Галина Лифшиц - Невеста трех женихов
Раздались аплодисменты.
– Молодец, девочка! – крикнул Марио, которого явно тревожили горестные причитания всегда веселой Светки. Обстановка наконец-то разрядилась.
Однако от сценария отступать не следовало.
Церемония продолжалась и продолжалась. Света, помня о примете, обещающей счастье в супружестве при условии обильного пролития горючих слез на собственной свадьбе, оплакивала себя вовсю.
В заключение она вновь обратилась к родителям:
Ох вы, милые мои родители,Погодите, еще спохватитесь,Ах, спохватитесь-пораскаетесь.Разойдутся гости досужие,Со двора совсем поразъедутся.Выйдет матушка на крылечушко,Вспомнит доченьку горемычную.Ты воспомни меня, мила матушка,Свою доченьку во чужой стороне.Закручинься о молодешенькой,Как в чужих людях мне жить-поживать.
Мама, неподдельно и явно тоскуя, даже привстала со своего места. Она тоже совершенно искренне плакала. Еще бы! После таких-то слов!
Видя настоящие Светкины слезы, Марио рванулся к ней, не выдержав драматического накала представления:
– Кьяра, милая, что ты! Мы же будем счастливы!
Но все ее существо находилось во власти происходящего. Она отстранилась, покачала головой и пропела:
Не твоя еще, добрый молодец!Не твоя еще надо мной волюшка,Не поймал еще птичку вольную,Не посажена она в клеточку.
Подруги переглянулись. Этих слов в их сценарии не было! Откуда они взялись у Светланы? Но и она сама не нашла бы ответа на этот вопрос. Что это было? Голос далеких предков из глубины веков прорвался?
А тут произошла и еще одна неожиданность. К девушкам выплыла бабушка невесты в элегантном модном костюме, но с кружевным платочком в пальчиках. Взмахивая платочком как белым легким птичьим крылышком, бабушка чисто и уверенно вывела:
Дай-ка гляну на тебя, моя ласточка,Улетаешь ты из нашего гнездышкаВо чужие чужанинские края.Принимает тебя родня новая,Ты уж чти свою родню, почитай,Отцом-матушкой зови, величай.
– Ах, бабулечка, миленькая! – воскликнула Света, бросаясь в объятия смеющейся бабушки.
– Переведи, переведи, пожалуйста, – нетерпеливо просил Марио.
– Я пела, что птичка пока еще не в клеточке, что она еще на воле, – перевела с улыбкой невеста. – А бабушка велела мне уважать новую родню, называть твоих родителей папой и мамой.
– Замечательно! Замечательно! – выражали свое одобрение гости.
– Откуда же ты такие песни знаешь, мам? – спрашивала у бабушки Светкина мама. – Мне ты никогда ничего такого не пела.
– Само собой получилось. Уж больно красиво девочки наши пели. Вот сердце и забилось в такт. Не удержалась, – объясняла бабуля.
Потом настало время подарков. Так требовалось по традиции. Надо было одарить всех гостей со стороны жениха. Света заранее, зная от Марио, как любят в Италии янтарные украшения, подготовила свои подарки. Но и Марио успел подготовиться и тоже с удовольствием одарил новую родню.
Девичник удался на славу. Гости общались, обменивались впечатлениями, восхищались невероятными русскими девушками, хвалили выбор Марио.
И снова Светке полагалось ночевать вдали от мужа. Он мог увидеть ее только перед самым венчанием. Они помахали друг другу на прощание.
– Я скучаю! Я очень скучаю! Не могу больше ждать! – крикнул Марио вслед жене.
– Потерпи. Всего одну ночь потерпи, – попросила она его.
Ей казалось, что наплакалась она сегодня на всю оставшуюся жизнь. Не зря все-таки складываются народные обычаи. В них содержится большой смысл. Все слезы оставались в прошлом. В будущем – только радость, смех, веселье, удовольствие. А иначе – зачем людям соединяться для совместной жизни? Плакать можно и поодиночке.
Венчание прошло в маленькой семейной церкви, куда пригласили православного священника.
Света от предшествующих приготовлений и волнений ног под собой не чуяла. Она внимательно вслушивалась в слова, произносимые батюшкой.
– Жена да отлепится от родителей и прилепится к мужу. Муж да отлепится от родителей и прилепится к жене.
Только сейчас она поняла, что они с Марио становятся самыми близкими друг другу людьми, причем навсегда, ведь сказано:
«Что Бог соединил, то людям разъединить не дано».
Они вместе – навсегда. Окончательно и бесповоротно. Ее жизненный путь – с ним. Только так и никак иначе.
И сразу после венчания ее перестало томить мучительное ощущение нереальности происходящего. Ведь до этого Света время от времени задавала себе вопрос: неужели этот человек с прекрасным добрым лицом, улыбающийся ей умными глазами, – ее муж? Сомнений теперь не оставалось.
На выходе из храма Аська метнулась к молодым и резво расстелила перед их ногами норковый палантин. Марио оторопел, а Света невозмутимо ступила на блестящий меховой прямоугольник, показав пример мужу.
– Ты первая! Ты первая была! – ликовали довольные подружки. – Теперь ты – главная. Тебе в семье верховодить.
Значит, Ася от своих планов не отступилась, все осуществила! Смех да и только. Не собиралась Светка лидировать и руководить. Кто бы из них первым ни ступил на роскошную накидку.
– Пусть, пусть ты будешь нашим вождем. У нас в семьях жены верховодят, – смеялся Марио, прижимая к себе Свету.
Аська между тем подняла с пола палантин, картинно встряхнула. Мех переливался, струился в ее руках. Она с поклоном протянула его молодой жене:
– Это тебе мой подарок, подруженька дорогая.
Итальянские гости одобрительно зааплодировали. Им явно нравился русский Аськин безбрежный размах.
В мраморном зале установили столы с угощениями.
Молодожены вошли в него первыми.
– Ну, кидай теперь свой букет, – предложил Марио, смеясь.
Они тему с букетом еще в самолете обсудили: бросать его или нет. По примете, кто из девушек букет поймает, тому и замуж вскоре выходить. Но Светкины подруги уже были замужем. Впрочем, пусть ловят, кому это надо.
Теперь же ситуация казалась совсем веселой из-за почтенного возраста собравшейся публики.
– Любви все возрасты покорны! Ловите! – произнесла по-русски молодая жена, бросая букет через плечо.
Победила отроковица Елена. Она бойко подхватила залог своего будущего семейного счастья. Конкуренток у нее не обнаружилось.
Ася похвасталась шустрой сестрой:
– Вот она у меня какая! Маленькая да удаленькая! Своего ни за что никогда не упустит. Во всем так.
