Хейли Норт - Доктор Любовь
– Хантер, Роджер и я вместе учились. Правда, сейчас, когда он разбогател и стал знаменит, у него не хватает времени на нас, его старых знакомых. – Она надула губки – что, как решила Даффи, похоже, вошло в моду – и жестом собственницы положила руку на предплечье Хантера.
Даффи удовлетворенно отметила, что Хантер высвободил руку.
– А где вы жили? – спросила Даффи, осознавая, что никогда не спрашивала этого у Хантера.
Ну, предположим, она провела с ним не так уж много времени. И тем не менее.
– В Пончатуле, – ответил Хантер раньше, чем Эмили открыла рот.
Даффи обратила внимание на то, что он не извинился за свое отсутствие на званом вечере.
– Как странно встретить вас тут, – ворковала Эмили.
Роджер кивнул. Он скорее скучал, чем казался забитым.
– Я думаю, – продолжала Эмили, – раз уж мы наткнулись здесь друг на друга, почему бы нам не вспомнить пропущенную вечеринку. Мы направляемся к сцене «Акура».
– Я знаю, там готовится грандиозное представление, – сказала Даффи, сама удивляясь, как ловко научилась лгать, – но мы не можем пойти. Мне надо навестить тетю в больнице. Мы уже идем к выходу.
– Если вы не придете, ваша бедная тетушка будет беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь с вами, – подтвердил Хантер.
– О! Понимаю. – Эмили выдавила улыбку; ее взгляд стал еще более жестким. – Но, Хантер, ты мог бы присоединиться к нам позже. Мы будем в Доме блюза, на частном вечере, который дает Аарон Невилл.
Что за люди! Им доставляет удовольствие намекать на свои связи в высшем обществе.
Даффи могла бы неплохо ответить, но решила не ронять своего достоинства. Она могла бы сказать Эмили, что Аарона Невилла и близко с Домом блюза не будет. А его фирменный знак повесили ради его фанатов, валом валящих на джазовый фестиваль.
Нежно улыбаясь, она постучала по часикам и взглянула на Хантера.
– Извини, Эмили, – сказал тот, – но у меня уже есть планы. Эмили, Роджер, до встречи. Мы не должны заставлять тетю Даффи ждать.
И с этими словами они направились прочь от надоедливой Эмили.
Когда они отошли настолько, что их не могли услышать, Хантер спросил:
– У вас же нет никакой больной тети, так ведь?
Даффи покачала головой.
– Зато у вас ведь есть планы на вечер?
Хантер посмотрел на нее, медленно, с ног до головы, окинул ее таким взглядом, который открыл ему в ней все – и тело, и душу. Даффи попыталась унять дрожь вожделения, пронзившую ее. Она облизнула верхнюю губу кончиком языка, сгорая от желания почувствовать его губы на своих.
Он склонился к ней, закрыв своей тенью.
– О да, у меня есть планы, – прошептал он.
Глава 8
Даффи пришлось прикусить язык, чтобы не спросить: «Со мной или с кем-нибудь еще?» Вместо этого она заявила, ведя его за собой к краю площадки со стоячими местами:
– Отлично. Мне бы очень не хотелось, чтобы в пятницу вечером вы скучали в одиночестве.
– У меня много проблем, – усмехнулся Хантер, – но вот эта проблема возникает не часто. – Они остановились, и он встал позади Даффи.
Их окутала музыка, исполняемая джаз-бандом в черном во главе с солистом, который вытирал пот с лица даже тогда, когда брал высокие ноты, а его редкостный, на удивление мощный голос доносился до самых дальних углов площадки, защищенной тентом. Очень довольная, Даффи зааплодировала вместе со всеми, кто окружал площадку.
Поодаль веселящаяся публика маршировала туда-сюда по проходам, размахивая самыми разнообразными вещами – от ярко раскрашенных зонтиков до носовых платков и чего-то еще, до боли напомнившего Даффи памперсы. Тело Хантера чуть соприкасалось с ее телом, когда она двигалась в такт музыке. Аминь. Аминь. Она хочет его. Даффи попыталась воззвать к своему благоразумию, однако она на самом деле не чувствовала ни капли желания проявлять осторожность.
Достаточно уже она разбила сердец – больше она никому не принесет вреда. Но ведь Хантер упрям, и не в его привычках отступать, пришлось напомнить себе Даффи.
Тем временем солист джаз-банда общался с восторженной толпой.
– Скажите йе-е-е! – кричал он.
– Йе-е-е!
– Скажите йе-а-а!
– Йе-а-а, – повторил Хантер, обращаясь только к Даффи. Его голос прозвучал до странного тихо в огромной шумной толпе. – Я хочу вам кое-что сказать.
– Что? – Губы Даффи увлажнились, она с нетерпением ожидала его ответа, – Пора идти.
В другой раз Даффи запротестовала бы. Они еще не попробовали земляничный лимонад и не насладились пирогом из лангуста. Но сегодня вечером она готова была плюнуть на все.
Толпа снова взревела, отзываясь на ритмы госпела. Народу становилось все больше; вновь прибывшие предпочитали стоять слева от сидячих мест. Даффи с Хантером выскользнули из-под тента.
К тому времени, когда Хантер повернул к стоянке у ее редакции, Даффи уже гадала, не померещился ли ей его интерес к ней. Может, это только она распалилась под воздействием его случайных прикосновений, его ищущего, обжигающего взгляда? Это легко объяснило бы, почему он припарковался у единственной машины, оставшейся на стоянке «Кресент».
– Ваша? – Он повернулся к Даффи, положив правую руку на спинку ее сиденья, достаточно близко от нее, чтобы она ощутила исходящий от него жар, но достаточно далеко, чтобы оставить без ответа ее жажду его прикосновений.
Даффи кивнула. Она не могла заставить себя открыть дверцу машины. Почему они не едут к нему? Или к ней? Хантер убрал прядь с ее щеки.
– Не возражаете, если я провожу вас?
Даффи почувствовала такое облегчение, что едва не закричала. Но она только довольно смущенно кивнула и ответила:
– Если мы вдруг потеряемся, мой адрес – 6302, Перрией.
– Э-э-э…
– Я забыла. Вы же не местный. Перрией идет параллельно Сент-Чарлз-авеню, вдоль набережной. Мой дом находится в последнем квартале перед парком.
Хантер ухмыльнулся:
– Набережную я знаю.
Даффи улыбнулась в ответ. И не успела поблагодарить его, сказав, что весело провела время, или что-нибудь еще, столь же предсказуемое, как Хантер вскочил со своего сиденья, обогнул машину и открыл ей дверцу. Он стоял и смотрел, как Даффи садится в свой «БМВ», а затем снова забрался в свой джип.
Ни поцелуя. Ни прикосновения. Даффи включила зажигание и двинулась по улице. Он хочет свести ее с ума? Если так, то ему это, несомненно, удается!
Всю дорогу домой она читала себе лекции по правилам поведения, морали и приличия. Хантер вел себя как настоящий джентльмен; она же очень напоминала себе ошпаренную кошку. Остынь, велела она сама себе и приняла твердое решение – здесь и сейчас, стоя перед красным светофором, в Луизиане – не заниматься с ним сексом на первом настоящем свидании, как бы он ни умолял. Воздержание возбуждает аппетит – вот чему он научил ее сегодня.
