может присмотреть за этими детьми? — спросил Дентон.
Сабрина быстро взглянула на мужа и встала на колени, обняв Клиффа и его сестренку.
— Ну а ты позовешь всех на десерт! — сказала Сабрина.
Девочка улыбнулась и кивнула.
— Вот и договорились. А теперь я хочу есть. Кто будет сидеть со мной за обедом?
— Я! — воскликнули оба, и повели свою тетку во внутренний дворик.
Во внутреннем дворике и на лужайке гости маленькими группами сидели на обтянутых нейлоном алюминиевых креслах, ели вырезку с маринадами, салат из помидоров, нарезанный толстыми ломтями французский хлеб. И пили красное вино. Они разговаривали о последних политических соглашениях, о Ричарде Никсоне и Герберте Хэмфри. О школах, о ценах на продукты питания, об университете, в котором большинство из них преподавали.
Стало темнеть, и Гарт зажег керосиновые лампы. Долорес Голднер склонилась к Дентону.
— Стефания рассказывала нам так много о вас, но она никогда не говорила, какую вы предпочитаете кухню и где вы делаете покупки. Мы так мало знаем о знати.
— О высшем свете, — твердо поправил Дентон.
— Да, конечно. Я боюсь, что мы, американцы, не принимаем так серьезно классовых различий, как вы.
— Дентон, — торопливо попросила Стефания, — расскажи нам о Тревестоне, немного об истории вашей семьи и замка.
— Тетя Сабрина прислала мне фотографию! — воскликнула Пенни.
— Мне тоже, сейчас принесу, — закричал Клифф и вскочил из-за стола, уронив тарелку себе на колени.
— Клифф! — крикнула Стефания, но он уже исчез в дверях дома.
— Так нечестно! — заплакала Пенни. — Я первая сказала. Она побежала за своим братом.
— Пенни! — резко проговорила Стефания и стиснула руки.
Сабрина встала:
— Может быть, мне пойти за ними?
— Ничего, все в порядке, — сказала Стефания. — Я обещала им, что они могут оставаться с нами до конца обеда. А поскольку сейчас обед близок к завершению, я пойду укладывать их спать. Она дрожала. Сабрина проследила, как она вошла в дом.
— Извините. — Она встала и последовала за сестрой через кухонную дверь.
Стефания уже поднялась наверх, и Сабрина подождала ее на кухне. Это была прекрасная комната в старом стиле с высоким потолком, шкафами и полками из клена, с дельфтским фаянсовым канделябром над стареньким диваном и низким кофейным столиком, за которым часто играли дети. Большая кладовка рядом с комнатой для завтраков, где стояли большой кленовый стол, стулья и кленовый шкаф с тарелками в углу. Мебель была уже старой и побитой, когда Стефания купила ее и отреставрировала до совершенства, до нынешнего прекрасного состояния.
— Я больше нигде не сяду есть, только здесь, — заявила Сабрина, когда впервые увидела комнату для завтраков.
— Я тоже люблю эту комнату, — сказала Стефания. — По крайней мере, это место, где я задерживаюсь, когда у меня есть время присесть.
Сабрина стояла возле круглого стола и смотрела, как Стефания спустилась вниз, остановилась в кухне, чтобы положить что-то в холодильник. Сабрина удивилась, что сестра не следит за собой. Она потяжелела, ее красота несколько потускнела. Сабрина, красивая и живая в своей красной итальянской юбочке и белой блузке, осознавала, что она затмевает красоту сестры, но, похоже, Стефанию это не беспокоило. Она в своем доме, со своей семьей и друзьями. Что может быть важней для Стефании?
— Можем ли мы посидеть вместе минуту? — спросила Сабрина. — Я могу спокойно пропустить очередное повторение истории рода Тревестонов. Лично тебе я могу повторить попозже.
