Джессика Марч - Иллюзии
– Ах, родная, я не знаю...
– Может быть, ребенок прав. Может быть, нет иного выхода. Закон в этом городе, к сожалению, стоит на стороне Перри. Я очень не хочу потерять тебя, Джинни, но благодать не свалится к нам с неба. Поэтому лучше обсудим этот план...
Субботнее утро выдалось ясным и солнечным. Небо было синим и прозрачным. Лишь на западе виднелись легкие полоски белых облаков. Воздух, сквозивший из окна возле кровати Джинни, был холодным и чистым. Немного резко, но приятно пахло свежескошенной травой и цветами.
Несмотря на то, что вчерашний день закончился неудачно, сегодня Джинни чувствовала себя немного лучше. И все лишь благодаря тому, что Бен обещал помочь ей. Бен был человеком, который мог поддержать ее и стать ей опорой. Она зевнула, потянулась и с любовью посмотрела на свою спящую дочь. Вилли спокойно лежала, брови у нее были словно нарисованные; длинные и тонкие пальчики были сжаты в кулачки, которые уютно прижались к лицу. Ее дыхание было ровным и спокойным. Но, когда Джинни наклонилась, чтобы поцеловать ее, она вздрогнула.
– Что? Что случилось? – спросила она спросонья.
– Ничего, родная... ты можешь еще немного поспать. Джинни погладила дочь по спинке, и Вилли постепенно расслабилась и снова заснула. Не раз Джинни сравнивала детство Вилли со своим, с тем давно прошедшим временем, которое она проводила в беззаботных играх и на смену которому пришла тяжелая каждодневная борьба за выживание. Она должна победить, она поклялась себе в этом. Но пока не представляла себе, как и когда это произойдет.
Она долго стояла под теплым душем, мысленно благодаря Бена за то, что у них постоянно есть горячая вода и стараясь не замочить волосы. Затем она обтерлась полотенцем и посмотрела на себя в большое, во весь рост, зеркало. Она была еще в полном порядке и выглядела совсем юной, как сказала бы Сара. Сейчас, когда Вилли так быстро расцвела, они, скорее, были похожи на двух сестер, чем на мать с дочкой. Но какой от этого толк, если они жили, как старые девы-служанки.
Расчесывая волосы, Джинни почувствовала приятный аромат кофе. Готовить завтрак было ее делом, а не Бена. Она быстро застегнула бюстгалтер, надела рубашку, натянула джинсы и побежала на кухню. По дороге она крикнула Вилли, чтобы та вставала.
Вилли прошла в ванную комнату, сняла свою ночную пижаму и повесила ее на крючок. Повернув кран, она открыла воду и попробовала ее рукой. Потом встала под теплый душ. Быстро и собранно она начала мыться так, как учила Джинни, начиная с лица и ниже, всю длинную и стройную фигуру, минуя нежную молодую грудь, которая уже начала оформляться. Мама рассказывала ей, смущающейся и краснеющей, о том, как становятся женщинами, но она постоянно прерывала ее, легкомысленно объявляя, что ей все уже известно. У Вилли не было ни малейшего желания разговаривать о таких непонятных, секретных вещах. И если честно, она совсем не мечтала стать женщиной, так как видела на примере своей матери, как нестабильна и неизведана женская судьба.
Когда-то папа любил их обеих. Это было так давно. Те моменты уже потускнели в памяти, и она изумленно думала: „Неужели это когда-то было?“ Но Вилли запомнила его искренний громкий смех, ласковое выражение его лица, когда он называл ее „своей принцессой“. Она хорошо помнила долгие прогулки с ним, когда он учил ее узнавать животных, деревья и цветы. Тогда он любил и маму тоже, пока они не поссорились; тогда уже стало не до смеха и не до любви. После того, как он покинул их и унес с собой свою любовь и доброту, они столкнулись со всей жестокостью этого мира. Затем отец снова появился и направил всю свою силу на то, чтобы унизить и уничтожить маму. Вилли начала презирать его силу, мечтала о том, чтобы она обернулась против него и смогла бы ранить его так же сильно, как ранила их.
В кухне Джинни и Бен уже допивали свой утренний кофе.
– Ты будешь завтракать, как обычно? – спросила Джинни у Бена, – яйца, колбасу и горячий пирог?
– Позже, дорогая. Конюх попросил меня зайти в конюшню и посмотреть нового жеребца. Он что-то плохо выглядит. Мне все равно нужно ехать в город, может, придется привезти доктора Вильсона. Вы с Вилли начинайте есть без меня. Оставьте мне немного в сковородке.
– Как скажешь. – Джинни вытащила из холодильника батон жирной колбасы, нарезала около дюжины кусочков и положила их на горячую сковородку. Затем в большой китайской миске она развела муку, яйца, молоко и сахарную пудру, замесила тесто и поставила его подходить. Она уменьшила огонь под раскалившимся противнем и вдруг услышала шум автомобиля, ехавшего позади дома по дорожке из гравия. Кто это может быть так рано, изумилась она.
Она накрыла еду белой батистовой салфеткой и вышла во двор. У машины Джинни увидела Рона. Он захлопнул дверь своего „форда“ с такой силой, словно хотел его поломать, и решительно зашагал к дому.
– Привет, – сказала она и только теперь обратила внимание на его вид. Его глаза было красными и распухшими, а одежда похожа на одежду охотника, воевавшего с целым племенем команчей.
– В чем дело? – спросила она, – что случилось?
– Ты! – крикнул он. – Ты, сука! Сара рассказала мне, что ты сделала. Она рассказала мне, как ты соблазнила ее и заставила делать аморальные вещи. А я, дурак, жалел тебя, когда услышал, что судья назвал тебя плохой женой и плохой матерью! Сара говорит, что не может спать со мной, потому что привыкла к тебе, ты сделала из нее лесбиянку и ты заплатишь за этой. Я пойду в понедельник на заседание суда и расскажу судье все о тебе...
– Нет, Рон, нет... ты должен выслушать меня! Это было совсем не так, как тебе рассказала Сара. Я тебе клянусь, не так.
– Ты обвиняешь мою жену во лжи? – Он размахнулся, собираясь ударить Джинни.
Безумный крик остановил его руку в воздухе. Вилли в своей ночной пижаме, с горящими от ненависти глазами, держала винтовку Бена и целилась прямо в своего дядю.
– Нет, – кричала она, – как только ты ударишь мою маму, я убью тебя!
– Нет, Вилли, положи эту игрушку на пол, или ты кого-нибудь ранишь, – сказал Рон с некоторым страхом в голосе. – У нас с мамой секретный разговор, и это совершенно тебя не касается.
– Нет, касается! Ты хочешь навредить нам... я слышала.
– Сделай, что он говорит, дорогая, а то ты натворишь много бед, – промолвила Джинни.
– Отдай мне ружье, а то я сдам тебя шерифу, – сказал Рон.
– Я не боюсь тебя! – Вилли опустила ружье дулом вниз и выстрелила в пол недалеко от ног Рона. Пуля пробила в полу большую дыру. Комната наполнилась едким пороховым дымом. – Второй выстрел я сделаю в тебя,– пригрозила девочка дяде, – так что лучше убирайся отсюда по-хорошему.
– Что за чертовщина здесь происходит? – воскликнул Бен, врываясь в кухню. – Ты в порядке, Джинни?
