Елена Усачева - Козерог. Сердце ледяной принцессы
— Не ходи! — Чтобы заглянуть Сереге в лицо, Токаева присела. — Она тебя в землю вкопает.
— Да ладно… — рассеянно пробормотал Тихомиров, отрываясь от парты, и сделал тот самый шаг, на который до этого все не решался. — Чего ты, в самом деле.
— Не ходи! — Лиза зажмурилась, пытаясь сдержать слезы испуга. — Я больше ни на кого, ни на кого не посмотрю!
— Врешь ты все! — В улыбке Тихомирова проскочило что-то от всезнающей мудрой совы.
— Ну правда, — всхлипнула Токаева, но Серега отодвинул ее в сторону и пошел к двери.
Со всех сторон уже тянулись вопросы. Народ, не посвященный в тайну Братства и историю с кабинетом физики, с удивлением смотрел на Тихомирова и на прыгающую вокруг него Лизу. До этого Токаева так в открытую свои чувства не проявляла.
— Я с тобой! — Лиза метнулась к Сереге, потом к своей парте и наконец остановилась посередине класса. — Шангин, хорош сидеть! Пошли!
— Не, а чего я? — Пашка ближе придвинул к себе учебник и сделал вид, что внимательно вчитывается в лабораторное задание. — У меня тут…
Надя тоже не шевельнулась. Митька, глядя на нее, не вставал. Но тут он вспомнил, что все нормальные мужчины всегда вопросы между дружбой и любовью решают в пользу дружбы, и, резко отодвинув стул, вскочил.
Услышав за спиной грохот, Серега поморщился.
— Все, сидите, я скоро!
Выскочил за дверь.
— Нет, ну чего? — все еще оправдывался Шангин, хотя от него уже никто ничего не требовал.
Лиза опустила пунцовое лицо в ладони.
Она бы еще долго переживала судьбу Тихомирова, но тут пришла математичка Лариса Сергеевна, потребовала открыть учебники и начать работать.
— И сотовые выключите, а то знаю я ваш девятый «А», одни компьютерные игрушки на уме. И правильно, что вашу Викторию Борисовну выгнали. Совсем распустила класс!
— Что?
— Как выгнали?
— Кого выгнали?
— За что?
— А как же экзамены?
— А сказали, что уволилась!
Тут уж даже самые упертые отличники оторвались от учебников и подняли голову.
— Уволилась! — надменно вскинула бровь математичка. — И правильно сделала. Впрочем, не ваше это дело!
— Как не наше? — рвались вперед активисты. — Она же наша! Мы же учились!
— Знаем мы, как вы тут учились! — хлопнула ладонью по столу математичка. — Вместо физики сплошные псевдонаучные занятия.
— Когда? — понеслось со всех сторон — звездочетами были многие.
— Еще раз говорю — не вашего ума дело! Уволилась — и хорошо. Придет новый учитель. Надеюсь, он сможет вас собрать к экзаменам. Вы же ничего не знаете! В голове сплошной мусор — значки какие-то, Козероги… Учиться надо, а не ерундой страдать. Все эти ваши символы — бесполезная информация, и если ваша учительница этого не понимает, то ей в школе не место.
— Она хорошая, — заканючили девчонки. — Нам нравилась.
— Новый учитель тоже понравится! Сидите, работайте! — Лариса Сергеевна постаралась посмотреть на каждого, чтобы все девятиклассники прониклись ее мыслями и вернулись к учебникам.
Почти все так и поступили. Конечно, Викторию Борисовну жалко, но надо и о себе подумать. Если пришла математичка, значит, пощады не будет, а бегать потом и в предновогодней суете исправлять двойки никому не захочется.
— Это из-за нас, что ли? — перегнулся через парту Шангин.
— Да заткнись ты! — выпалила Токаева — теперь у нее полыхало не только лицо, но и шея.
Митька оглянулся на Вытегру. Та сидела невероятно ровно и остановившимися глазами смотрела вперед. Звонилкин проследил за ее взглядом и с изумлением обнаружил, что смотрит она на расхаживающую по классу Ларису Сергеевну. И даже не на саму учительницу, а на ее грудь. Вернее, на то, что эту грудь украшало.
Тонкая золотая цепочка, на ней кулон в виде капли. Цвет камня… Поначалу Митьке показалось, что это обыкновенный хрусталь, серенький, неинтересный. Но вот математичка повернулась и пошла в сторону своего стола, стоящего около окна. День был неожиданно яркий, солнечный, поэтому ошибки быть не могло, Звонилкин увидел, как камень поменял цвет, став из серого лиловым. Учительница добралась до стола, развернулась и потопала к двери. Камень мгновенно потемнел, на миг словно налился густым красным и, словно утомившись переливаться, вновь погас.
Митька и сам не заметил, как встал.
— Извините! — Он сверлил взглядом грудь математички, так что она засмущалась, начала оправлять на себе юбку. — А что у вас за украшение?
— Где? — Лариса Сергеевна испуганно потрогала свой кулон, и вдруг смутилась, ну совсем как Токаева. — Это от мамы осталось… Аметист.
— Аметист? — поднял голову Шангин. — Аметист! Звонарь! — Он вспомнил, что именно это слово упоминала Вытегра.
— Что это с ним? — Пока математичка стояла, камень оставался лиловым. Стоило ей шевельнуться, как цвет украшения начинал меняться. Это-то Митьке и не нравилось. Выходит, такой камешек не один. Их много. И у каждого свои особенности.
Учительница скосила глаза, потрогала свое украшение:
— А что там не так?
— Звонилкин! — зашипела со своего места Лиза.
— Он цвет меняет! — На Токаеву ему было плевать.
— А-а-а, — Лариса Сергеевна усмехнулась. — Это он всегда так, при недостатке освещения начинает казаться серым. А что?
— Красиво, — ляпнул первое, что пришло на ум, Митька и упал обратно на стул. Лариса Сергеевна довольно заулыбалась.
Звонилкин уперся взглядом в учебник.
Так, так, так… Аметист — это кварц. Что там было еще? Кошачий глаз, хризоберилл у Пашки… Он сунул руку в карман за телефоном, собираясь подключиться к Интернету и посмотреть, какие еще камни относятся к кварцу и что за зверь такой хризоберилл. Но тут он глянул на математичку и решил изучить этот вопрос на перемене. Второй раз лишаться телефона не хотелось.
Урок прошел как в тумане. Митька честно пытался что-то писать и сопоставлять, но голова у него была занята другим.
— Давай камень! — метнулся он к Лизе, сразу же как отзвенел звонок с урока.
— Не отдам! — Токаева схватила под мышку свою сумку и устремилась к выходу. — Пошли Серегу искать.
— Надо проверить! — Звонилкин поискал глазами Вытегру. Та сидела, равнодушно постукивая ногтями по парте, ожидая, пока в сотовом у нее что-то загрузится.
Шангин сделал вид, что страшно увлечен дописыванием лабораторной. Он даже голову не поднял. Митька устремился за Лизой.
Тихомирова они нашли в коридоре. Он сидел на подоконнике и сосредоточенно смотрел в окно.
— Серега! — налетела на него сзади Токаева. — Ну что?
