Ольга Егорова - Магический код
И только безэмоциональный эстонский Мур называл ее просто Таней. Когда сердился, он тоже называл ее Таней. И когда хотел продемонстрировать ей свою любовь, тоже называл Таней. Только когда очень-очень сильно на нее сердился, называл «дочь моя». При этом обязательно добавляя: «ты оборзела». «Ты оборзела, дочь моя» — примерно так это звучало.
Таня надула губы.
— Хорошо вам быть взрослыми, да?
— Да уж, — вздохнула Диана.
— Вам все знать можно. А мне нельзя, да?
— Да! Да-да-да! — передразнила ее Диана, в глубине души умилившись привычкой дочери почти после каждого вопроса добавлять это короткое «да?» — своей собственной привычкой, скопированной Таней. — А знаете что, девочки? Давайте-ка мы в квартире уборку грандиозную произведем, а? Ну, такую уборку, после которой все сверкать и блестеть станет, и Лорина книжка непременно найдется, и еще целая куча других потерянных когда-то вещей найдется… Давайте, а?
— Давайте, а? — передразнила ее Лора. — Ты поешь сперва, потом об уборке думай. А на то, что я тебе помогать буду, и не надейся. Полдня я, значит, нянька, полдня — уборщица… Нет, не стану убираться.
— Ну и не убирайся. Пожалуйста. Сами уберемся, да, Тань? Подумаешь, всего-то одна комната и одна кухня-прихожая… Ну, туалет еще и кабина душевая. Ерунда, за час управимся! Правда ведь, кенгуренок?
Кенгуренок почему-то вопроса мамы не расслышал. Уселся на диван и стал листать журналы с картинками куклы Барби — как обыкновенная ленивая девочка, и совсем никакой не кенгуренок.
Диана разогрела по-быстрому в микроволновке приготовленные накануне вечером макароны по-флотски. Лора и Таня ужинать отказались, сказав, что поели совсем недавно. Притихшие, они сидели на диване, рассматривали кукол Барби и о чем-то доверительно беседовали.
Поужинав, Диана принялась за уборку кухни-прихожей. Лора, появившись в дверном проеме, беззлобно пробубнила:
— Гремишь тут своими кастрюлями, — и закрыла дверь.
На уборку времени ушло немного — Диана привыкла вообще все делать быстро, медлительный Мур любил называть ее электровеником, искренне поражаясь порой ее скоростным способностям.
Закончив с уборкой в кухне-прихожей, Диана толкнула дверь в комнату — и застыла на пороге.
В комнате был абсолютный порядок. Все мягкие игрушки выстроились в ряд на спинке большого дивана. Все вещи, разбросанные тут и там, теперь висели в шкафу. Диски с фильмами стояли в подставке для дисков с фильмами, музыкальные диски — в подставке для музыкальных дисков, книги — на полках. Таня спала на застеленном в углу собственном диванчике, повернувшись на бок, уютно подложив ладошку под щеку, на подушке с розовыми медвежатами и голубыми слонами.
Лора сидела в кресле, уткнувшись носом в книгу.
«Невидимки» — прочитала Диана название на обложке.
— Где была? — поинтересовалась она шепотом, кивнув на книгу.
— На подоконнике, — также шепотом ответила Лора. — Под Танькиными журналами.
— Понятно. Кажется, у нас еще один электровеник в хозяйстве имеется. Надо же, а я не знала.
— Так уж и не знала.
— Давно Танюшка спит?
— Минут пять, как уснула. Не переживай, я ей спокойной ночи пожелала.
— И зайцем назвала? Она любит, чтоб зайцем…
— И зайцем назвала. Ну что я, маленькая, по-твоему, не знаю?
— Спасибо тебе, Лорка. Что бы я без тебя делала?
— Пропала бы ты без меня. Это уж точно.
— Ты останешься?
— Нет, я сегодня домой пойду. Мамка грустит одна без меня. Жалко ее. Она в принципе неплохая тетка, несмотря на то что развратничала на заре туманной юности…
— Лор, перестань.
— Да я уже перестала. Ты ж знаешь, я мамку свою люблю. И папку люблю. А если бы хоть раз в жизни его увидела, то еще сильнее, наверное, полюбила бы. Он у меня, наверное, симпатичный. Как ты думаешь, Дианка, симпатичный у меня папка?
— Не сомневаюсь.
— Ты чай, случайно, не заварила?
— Заварила чай. Случайно.
— Ну, раз заварила, то давай выпьем по чашке, и я пойду. — Помешивая сахар в чашке, Лора сказала: — Мне сегодня сон приснился. Странный такой. Будто мы с Танькой поехали отдыхать по путевке в какую-то экзотическую страну. Пальмы, бананы кругом, негры…
— А я? — спросила Диана тревожно.
— Что — ты? — Лора уставилась на нее своими огромными черными глазами в полном удивлении.
— Без меня, что ли, поехали, да?
— О господи… Ну ты и дура, а? Ну посмотри на себя в зеркало, аж побледнела… Динка, это сон! Мы же не на самом деле уехали без тебя, а во сне!
— Во сне, — пробубнила в ответ Диана.
— Ну что ты в самом деле, а? Слушай, ты сегодня вообще какая-то странная. Случилось что?
— Да вроде бы ничего не случилось.
Диана отхлебнула из чашки горячего чая, равнодушно покрутила в руках шоколадное печенье и положила его обратно в вазочку.
— Я же вижу — случилось. Диана подняла глаза:
— Лор, может, останешься сегодня, а? Переночуешь?
— Нет. Не останусь. Мамка ждет, я ей обещала, что вернусь.
— Что-то мне страшно.
— Страшно? Чего тебе страшно?
— Не знаю. То есть не понимаю.
— А ты расскажи, — посоветовала Лора. — Может, вместе поймем.
— Ко мне сегодня мужик приставал. То есть не мужик, а парень… Ну, уже и не парень вообще-то… Тьфу, черт… Да и не приставал он ко мне, это я тоже неправильно сказала. Просто ждал меня после тренировки возле входа, а потом на машине за автобусом ехал, в котором я ехала, а потом догнал меня и снова начал…
— Приставать?
— Да нет. Он мне какие-то цифры называл… Я не очень поняла.
— Цифры? Какие цифры?
— Ну, двести тридцать пять… Потом еще шестьдесят четыре… Эм, эс…
— Эм? Эс? — Лора застыла с чашкой в руке. — Он что, ненормальный?
— Не знаю. С виду вроде нормальный, а вел себя странно… Да дело даже не в этом. Понимаешь, мы с ним уже встречались раньше. Три месяца назад. В отеле.
— В каком отеле?
Ну, в одном из тех, что в Турции во время гастролей этих дурацких… Помнишь, я тебе рассказывала, один пьяный француз на лестнице мне попался, когда я босиком поднималась. Я потом еще пряталась от него, за креслом. Помнишь, я тебе рассказывала?
— Ну, припоминаю.
— Так вот это он и был. Представляешь?
— Француз?
— Ну да. Только он оказался не французом, а Иваном. Русский он, в общем.
— С ума сойти. Только я не понимаю, как он тебя нашел? И что ему вообще от тебя надо?
— Вот в том-то и дело. Я тоже не понимаю. Как он меня нашел, зачем… Главное, зачем? Лор, мне что-то не по себе.
— Да брось, — задумчиво ответила Лора. — Чего ты боишься? Он на маньяка похож?
— Да нет, на маньяка вроде не похож. Похож на Марлона Брандо.
— На Марлона Брандо? — усмехнулась Лора. — Так что ж ты, подруга, теряешься? Такие мужики не каждый день на дороге валяются. Увидела — надо подбирать.
— Лор, прошу тебя…
— Ну все, все. Не буду. Знаю. Извини, глупость сказала. Пошутила просто. Значит, не похож на маньяка?
— Не похож.
— А чего ты тогда испугалась?
— Не знаю. Не могу понять. Предчувствие нехорошее у меня, понимаешь?
— Диночка, у тебя все время какие-то предчувствия. То хорошие, то нехорошие. Ты вся — одно сплошное предчувствие, а не человек. Тебе лечиться надо.
— Ты считаешь?
Лора вздохнула:
— Извини. Я просто тебя успокаиваю. Успокойся, Диана. Все будет хорошо. У тебя есть я. У тебя есть Валмо. И никакие маньяки нам не страшны. Ни русские, ни французские.
Диана улыбнулась. Ей всегда было чудно, когда кто-нибудь называл Мура Валмо. Одна только Таня называла его очень часто Валмо, потому что имя казалось ей необычным и чуточку волшебным. Хотя на самом деле Мура именно так и звали — Валмо Пааде. Нормальная эстонская фамилия, обыкновенное эстонское имя. Это эстонское имя делало Мура каким-то далеким, почти недосягаемым. Казалось, что человек с именем Валмо и фамилией Пааде просто не может вот так запросто сидеть на ее кухне-прихожей в каких-нибудь рваных джинсах и футболке навыпуск, курить дешевые сигареты «Ява», травить анекдоты или философствовать на тему зависимости счастья в жизни человека от наличия или отсутствия пауков в его квартире. Или на какую-нибудь не менее глупую тему. Чесать за ухом серого кота Ваську и называть его «Ва-а-асенькой», немыслимо растягивая «а» в первом слоге. Рассуждать о том, что спать с чужой женой — это преступление, со своей — наказание, поэтому лучше вообще не спать с женщинами, а читать Достоевского…
Человеку по имени Валмо Пааде полагается носить строгий однобортный костюм по крайней мере от Пьера Кардена, галстук-бабочку и кожаный портфель, набитый деловыми бумагами, счетами, договорами. Человек по имени Валмо Пааде должен выглядеть презентабельно, должен иметь выражение лица надменное и суровое. Он не должен откликаться на кличку Мур, у него не может быть ничего общего с полукоммунальной квартирой, в которой только одна комната и еще кухня-прихожая.
