Салли Уэнтворт - У каждого свои секреты

Оказавшись у входа, она коснулась его руки и доверительно произнесла:

— Вы не могли бы кое-что для меня сделать? Есть мужчина, англичанин, который мне досаждает. — Профессор озадаченно нахмурился, и она пояснила: — Он ужасно надоел мне. Никак не может оставить в покое. Вы не могли бы посмотреть, не ждет ли он меня в холле? — и описала ему Дрейка.

Профессор, к рыцарским чувствам которого она взывала, заверил ее, что с ним ей нечего бояться, и пошел на разведку. Вернувшись через несколько минут, он сообщил, что мужчин, похожих на Дрейка, не обнаружил. Облегченно вздохнув, Элли попрощалась с профессором и поспешила внутрь.

Через двадцать минут, успев выписаться из гостиницы, она уже ехала на такси в сторону аэропорта, оставив записки для Сергея и Дрейка у регистратора. Но напряжение не отпускало ее, она все еще боялась, что Дрейк каким-то образом проследил за ней, увидел, что она взяла такси, и поехал следом. Поэтому в аэропорту Элли была очень осторожна, тщательно оглядывалась по сторонам, прежде чем сделать малейшее движение. И только абсолютно уверившись, что Дрейка нигде не видно, направилась к стойке проката автомобилей. Небольшая «лада» ничем не отличалась от тысяч других, заполонивших дороги. Молясь, чтобы машина оказалась надежной, она загрузила вещи в багажник, достала карту, купленную ею в первый же день в Москве, и направилась на восток. Влившись в транспортный поток, она сделала несколько поворотов, желая убедиться, что «хвоста» нет. И только снова удостоверившись, что никто ее не преследует, устремилась к шоссе на Санкт-Петербург.

Оказавшись на нужной трассе, Элли облегченно улыбнулась в волнующем предвкушении. Светило солнце, дорога нареканий не вызывала. Она отправляется в путешествие, которое обещает стать ее самым большим в жизни приключением и одновременно выполнением обещания, данного своей прабабушке, которая жила и танцевала в России столько лет назад! Еще до революции. После чего ей пришлось спасаться бегством, оставив на родине свое сокровище.

Из Москвы до Петербурга — путь неблизкий, поэтому большинство людей предпочитает либо лететь самолетом, либо взять билет в спальный вагон и путешествовать поездом. Однако Элли хотела казаться туристкой и решила не спешить. Именно поэтому, завидев на горизонте серебристые купола, она съехала с шоссе, чтобы осмотреть монастырь. Заночевала она в небольшой гостинице в городке недалеко от Москвы. Здесь же заправила полный бак бензина и ранним утром продолжила путь.

Следующий день тоже не разочаровал ее. Доехав до очередного городка, она остановилась перекусить и купить на местном рынке садовую лопату, которую убрала на дно багажника, спрятав под сумками. Дорога с каждым километром становилась все хуже и хуже. Рытвины, появившиеся, видимо, за зиму, пока еще не были заделаны, а в некоторых местах даже стали глубже и шире под колесами тяжелых грузовиков. Пришлось сбавить скорость. Два часа спустя она остановилась повнимательнее изучить карту, после чего съехала с шоссе на грунтовую дорогу, пристально вглядываясь в горизонт.

Проехав несколько километров, Элли наконец увидела вдали то, что искала, — старую мельницу, пока еще казавшуюся совсем маленькой на фоне голубого неба. Прямой дороги к ней не было, поэтому Элли остановилась на заправочной станции, где купила себе лимонад и по-русски спросила дорогу. Двинувшись в указанном направлении, она вскоре очутилась на ухабистой дорожке, по которой и добралась наконец до группы деревьев возле мельницы. Старинное сооружение было целиком возведено из дерева и до сих пор функционировало: двойные крылья скрипели на ветру, бревна посерели от времени.

Несколько минут Элли наблюдала за работающей мельницей со странным чувством нереальности, потом огляделась вокруг. По краям обширного поля виднелись деревянные домики — дачи, как сказал Сергей. На пороге одного из таких домиков показалась молодая женщина с младенцем на руках и направилась к Элли. Она была немного озадачена, когда Элли поздоровалась на ломаном русском, но вскоре уже рассказывала о мельнице, о ребенке, о себе.

Большую часть из того, что говорила женщина, Элли поняла и обнаружила, что радуется собственным языковым успехам. Вокруг было так красиво и умиротворенно, что ей даже захотелось попрактиковаться в русском. Повинуясь внезапному порыву, Элли махнула рукой в сторону домиков и спросила:

— Эти дачи... нельзя какую-нибудь из них снять? Пустую, где можно было бы остановиться на день или два?

Женщина, представившаяся Людмилой, кивнула на один из домиков.

— Да, есть одна. Я караулю ее, когда нет хозяев. Но этим летом они не приедут. Хотите посмотреть?

Сев в машину, они проехали по грунтовой дорожке, обогнули озеро с маленьким островком посередине. Дача, до которой они наконец добрались, оказалась испытавшим на себе причуды погоды одноэтажным бревенчатым строением, украшенным затейливой деревянной резьбой над дверью и окнами, что выдавало желание владельцев придать привлекательность своему жилищу. Внутри царила безупречная чистота. Надо всем доминировала огромная печь, а возле окна расположился стол со скамейками.

В углу на стене Элли увидела простую икону с накинутым на раму белым льняным полотенцем, вышитым яркими красными нитками. Кресла, знававшие лучшие времена, расположились по обе стороны печи. В этой же комнате в алькове стояли простая двуспальная кровать, сервант и платяной шкаф. Остальные помещения представляли собой кладовки, где хранились старые санки, дрова для растопки печи, а также примитивный душ и биотуалет.

Не считая ветхого сарайчика во дворе, это было все. В доме не было электричества, зато был баллонный газ, и еще можно было накачать воду из колонки в конце тропинки. Элли сразу полюбилось это место, и она согласилась на предложенную Людмилой цену, тут же уплатив задаток, заодно купила у нее же кое-какие продукты на ближайшие дни: яйца, сыр, хлеб, молоко и кофе.

— Сегодня вы поужинаете с нами, — настояла Людмила и, радостная, удалилась, когда Элли, поколебавшись, согласилась.

Ужин оказался обильным, но очень простым: борщ, сытный настолько, что им одним можно было наесться, после него последовали блины со сметаной. Муж Людмилы отсутствовал, он работал в городе и приезжал домой только на выходные. Очевидно, страдая от одиночества, женщина пыталась как можно дольше задержать Элли разговорами, но это требовало от последней такого умственного напряжения, что, сославшись на усталость после долгого пути, что было правдой, и поблагодарив гостеприимную хозяйку за еду, Элли отправилась в свой домик. Людмила не могла оставить ребенка одного, поэтому не пошла провожать гостью, а той было приятно прогуляться в одиночку под темно-синим, усыпанным звездами бархатным небом. Благодаря ярким звездам и полной луне было светло почти как днем.