Ульяна Соболева - Черные Вороны. Лабиринт

— А если я поищу, — он придавил меня к стене сильнее. Стало страшно, но отдавать деньги я не собиралась, — заодно косточки твои пересчитаю и проверю, насколько ты маленькая на ощупь.

Я начинала злиться и в то же время понимала — они меня здесь насмерть забьют, и никто не заметит. Деньги отдавать не хотелось. Я не любила отдавать мое. Не важно, что, даже пуговицу или булавку. То, что принадлежит мне, чужим никогда не станет. Я в интернате за свое до крови дралась и сейчас не отступлю. Нащупала в кармане перочинный ножик.

— Поищи, попробуй.

Коротышка заржал.

— Оборзевшая малолетка.

Резко ударил в живот, и я согнулась пополам, сильно сжимая деньги в кулаке.

— Пошел нахер, урод, нет у меня денег.

Он ударил снова, и я почувствовала, как меня затошнило, а потом, изловчившись, пырнула коротышку в ногу. Не смертельно, но очень ощутимо. Достаточно, чтоб он взвыл, а я дала деру.

— Сууукааа! Ну, сука!

Я бежала быстро, шапку сорвало ветром, а я, шлёпая по лужам, неслась к входу на вокзал. Там точно есть менты или охрана. Коротышка и его дружок бежали за мной. Пока я не подвернула ногу и не прочесала по мокрому асфальту животом. Что ж я везучая такая? Тут же повернулась на спину, сжимая мокрыми пальцами ножик, намереваясь драться до последнего, но деньги не отдать. Коротышка склонился ко мне и несколько раз ударил по лицу, а Длинный поднял меня за волосы и держал, пока тот не разогнул мои пальцы и не выковырял купюры.

— Не хило насосала, больше чем наши шалавы за сегодня, — Лис сунул деньги в карман.

— А она симпатичная. Может, пусть на нас поработает? Сосать хорошо умеешь, девочка? За что тебе столько заплатили?

— Это мои деньги. Отдайте.

Теперь они ржали вдвоем.

— Борзая какая. Отмыть можно, приодеть и на другой точке поставить. Любители позеленее будут в восторге.

— Давай, в машину ее. Потом разберемся, куда пристроить.

Длинный пытался тащить меня к тачке, не обращая внимания на сопротивление. Еще немного — и у меня начнется истерика. Я задыхалась, отчаянно пытаясь вырваться и размахивая ножиком, пока коротышка не выбил его с такой силой, что пальцы на несколько секунд отнялись, а потом взорвались от боли.

— Я вас загрызу, горло перекушу, не трогайте меня! Ублюдки! — заорала, чувствуя, как Длинный пытается схватить меня, чтоб перекинуть через плечо. Я изловчилась и укусила его за запястье, а он тут же ударил наотмашь по губам и у меня из глаз непроизвольно брызнули слезы.

— Останешься без зубов и сосать станет удобнее, правда, платить меньше будут, — длинный заржал и все же перекинул меня через плечо.

— Бл**, Жора, нихрена себе, глянь, кто прикатил?

Длинный замер, придавив меня посильнее, чтоб не брыкалась.

— Какого хрена Зверю здесь надо в такое время?

Жора поставил меня обратно, удерживая за шкирку на вытянутой руке.

— Мне интересно, какого ему вообще здесь надо? Ствол есть?

— Нет. Дома оставил.

— Хреново.

— Не ссы. Может, пронесет.

Я посмотрела на того, кого они назвали Зверем, и сердце радостно подпрыгнуло — Макс вернулся. За мной.

— Здорово, Макс, зачем пожаловал?

— Девку оставь, Лис. Руки убери и отойди в сторону.

— Тебе какая разница? Не ты нас крышуешь. Девка наша.

Треск… очень характерный, и вой того, кому-то только что, кажется, сломали нос или челюсть. Коротышка стоял на четвереньках и матерился, зажимая лицо руками, сквозь пальцы сочилась кровь. Длинный выпустил мои волосы, но продолжал держать меня за шкирку, пятясь назад.

— Эй-эй-эй, потише, Зверь, потише. Это наша шлюха бабки не отдавала. Какого хера? Ты что, защитником малолетних сосок заделался? Говори, зачем пришел. Все мирно порешаем.

— Нечего решать. За ней пришел. Это моя девка.

Я смотрела на Макса, вытирая разбитые губы тыльной стороной ладони. Коротышка только поднялся с колен, намереваясь набросится на Макса сзади, но тот резко обернулся и уложил его обратно ударом ноги.

В руке у Длинного блеснуло лезвие.

— Уходи, Зверь, по-хорошему. Попишу и ее, и тебя.

Макс склонил голову к одному плечу, потом к другому, хрустя шейными позвонками.

— Отпусти, я сказал. Не люблю повторять дважды.

Длинный заржал, но очень неубедительно, фальшиво. Его рука, которой он сжимал меня за затылок, дрожала, как и нож в его второй руке.

— Вали отсюда, это не твоя территория. Нехрен здесь права качать. Мы не под тобой ходим.

— А трижды не повторяю вообще.

Я не успела понять, как Макс выбил у Длинного нож. Это было слишком быстро и неожиданно. Потому что в данный момент он просто методично превращал лицо Жоры в месиво, а тот орал и пытался спрятаться, закрывался руками, полз по асфальту, а Макс догонял, переворачивал на спину и снова бил, сначала по рукам, ломая кости, а потом снова в лицо.

— Я не знал, что девка твоя. Она стояла тут… Я думал, шлюха… Я… Зверь, пожалуйста, давай забудем, — он захлёбывался кровью, кашлял, — Забирай сучку и забудем. Прекращай…Зверь …мать твою, ааааа.

Коротышка давно удрал, его машина, завизжав покрышками, скрылась из вида еще пару минут назад. Я снова посмотрела на Макса, который склонился над Жорой и опять замахнулся. Точнее, над тем, что было Жорой. Лица я там уже не видела. Сплошной синяк и кровавое месиво. Меня передернуло от ужаса.

— Макс, хватит! — закричала так громко, что уши заложило, заливаясь слезами и дрожа всем телом. — Ты же убьешь его! Не надо!

Макс повернул ко мне голову, и я увидела его взгляд — очень страшный, холодный, безумный, словно ему нравится то, что он сейчас делает. Взгляд психопата. Меня передернуло.

— Хватит, — едва шевеля разбитыми губами, прошептала я.

Он отшвырнул Длинного и пнул ногой, тот замычал, пытаясь встать, шатаясь на коленях, свернулся пополам и начал блевать на асфальт.

— Живи, мразь, ей спасибо скажи.

Макс подошел ко мне вплотную, тряхнул рукой, которой бил Жору. Сжимая и разжимая разбитые пальцы. Несколько секунд смотрел мне в глаза, потом достал платок из кармана и вытер кровь с моего подбородка.

— Цела? — вручил платок мне.

Я кивнула и только сейчас заметила, что его куртка порезана в нескольких местах на руке.

Макс пошел к мерсу, а я так и стояла на месте, продолжая молча реветь и боясь посмотреть на Жору, которого продолжало выворачивать наизнанку.

— Тебе нужно особое приглашение? — спросил Макс, и я, выдохнув, побежала к машине, забралась на переднее сиденье.

Какое-то время мы ехали молча, потом он привычным движением включил радио и посмотрел на меня:

— Скажи, ты всегда умудряешься за сутки вляпаться в столько неприятностей, мелкая? Или это особо счастливый день у тебя?