Илья Ангелов - Аниска
…Наступил день свадьбы. Аниска встала рано, попила чаю и съездила в город к парикмахеру сделать прическу. Девушку трясло и она никак не могла сообразить — неужели и вправду сегодня один из самых памятных дней ее жизни? Что это? Начало светлой и радостной полосы существования или трагическая ошибка? Будет ли счастье? Или оно уже наступило, но Аниска не в состоянии пока его уразуметь? Неужели счастье это Минька? Хороший, добрый, богатый, любящий, внимательный… Но почему тогда она ничего к нему не чувствует? Или чувствует, но боится признаться? Потому что Минька совсем не похож на прежних ее друзей и любовников?
Аниска сидела в комнате и мучилась раздумьями. Напротив висело чудное свадебное платье, которое предстояло надеть через час с небольшим.
И тут раздался звонок.
…На экране мобильника Аниска увидела незнакомый номер. Нажала на кнопку.
— Але?
И услышала родной голос, который нельзя было спутать ни с одним другим!
— Привет! Я знаю, что будет сегодня. Спустись, пожалуйста, вниз. Я очень прошу. Черная BMW, семерка…
Аниска вскочила, чуть не упала он волненья и бросилась на улицу.
Подбежала к машине, распахнула дверцу.
ПЕТЯ! МИЛыЙ ПЕТЯ!!!
Да, это был он, ее первый и самый любимый мужчина, с которым она прожила столько лет. Милый Петя, заросший щетиной, с воспаленными красными глазами, похудевший и взволнованный.
Аниска бросилась ему на шею и разревелась.
— Уезжай со мной! — сказал Петя. — Бежим! У нас еще есть время!
— Но Петя…ты же женат, у тебя ребенок!!! — всхлипывая ответила Аниска.
— Все брошу — и жену, и ребенка, и этот город. Бежим! Прямо сейчас в аэропорт, по пути сниму деньги, купим билеты на первый попавшийся рейс.
— Петя! — ошеломленно проговорила Аниска, — Неужели ты бросишь своего ребенка? Петя, очнись! Петя, не молчи, объясни мне, говори!
— Все брошу! Я не могу без тебя. Просто не могу! — в лихорадке повторял Петя.
Аниске стало страшно. Одного ребенка она уже убила. Неужели ей предстоит лишить другого ребенка его отца? Разбить семью, навек обидить Миньку, его родителей, своих родителей, разрушить столько судеб, надежд…Неужели она это сделает? Боже, помоги мне!!!
И тут машину сотряс удар. Дверца со стороны Аниски распахнулась и чьи-то руки вцепились в локоть девушки. Безумный крик разорвал тишину двора.
— Не пущу-у-у-у-у-у! Отдай мою дочь, своло-о-очь!
Это была мама. Рядом стоял понурившийся братец Сашка. Как оказалось потом, это он с балкона увидел, куда убежала Аниска.
Силы покинули Аниску. Она вцепилась в руку Пети и от отчаяния и безысходицы заревела еще сильнее. "Не покидай меня! Не отпускай мою руку! Ну пожалуйста! Увези меня! Петя! Слышишь???" — кричала, как ей казалось, девушка, но на самом деле изо рта у нее вырывались только судорожные всхлипы и шепот.
А Петя…Вдруг руки его, так сильно прижимавшие к себе Аниску, ослабли, опустились и покорно упали…
Мать выдернула девушку из машины и поволокла ее безвольное тело к лифту. Следом шел Сашка…
— Не губи! Не губи себя, дочка! Христом Богом прошу — не губи ни себя, ни нас! — всхлипывала мать. — Хочешь, на колени встану перед тобой? Только не дури! Очнись! У тебя свадьба! Не найдешь больше никогда такого как Митрий! Дура! Шалава! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, блядь полоумная?
Доча, доча, сердце мое! Все будет хорошо! Ты переволновалась! Все будет хорошо!!! Вот! Выпей таблеточку! Эту! Синенькую! Успокойся, Анисонька, доченька моя милая, сердечная! — причитала мать. Трясущимися руками она совала в рот Аниске какую-то таблетку.
Аниска не противилась. Не было сил. Хотелось умереть. Она проглотила таблетку, запила ее водой и осталась сидеть на кухне, у шкафчика с лекарствами.
А через пятнадцать минут ей уже было все равно…
…Потом Аниску одели…приехал Минька…мать шептала ему "переволновалась…шок…пила лекарство…ты следи за ней…"…были его внимательные руки…весело гудящий кортеж…воздушные шарики на машинах…столько народу в зале? расписываемся…согласна ли? Да! Хе-хе!..ресторан…сто человек! хочу шампанского! как нельзя? Горько? Горько-о-о-о-о! Муж! Минька! Минька, хе-хе, привет, муж Минька! Да, я тебя люблю, Минечка сладкий мой!..шампанского еще хочу. Как нельзя? Можно…Мама? Еще одну таблеточку? Давай…красненькую…хорошо! Хо-ро-шо! Мне о чень хо ро шо! Да!
* * * * *
…Так прошел этот знаменательный день. На самом деле, несмотря на успокоительные таблетки, смешанные с шампанским, Аниска никого не подвела и лицом в грязь не ударила. Она держалась в сознании до конца, следуя всем пунктам свадебного торжества. И лишь по фотографиям, сделанным тогда, можно было впоследствие понять по глазам и странной улыбке девушки, что с ней не все было в порядке…
Да, в тот день она держалась до конца. Только поздно вечером, из последних сил отведя в сторону своего мужа Дмитрия Павловича Синицына, молодая госпожа Синицына прошептала: "Все, Минька, падаю, спасай!". И внимательный любящий муж осторожно подхватил потерявшую сознание супругу и унес ее в машину, которая увезла их в президентские апартаменты самого шикарного отеля города, где им предстояло провести первую брачную ночь…
Часть шестая. "Созополь"
…Постепенно Аниска отходила от шока свадебного дня. Вновь помог, выручил крепкий уральский организм. Спасибо дедам-прадедам — не только статью и силой наградили — самое важное сумели передать — волю к жизни, то, чего давно уже нет у тех русских людей, что остались жить в далеком Московском царстве, откуда триста лет назад бежали на Урал в поисках лучшей жизни анискины предки-кузнецы…
…Первую неделю после свадьбы почти не выходили из комнаты. Занимались любовью — часто, яростно, постепенно узнавая друг-друга. Выпили ящик шампанского, съели килограмм красной икры, жадно поглощали жареное мясо, зеленый салат, салями, жесткую, но сытную говяжью бастурму и нежнозеленые оливки, фаршированные кусочками сладкого перца. Курили прямо в кровати, смотрели телевизор и опять сплетали молодые тела — муж и жена, отныне две половинки одного целого…
…Странно, но для своих двадцати шести лет Минька оказался довольно-таки неопытным любовником. Он не ведал тайн и прелестей любовной игры — прелюдии к сексу, а в постельных сражениях использовал лишь две-три традиционных позы, приступая к делу как исполнительный, но туповатый солдат, выполняющий приказы начальства… В минькином понимании секс представлял собой десять-пятнадцать минут яростного, животного долбленья, в результате которого мужчина победоносно изливает в партнершу поток семени и, довольный, заваливается спать…
