Людмила Леонидова - Духи для киски
— Только крепостным фамилию хозяев давали, — с обидой за Джуди заметил Стасик.
— Чем недоволен? — вскинулся шеф. — Жанка Егорова, совсем неплохо! Даже отчество мое — Никитична — подарю, а, Андрюха, звучит? С твоей Джуди, как там ее дальше, только в интердевочки подаваться.
— Вот-вот, — разоткровенничался Стасик, — я чуть было не вляпался.
Андрей вновь одернул мальчика и почтительно наклонил голову:
— Спасибо, Никита Петрович.
— Я про то и говорю! Раньше сразу в каталажку бы упекли за иностранное происхождение, и ваша Джуди по батареям до старости бы перестукивалась. Усек? А теперь в гувернантки — большая честь! Моей Насте и Петрухе английский преподавать будет. Во!
— Она и французский может, — подсказал Стасик, — и немецкий, и даже греческий знает.
— Греческий никому не нужен. Вот по-нашему только, жаль, слабо научилась, — шеф Андрея покачал головой.
— Она способная, научится. — Стасик старался изо всех сил.
Все время разговора Джуди неловко переминалась с ноги на ногу. Зойкины ботиночки нестерпимо жали, Джуди никогда бы не надела такие тонкие каблуки, набойки у прежней хозяйки давно сносились, и отбитые длинные носы загнулись, словно у восточного падишаха.
— В общем, по-культурному ее приоденьте, чтоб детишек моих не перепугала.
Андрей со Стасиком переглянулись.
— Ну да, чтоб радостно было на нее смотреть. Деньги не проблема. — Никита Петрович достал толстый кошелек.
— Спасибо, не надо, — поняв, о чем идет речь, Джуди замотала головой.
— Ишь, гордая какая, — фыркнул шеф Андрея. — Бери, это в счет аванса за работу. — И, повернувшись к своему водителю, добавил: — Тут, слышь, Андрюха, на рынке у нас девчата разным барахлом торгуют, может, чего своей американке приглядите.
Перед открытым кошельком Андрей устоять не мог и, сунув пачку денег к себе в карман, рассудил, что это для пользы Джуди.
Шумный подмосковный рынок располагался вдоль шоссе. Несмотря на раздолбанный асфальт, грязь и лужи, чувствовалось, что это был эпицентр культурной жизни. Современная бензоколонка, старая перелатанная рюмочная, покосившаяся парикмахерская и уцелевший с времен перестройки хозяйственный магазин. В нем торговали всем: жестяными ваннами, дегтярным мылом, дешевым одеколоном, огородными вилами и даже ситцевыми платьями.
Перед ним в нестройных торговых рядах базара под полиэтиленовой пленкой вместо крыши на случай дождя кучковались торговки джинсами, кроссовками, байковыми халатами и парфюмерией. Тут же хорошенькая девчонка, обладательница высоких шпилек, сидела верхом на перевернутом ящике, демонстрируя ажурные черные чулки на шикарных ляжках и заманивала покупателей зелеными бананами. Рядом у раскосого мальчугана шли на ура сваленные на прилавок куртки, сшитые сикось-накось в подпольной китайской мастерской.
Стасик подошел к грузовику, с которого, отогнув брезент кузова, мужик предлагал бархатные женские рейтузы ярких канареечных цветов.
— Американские леггинсы, — кричал он, — распродажа, смешные цены!
— Сколько? — по-деловому поинтересовался Стасик, показывая Джуди нарядную, на его взгляд, вещь.
— Сто рублей! — Джуди ежилась от непривычного зрелища. — Для замерзшей девушки за восемьдесят отдам!
— Нравится? — Андрей потрогал выложенные веером, словно хвост разноцветного попугая, приятные на ощупь штанишки.
— А куда в них можно пойти? — Джуди дернула за резинку, заменявшую поясок на талии, и пожала плечами.
— Ну да, — засомневавшись, согласился Стасик, — похожи на шаровары.
— Пижамные штаны, — уточнила Джуди.
— Да что ты, девушка! У нас в них девчата на дискотеке пляшут.
— А-а, — протянула Джуди, — я на дискотеку не хожу.
— Из Прибалтики, что ли? — услышав акцент Джуди, поинтересовался мужик.
— Ага, — подтвердил Андрей.
— Сочувствую тебе, прибалты эти все с выпендрежем, то им не то, это, неизвестно что подавай. — Продавец махнул рукой. — Вы ее на Манежную свозите, там все понравится, или в ГУМ в крайнем случае.
— А что, дядя Андрей, все девчонки из нашего класса на Манеж тусоваться ездят. Шмотки, говорят, улет!
— Дорогие, наверное, очень? — с опаской поинтересовался Андрей.
— Гувернантка должна прилично выглядеть, — решил Стасик. — К «новому русскому» на работу нанимается, верно ведь?
— Так-то оно так, только что ей покупать-то нужно?
— Пусть она сама выберет.
К удивлению Стасика и Андрея, Джуди почувствовала себя в бутиках Манежа как рыба в воде. Только что таращившая от ужаса глаза на подмосковном рынке, тут она по-деловому беседовала с продавщицами, проявляя завидную эрудицию в названиях фирм.
Элегантный костюм от «Дольче Каббана», строгий, но эффектный, на который запала Джуди, был баснословно дорогой.
— Этот «Кабан» из золотых ниток что ли шьет? — услышав цену, присвистнул Андрей.
— Дядя Андрей, в его шмотках все знаменитости шастают, что ты как из деревни? Еще дизайнер называешься!
— Я не людей, а парки наряжаю, — обиделся Андрей, но все же поинтересовался: — Какие знаменитости?
— К примеру, Анжелина Жоли.
— Кто это?
— Кинохакерша, дядя Андрей, — укоризненно покачал головой мальчик, — ее каждый, кто в Интернет заглядывает, знает.
— А я в другие места заглядывать люблю.
— В какие? — спросил Стасик и, сообразив, на что намекает приятель отчима, покраснел.
— Чем будете расплачиваться? — прервала их интеллектуальную дискуссию продавщица.
Джуди, облачившись в новую одежду, вышла из примерочной, наповал сразив своим видом Андрея со Стасиком. Дорогая ткань обволакивала фигуру девушки, подчеркивая ее стройные бедра, узенькую талию, высокую грудь. Неброский, но элегантный наряд в одночасье превратил ее из гадкого утенка в шикарную даму. Андрей все-таки решил позвонить шефу.
Услышав трехзначную цифру в долларах, тот, хмыкнув, поинтересовался:
— Ну хоть поклевее она стала выглядеть или как?
— Вы ее не узнаете, — захлебываясь от восторга, прокричал в трубку Андрей. Сотовый в манежном подземелье принимал плохо.
— Заметано, скажешь, что рабочей одеждой у нее будет значиться, пусть в свою переодевается, когда с работы домой пойдет! Так и передай своей американке, ферштейн? И возвращайся поскорее, мне автомобиль нужен.
— Обувь тоже купить?
— Что же, она у меня в белых тапочках ходить будет? — довольный собственной шуткой, рассмеялся Никита Петрович.
— Ясно, — коротко отозвался Андрей.
— Только не в кремлевских палатах покупайте, а то «Манеж-Манеж», — передразнил шеф.
