Тиффани Бонд - Странное предложение

Нина обомлела.

– О Боже! Я совершенно забыла. Конечно, вам понадобится…

– Возможно, туфли. Не думаю, что ей понадобится нижнее белье, по крайней мере, для того, что я замышляю, – вмешался Алексис с усмешкой.

Нина неуверенно хихикнула.

– Да, конечно, – сказала она и тихо выскользнула из кабинета.

Керри прикусила язык, чтобы не выкрикнуть какую-нибудь оскорбительную гадость.

В глазах Алексиса промелькнуло что-то злорадное, провоцирующее на поединок. На его губах появилось подобие улыбки. «Ну, давай», – казалось, говорил он.

– Я не могу ждать. Надеюсь, твои усилия будут более успешными, чем у Тео, – улыбнулась она. – Секс меня ничуть не интересует, дорогой. Это ты, должно быть, большой мастер в этом деле.

– Да, – сказал Алексис тихо, – я в этом мастер.

Керри в возбуждении взглянула на него. В его голосе было обещание, обещание чего-то особенного, но Керри слишком часто слышала о разочаровании женщин, ожидающих от своих мужчин слишком многого.

Алексис был теперь ее мужчиной, а она – его женщиной.

Выйдя из кабинета, Нина плюхнулась на свой стул, и тут же в приемную вошел Стефан. Она, глубоко вздохнув, посмотрела на него. Мало того что она чувствовала себя дурой перед Алексисом, но ей казалось, что она выглядит еще большей дурой перед этим человеком, просто потому, что влюблена в него.

– Ну что, очень умно? – со злостью спросил он.

– Стефан, я не понимаю, что ты имеешь в виду. Его глаза, так похожие на глаза Алексиса, обжигали лицо девушки.

– Не понимаешь? Он берет тебя с собой на яхту. Скажешь, что ты не знала?

Нина была поражена.

– Я не понимаю. Он ничего не говорил. – Увидев намерение Стефана зайти в кабинет Алексиса, она вскочила. – На твоем месте я бы этого не делала. Там у него мисс О'Риордан, и, судя по всему, обстановка довольно интимная.

– Интимная? С Керри? Никогда! Они всегда друг друга ненавидели. Они обожают ненавидеть друг друга.

– Точно, они обожают ненавидеть… – Она замолчала, раздумывая над тем, что сказал Стефан, и продолжала: – Интересно, почему он хочет взять меня с собой?

– Наверное, услышал, что ты перед каждым готова снять свои панталоны. Может быть, ты этим занималась сегодня утром?

– Это неправда! – возмутилась Нина. Кто говорит, что любить легко? После их размолвки он стал невыносим.

– Хорошо известно, что мой дорогой братец любит развлекаться, находясь на яхте, Может быть, попробуешь поймать самую большую рыбу? Сомневаюсь, что он устоит перед некоторыми вещами, которые ты можешь ему предложить.

В приемной раздался звонкий хлопок, потому что Нина заехала своей маленькой ручкой по физиономии Стефана.

– Да как ты…

– Что здесь, черт побери, происходит? – спросил Алексис, увидев, что Стефан схватил Нину за руки. – На твоем месте, Стефан, я бы этого не делал. Своей личной жизнью изволь заниматься за пределами этого офиса.

Стефан покраснел.

– Так ты знаешь! Она тебе рассказала во всех подробностях?

Нина опустила голову – она была обижена.

– То, что вы использовали мой кабинет в качестве… – Он тяжело вздохнул. – Я думаю, об этом знают все Афины. Нужно было быть более осмотрительными. Неудивительно, что Каролина все узнала. Это она сказала мне после того, как застала вас на моем диване.

– А как насчет тебя? Нина мне сказала, что Керри у тебя в кабинете, и ты ее пытаешься уломать.

Стефан не заметил, как Алексис грозно насупил брови.

– Честно говоря, я думал, Нина удовлетворит тебя гораздо лучше. Могу порекомендовать ее таланты в постели.

– Хватит!

– Она неутомима, как наездница…

– Я сказал – хватит! Не смей унижать ее! Делай то, что я говорю, и не пререкайся, если дорожишь своим местом в этой компании, – сказал Алексис раздраженно. Стефан был весь внимание. – И если хочешь знать, я беру с собой Нину, потому что она довольно натерпелась из-за твоего отношения. Ты не достоин женского общества. Ты вообще не заслуживаешь женщины.

Стефан выглядел так, как будто получил еще одну пощечину.

– А моя работа?

– Я все держу под контролем, Стефан. А пока прояви свои лучшие качества и займись организацией приема в честь моей помолвки. Я поговорю с матерью и попрошу ее обсудить с тобой все детали. Несомненно, вы все сделаете в лучшем виде.

– С кем ты обручился?

– Со мной, – раздался в дверях нежный женский голос.

– Керри? Как я рад тебя видеть! Столько времени прошло. – Подойдя к ней, Стефан галантно поцеловал ее в щеку. Керри ему нравилась. – Я бы сказал, что ты выглядишь чудесно, но, похоже, ты чувствуешь себя не очень здоровой.

– Да, это так. Врач сказал, что ей нужен отдых и хорошее питание. Кстати, Нина, позвони и узнай, где наш обед.

– Вспомнишь черта… – сказала Нина, увидев, как служащий вкатил в приемную сервировочный столик.

– Может быть, вы составите нам компанию? Стефан, Нина, ну скажите же, что вы не против, – упрашивала Керри улыбающегося Стефана.

Наклонив голову, он ответил:

– Если Алексис не против, то я с удовольствием.

– Нина! – Керри видела сомнение на лице девушки. – Не оставляйте меня в меньшинстве. Мне очень трудно отстаивать женскую точку зрения в таких условиях. Мне нужна ваша поддержка. Двое на двое, – говорила Керри, уговаривая Нину согласиться.

– Похоже на объявление войны, – пробормотал Алексис, переглянувшись со своей невестой.

– Точно, – ответила Керри.

В голосе Алексиса звучала усмешка, лицо было веселым.

– Тогда я настаиваю, чтобы вы оба остались. Стефан наклонил голову в знак благодарности и повернулся к Керри.

– Петрос сказал, что ты в этом году собираешься на Пасху домой. Он очень огорчился, когда ты не смогла приехать.

Керри чувствовала себя виноватой. Она обещала Петросу приехать, но в это время Питер, сын ее подруги, страдающий болезнью Дауна, попал в больницу с аппендицитом. Он все время звал Керри, и она в конце концов осталась у него в больнице прямо с дорожной сумкой.

Взгляд Керри смягчился, она очень по нему скучала.

– Да, – сказала она задумчиво, – я не могла оставить Питера. Понимаете, это мой друг. Мы так много были вместе, – объясняла она, а три пары глаз ошарашенно смотрели на нее. – Он был в больнице и звал меня, а я так его люблю, что не могла ему отказать.

Алексис ругнулся, и Керри готова была поклясться, что увидела в его зрачках зеленоглазого дьявола, готового вырваться наружу. Эта мысль побудила ее продолжать в том же духе. Если Алексис ревнует, значит, у него к ней больше чувств, чем он позволяет себе показать. Но был вопрос, на который она не могла себе ответить: почему он настаивал, чтобы был ребенок? Да, она хотела детей, но он принуждал ее, и все из-за того, что она грубо отвергла его в Лондоне?