Инес Деккер - Хозяйка дома
— Посмотрим, — вот и весь ответ. — Я уже заказала золотистые атласные шторы для бального зала. Думаю, что они очень подойдут к белому и голубому. Много свечей… Будет весьма романтично.
Беатрис бросила взгляд на своего работодателя из-под длинных ресниц. И Гийом едва не застонал.
— Думаю, твоей сестре и ее подругам понравится.
— Наверняка, — заверил ее Гийом.
— Кроме того, я нашла несколько коробок с одеждой. Она очень старая, но при этом на редкость хорошо сохранилась. Ее явно перебирали несколько раз не так давно. Эти наряды составили бы честь любому музею, но, думается мне, они могут послужить и по прямому назначению. Как полагаешь, твою сестру заинтересуют такие вещи?
Гийом знал, как над этими тряпками тряслась мать, а потому вряд ли Бланш проявит к ним хоть каплю интереса. Но Беатрис так оживилась, у нее так сверкали глаза, что он не стал ее огорчать. Наверняка она уже представляла галантных кавалеров и прекрасных дам, прогуливающихся по бальному залу. Никак не хотелось рассеивать ее прекрасные иллюзии.
— Они действительно в хорошем состоянии? Может быть, найти мастериц отреставрировать их? — спросил Гийом, но Беатрис покачала головой. — Ну если так, уверен, что Бланш будет в восторге.
Он дал себе обещание поговорить с сестрой, чтобы та не испортила романтическую задумку Беатрис.
— Спасибо большое, ты очень добр, — ответила молодая женщина и улыбнулась.
Столько тепла и света было в ее улыбке, что молодому человеку пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы не броситься к ней и не обнять. Взяв себя в руки, Гийом понял, что они не одни.
Марго высунула голову из-за груды одеял и подушек, которые положила для нее Беатрис;
Малышка улыбнулась Гийому и показала огромного плюшевого кролика, очевидно новую игрушку, а потом, хихикая, спряталась обратно.
Беатрис заметила, как изменился в лице хозяин дома, и острая жалость к нему окатила ее сердце ледяной волной. Она мысленно прокляла родителей, не подаривших сыну любви. А сам он, добровольно отказавшись от этого чувства, прекрасно понимал, что может причинить боль ребенку. И если единственный способ не сделать это — остаться бездетным, он готов. Да, с таким человеком у нее не получится дружить, не говоря уж о создании семьи, рождении детей и прочем…
Сейчас Гийом осматривал утреннюю комнату, отделанную резным деревом, стараясь не глядеть ни на Беатрис, ни на малышку.
— Да ты способна творить чудеса! Я просто поражен!
Она одарила его улыбкой, которая должна была означать: расслабься, ты никому не делаешь больно — ни мне, ни Марго.
— Но комната прелестна сама по себе. Требовалось ее лишь слегка оживить.
— И ты это сделала!
— Да, забот немало, а время, к сожалению, истекает. Поэтому я убирала, полировала, чистила… и читала. В основном книги по этикету. О жизни богатых и знаменитых. Как устраивать шикарные приемы. Так что скоро я и в самом деле буду готова.
Беатрис надеялась, что ей удалось скрыть сомнения, одолевающие ее с каждым днем все сильней. Ей случалось играть разные роли, в том числе и великосветской дамы, но тут-то придется быть на сцене двадцать четыре часа в сутки! А Бланш д'Эссиньи наверняка чувствует себя в светском обществе как рыба в воде и все правила этикета впитала с молоком матери. Тем более что она выросла совсем в другой стране.
И все же Гийом верит в способности своей помощницы. А значит, она справится.
— Ты проделала колоссальную работу, Беатрис, как я и предполагал. Но это не означает, что ты должна жертвовать едой и сном.
— Ты меня видишь за обедом каждый вечер! Это была правда. За столом они вели ничего не значащие беседы, тщательно избегая некоторых тем.
— Есть-то ты ешь, но слишком много работаешь. Тебе, наверное, требуются еще помощники…
— Нет, с меня хватает и Этьена. Гийом вопросительно изогнул бровь.
— То есть я имею в виду, что, хоть он и замечательный помощник, мне приходится и на него затрачивать душевные силы. Кроме того, проблема заключается не в количестве работников… Мне хочется все сделать самой.
— Тогда сделай еще кое-что: отдохни сегодня. Пойди развлекись немного. Вырвись наконец из этого дома, сколько же можно дышать пылью!
— Не думаю, что…
— Твоей племяннице…
Оба заговорили одновременно. Беатрис замолчала, ожидая, что скажет Гийом.
— Малышке не повредит погулять на природе.
Значит, он хочет, чтобы я… чтобы мы на время убрались из дома. От этой мысли Беатрис стало грустно, поскольку она подозревала, что послужило ей причиной. Она взяла себя в руки, выпрямилась и подняла подбородок чуть выше.
— Ты хозяин, тебе и решать. Хорошо, мы с Марго съездим погулять. Гийом улыбнулся.
— И почему это у меня возникло чувство, будто я знаю, как чувствовал себя Пьер Памье, когда ты хорошенько ему двинула? — спросил он.
— Пьер заслужил это.
— Заслужил, — согласился Гийом. — И я тоже, если причинил тебе боль.
— Я все понимаю, честно-честно.
— Мне просто не хочется, чтобы ты загнала себя до смерти. Жалко же будет…
— Не загоню, — пообещала Беатрис.
— И ты с племянницей отправишься погулять, поскольку вам обеим это нужно.
— Да, я же сказала.
— Вот и отлично. Тогда возьми мою машину. У твоей что-то не в порядке с тормозами, я заметил, когда мы ездили на пикник. — И Гийом протянул ключи.
— Но… — заколебалась его помощница.
— Я доверяю тебе мою машину. А тебя ей. Она куда безопаснее твоей.
— Ты не представляешь, чем рискуешь. Ты когда-нибудь находил крошки на заднем сиденье?
Тень пробежала по лицу Гийома, но руку с ключами он не убрал.
— Нет уж, — решительно возразила Беатрис. — Отдых так отдых для всех. И вокруг дома есть отличный парк… лужайки зеленые опять же.
Марго тетина идея явно понравилась. Малышка подошла сзади и обхватила ее за ноги, так что высовывалась только голова с блестящими глазенками. Гийом взглянул на нее, затем поспешно перевел взгляд на Беатрис.
— Она не кусается, — тихонько заметила та.
— Знаю, — согласился Гийом, но больше на девочку не смотрел.
— И я тоже, — продолжила молодая женщина. — Наши с тобой дела идут просто прекрасно. Я почти забыла, что мы целовались. Мне кажется, опасность уже позади.
Он посмотрел на нее едва ли не с яростью.
— Опасность позади, говоришь? Да я с трудом держу себя в руках! Так что берегись, детка!
С этим предупреждением на устах Гийом развернулся и вышел.
— Да, человек умеет красиво уйти. Нам бы с тобой, Марго, у него поучиться, — усмехнулась Беатрис.
Но он был абсолютно прав. Ей, покидая этот дом, тоже никак нельзя будет оглядываться, чтобы не запечатлеть его владельца в своей памяти. Правда, уже поздновато… Говоря, что почти забыла, как они целовались, Беатрис солгала. Воспоминания о губах Гийома преследовали ее днем и ночью.
