Ульяна Соболева - Черные Вороны. Реквием

Впервые после такого количества секса ему не хотелось сбежать, уйти. Нет, он хотел находиться рядом с ней, кожа к коже, вдыхать запах ее разгоряченного тела, целовать завитки волос на ее затылке. Искушенный, избалованный, умелый любовник он еще никогда не получал так много, более страстной женщины в его жизни еще не было. Они словно одно целое, словно две половинки, такие похожие и такие разные. Артур нежно гладил ее плечо кончиками пальцев, целовал мягкую мочку уха и не понимал, что с ним происходит. Это не Артур поработил ее, это Инга полностью овладела им. Его мыслями, его телом и его волей.

Потом они долго нежились в ванной, намыливая друг друга, смывая липкое варенье с кожи. Артур смеялся вместе с ней, сдувая на нее пену, и чувствовал себя счастливым. Да, он был счастлив впервые за всю свою пустую, поверхностную жизнь. Они забыли о времени, оно просто исчезло, растворилось. С Ингой все казалось простым, понятным, интересным. Они обедали прямо в постели, кормили друг друга. Даже ссорились шутя, когда Артур стащил из ее тарелки кусок копченого мяса. Разговаривали ни о чем, и Инга смеялась, заразительно, заливисто, от души. А Артур ловил себя на мысли, что впитывает каждое ее движения, каждый взгляд, взмах ресниц, любуется нежной шеей, тонкими руками, поворотом головы. В ней все идеально: от кончиков шикарных волос до ухоженных ногтей, от умения готовить вкусную еду до безудержности в любовных играх. Таких женщин не бывает, он еще не встречал, никогда. Если бы встретил раньше, то никогда бы не отпускал, никогда бы не смог расстаться. По таким как Инга сходят с ума, и Артур понимал, что после этой ночи все станет по-другому, его жизнь станет совсем другой. Что она чувствует к нему? Влечение? Желание? Ненависть, как раньше? Что творится в этой маленькой головке, когда она смотрит на него и улыбается так, что сердце щемит от ее красоты. Артур наслаждался каждой минутой, каждым мгновением. Забыл о том, что они враги, что у каждого из них своя жизнь и они оба не свободны. Забыл, пока не зазвонил ее сотовый. Ее проклятый, чертовый сотовый. Инга встрепенулась, быстро встала с постели, и вышла из спальни. Артур слышал ее голос, доносящийся с кухни:

— Да, милый… Где я? Уехала отдохнуть за город. Конечно сама, что за вопрос. Я тоже, дорогой, я тоже. Ты когда приедешь? Через два дня… Я буду ждать, я уже жду… Считаю каждый день.

Артур яростно сжал руки в кулаки, чувствуя, как волна бешеной ревности поднимается в нем. Ревности, на которую он не имел ни малейшего права. Только теперь это чувство поселилось в его груди, и будет подтачивать как червоточина медленно и ядовито, разъедая его серной кислотой.

Инга вернулась в спальню, потянулась за платьем.

— Он звонил?

Она кивнула, и надела платье через голову.

— Не помню, где мои трусики?

— В зале на ковре, если не ошибаюсь.

Он встал и пошел за ней, как пес за хозяйкой. Инга быстро одела шелковые слинги, подняла чулки и затолкала их в сумочку, потом подошла к зеркалу.

— Отвези меня домой, хорошо? Герман через час позвонит на домашний. Не хочу его злить.

Артур ничего не ответил, вернулся в спальню, быстро оделся, застегнул все пуговицы на помятой рубашке. Тронул ссадины на щеке. "А шрам и правда останется. И не только на лице" — Артур поправил часы на запястье и посмотрел на обручальное кольцо. Ему захотелось сдернуть его с пальца и зашвырнуть в окно.

Инга все еще крутилась перед зеркалом, поправляя непослушные волосы, припудривая лицо, тщательно замазывая синяк. Сколько раз он наблюдал, как женщины одеваются, прежде чем уйти из его квартиры и с трудом сдерживался от приступа раздражения. Сейчас он испытывал разочарование. Он не хотел, чтобы все заканчивалось так же банально, как и с другими. Подошел к Инге сзади, обнял за талию и посмотрел через зеркало:

— Когда я увижу тебя снова?

Инга усмехнулась:

— Завтра понедельник, значит, увидимся на работе.

Артур повернул ее к себе:

— Ты знаешь, о чем я. Когда я увижу тебя наедине?

Инга поправила прядь волос за ухо, а потом погладила его по щеке:

— Я позвоню тебе сама. Поехали, Герман не любит, когда меня нет дома. Тем более он скоро приедет.

"Прости, Бобик, ты очень милый, но твоей хозяйкой я не стану", — почему то пришло ему на ум.

— Позвонишь когда? — требовательно спросил Артур и тут же почувствовал себя идиотом. Сколько раз тот же вопрос задавали ему случайные любовницы. Тогда он бесился, его злило, что они спрашивают, раздражала их назойливость. Теперь он сам спросил и как дурак ждал ответа.

— Позвоню, когда будет время, обязательно, — пообещала она — поехали.

Артур высадил ее неподалеку от дома и долго смотрел вслед, потом поискал свой сотовый и выругался когда понял, что в нем уже давно закончилась батарейка.

Глава 8

Я быстро поднялась по лестнице к себе в комнату и упала на постель. Меня трясло. Я понимала, что сегодня переступила все границы, но я дорвалась до него, до его тела, до его ласк. Все было так, как я представляла, нет, даже лучше. Мне было с ним слишком хорошо, мне было феерически хорошо. Артур снова показал мне, как легко может управлять моим телом и возносить меня к самым острым вершинам наслаждения. Раз за разом. Его горящие страстью глаза, жадные руки, дерзкие губы — все это свело меня с ума. Он меня чувствовал. Я не знаю, как передать это словами, он чувствовал, чего я хочу в данный момент, насколько глубоко хочу, насколько порывисто. Наши тела пели в унисон так громко, что каждая клеточка во мне до сих пор дрожала. В моих воспоминаниях не было и десятой доли того урагана, который он обрушил на меня за эту ночь. Но я все равно помнила, зачем все это сделала. Я все равно не отступилась от мести, даже наоборот я возненавидела его еще сильнее. За то что он так хорош, за то что он самец и секс-машина, не знающая усталости. Наверняка он такой всегда и со всеми. Я лишь одна из…сотни? Тысячи? Интересно, он запомнил бы мое имя, если бы я не была его начальницей? Но я испытывала триумф. Впервые за все время, что я его знала, Артур спросил, когда мы встретимся снова. Он не ушел с равнодушной миной, он не сказал, что позвонит сам, в конце концов, он даже не назначил новую встречу. Нет. Он спросил, когда увидит меня снова. А вот теперь начиналось самое трудное. Устою ли я? Смогу ли играть дальше по его правилам? Кто из нас сломается? Позвоню ли я ему? Возможно, но он будет ждать и мучиться. Я устрою ему адскую пытку. Дал слабинку — получи удар ниже пояса. Когда-то нежная, маленькая Васька, провожая любимого, спрашивала: "Когда ты приедешь? Ты позвонишь?" Он отвечал ей, что конечно позвонит и вечером вернется, и мог выключить сотовый на неделю, а появится через две. Артур, я верну тебе все сторицей. Теперь ты будешь ждать. Только мне будет очень трудно, но я справлюсь. Обязательно справлюсь. Я подошла к зеркалу и ужаснулась — на скуле синяк, губы искусаны, истерты и стали припухшими и ярко алыми, он их терзал, а я кусала, когда он яростно брал меня снова и снова. Не жалея, проникая так глубоко, что я орала как раненное животное. За эту ночь я кончила в несколько раз больше, чем за всю жизнь. Только от сознания, что это ЕГО руки, ЕГО язык, ЕГО плоть. Черт бы его подрал. Только бы Герман не заметил. Я скинула платье и ужаснулась еще больше. На ногах отпечатки от его пальцев, соски стали красными и воспаленными, а заветное местечко истерто так, что, я, наверное, с трудом смогу сесть на стул. Столько секса за один день у меня не было с тех пор… Ха! С тех пор, как я с ним рассталась. Точнее с тех пор, как он меня бросил. Черт, а Герман вернется через два дня. Нужно дуть в аптеку за мазью от синяков. Во мне сражались разные чувства — ярость, блаженство, дикая радость и любовь. Проклятая, все ни как не дохнущая любовь к моему палачу. Жалела ли я о том, что произошло? Ни капли! Я получила то, что хотела и как хотела. Я буду жалеть лишь в том случае, если сдамся легко во второй раз, если проиграю, а сейчас жалеть не о чем. Я быстро переоделась, расчесала непослушные волосы и решила сходить в парикмахерскую. Я хотела выглядеть еще лучше, чем раньше. Я должна излучать радость жизнью в тот момент, как он будет ждать моего звонка. Очень скоро Артур получит по электронной почте фотографии с аварии и у него начнутся большие неприятности. Гораздо крупнее, чем были сейчас. Зазвонил домашний телефон, и я быстро ответила. Конечно, это был Герман. Я услышала его голос и почему то испытала раздражение. Впервые за все семь лет, что мы вместе.