Пэнси Вейн - Неслучайная встреча
А еще раньше, когда Эдит заговорила с ним о рисунке, на котором был изображен Сесил!
Мэтью и тогда отделался какими-то пустыми словами. Ну конечно, он привык держать язык за зубами по долгу службы. Но ясно одно — он крайне невысокого мнения о Сесиле и это может серьезно повлиять на содержание докладной записки, которую он должен представить начальству. Еще, чего доброго, выставит Сесила перед своим начальством чуть ли не шпионом. А это означает, что карьера Сесила будет безжалостно погублена в самом ее начале!
Этого она ни в коем случае не должна допустить. Надо немедленно позвонить Мэтью и объяснить ему, что он не может судить о Сесиле объективно из-за какой-то непонятной личной неприязни и что ему следует поговорить с людьми, которые знают Сесила с детства. Конечно, Сесил поступил очень глупо и опрометчиво, но никакого вреда он никому не причинил, вот и его собственный начальник оправдывает его.
Эдит уже потянулась к телефонной трубке, но тут ее взгляд упал на часы. Стрелки показывали начало первого. Неловко звонить человеку в такую пору, пусть она даже уверена, что Мэтью еще не спит, — как-то он говорил, что ложится довольно поздно. Она в растерянности уронила руки на колени, но тут же вспомнила, что завтра он собирался ехать в Пилбем за своей машиной на двенадцатичасовой электричке.
Прекрасно! Она поедет этим же поездом и по дороге поговорит с ним о Сесиле. И заодно навестит бабушку. Правда, Сесил что-то такое говорил вчера про обед в ресторане, но от этого Эдит мысленно отмахнулась. Гораздо важнее сейчас убедиться, что Мэтью не станет в своей докладной рисовать Сесила черными красками.
Может быть, она еще и успеет вернуться в Лондон к шести.
Эдит погасила свет и легла спать. Засыпая, она успела удивиться тому, что испытывает радостное волнение, словно ей завтра предстояло нечто приятное и увлекательное.
Утром Эдит включила радио, чтобы прослушать прогноз погоды, и услышала, что день опять предстоит жаркий. Она поспешно выпила чашку кофе, надела легкое, короткое платье кремового цвета, подкрасила губы розовой помадой, взяла плетеную сумочку на длинном ремешке и, спустившись вниз, побежала к метро.
Не успела она занять место у газетного киоска, откуда хорошо просматривалась вся платформа, как увидела Мэтью. Он шел от билетных касс, помахивая свернутой в трубочку газетой, одетый в темно-синюю рубашку поло с короткими рукавами и светлые брюки. Увидев его, Эдит почувствовала волнение и необъяснимую радость. Должно быть оттого, что так ловко его подкараулила. И вместе с тем возмущение — вот он идет как ни в чем не бывало, а от него практически зависит судьба другого человека.
Она шагнула вперед, чтобы он ее заметил.
Их глаза встретились, и его лицо из нейтрально-спокойного тут же сделалось удивленно-радостным. Он взглянул, и Эдит обдало теплой волной.
— Вот неожиданность. Вчера ты, кажется, говорила…
— Решила все-таки навестить бабушку, — сказала Эдит, пристально глядя ему в глаза. — Кроме того, мне надо поговорить с тобой… Ты, наверное, догадываешься, о чем.
Он кивнул и подал ей руку, чтобы помочь войти в вагон. Они уселись в пустом купе друг против друга, и поезд тронулся.
— Итак, вы прекрасно знаете Сесила Лайтоллера, господин офицер службы безопасности, — произнесла Эдит.
— Я разоблачен и сдаюсь. — Он шутливо вскинул руки. — Хотя знаю его далеко не прекрасно.
Ты хочешь упрекнуть меня, что я не рассказал тебе о том, что последнюю неделю выяснял, кому и зачем Лайтоллер показывал документы, не подлежащие выносу из офиса. Видишь ли, я хотел, чтобы ты услышала об этом от него самого. Ты разве не считаешь, что так справедливее по отношению к нему?
Эдит молчала. Возмущенная тирада, которую она заготовила, оказалась ненужной. Разумеется, Мэтью поступил даже очень благородно, что не стал обвинять и чернить Сесила в ее глазах. Но что он намерен делать дальше? Она так и спросила:
— И что ты намерен делать дальше?
— То, что должен. Он нарушил правила обращения с секретными документами. По его словам, он просто ради дружбы показал их лицу, не имеющему к ним доступа. Это значит, что такому человеку нельзя доверять..
— В твоих руках его будущая карьера, — тихо сказала Эдит. — Неужели ты способен ее погубить?
— Я не собираюсь ничего и никого губить.
Я просто должен доложить о результатах проведенной проверки своему начальству, это моя работа.
— Тебе не нравится Сесил, и поэтому ты готов выставить его в самом невыгодном свете, разве это справедливо?
— Я только изложу факты. Ответственный сотрудник весьма вольно обошелся с секретными документами.
— Ты знаешь, что через несколько дней эти документы перестанут быть секретными. Сесил никому не причинил вреда. И неужели тебе не понятно, что некоторые вещи можно действительно сделать по дружбе?
— А они что, такие большие друзья? — Он впервые с начала разговора позволил себе усмехнуться. — И ты так уверена, что он сделал это по дружбе?
— А зачем же еще? — растерялась Эдит.
— Сесил Лайтоллер не кажется мне человеком, который способен рискнуть карьерой из соображений дружбы.
— Почему ты о нем такого мнения? Можно подумать, что он продал за деньги государственный секрет! — воскликнула Эдит. — Какая чушь.
Мэтью пожал плечами, и она продолжала.
— Я не хочу мешать тебе делать твою работу, я только прошу, чтобы ты поговорил с начальником Сесила. Он очень высокого о нем мнения.
— Я уже говорил с сэром Рэндальфом, и в присутствии Сесила, и наедине. Да, он настаивает на том, что не произошло ничего из ряда вон выходящего, что все это внутренние дела его отдела. И очень положительно характеризует Лайтоллера.
— И тебе этого мало? — изумилась Эдит. — Скоро из Италии приезжает мой отец, он тоже будет защищать Сесила, вот увидишь.
— Еще бы, ведь от карьеры Лайтоллера зависит счастье его дочери, — пробормотал Мэтью.
Эдит вспыхнула.
— Вот уж о моем отце ты никак не можешь судить. Он справедливый человек и никогда не станет ничего делать вопреки своей совести.
— Скажи, Эдит, — заговорил Мэтью после небольшой паузы. — А ты сама хорошо знаешь своего жениха?
— Разумеется! — горячо воскликнула она. — Уж гораздо лучше, чем ты.
Оба замолчали, и на некоторое время в купе воцарилась тишина. Потом Мэтью произнес спокойно и как-то устало.
— Не надо волноваться. Я думаю, что для него все обойдется. Вот только с назначением в Рим ему придется распрощаться.
— Сесил так ждал этого назначения… — прошептала Эдит. Если Сесила оставят в Лондоне, для него это будет настоящей трагедией. — Может быть… — Ей стало мучительно стыдно за то, что она собиралась сейчас сказать, но она все же решилась. В конце концов, она, как невеста Сесила, должна бороться за его интересы, она просто обязана. Ее долг — всеми силами поддерживать своего жениха. — Может быть, Мэтью, ты смог бы что-то сделать.., ну как-то так представить дело, чтобы у Сесила не было никаких неприятностей? Он и так уже наказан.
