Шерил Андерсон - Роковой аккорд
Клэр вежливо улыбнулась мне:
— Вы трое могли бы занять свои места, пока Джордан готовится к выступлению.
Это было не приглашение, скорее приказ, так что я покорно вышла вслед за Адамом и Оливией в коридор. Жаль, что я не могу обратиться в муху и пристроиться на потолке, подслушать их разборки: может, те трое двинутся в пляс вокруг котла, словно шекспировские ведьмы, кто их знает.
Что бы они там ни делали втроем, это сработало. Когда пятнадцать минут спустя Джордан вышел на сцену, Оливия рядом со мной все еще всхлипывала, но Джордан так и пылал. Он играл здорово, со страстью, и пел не хуже. Голос его, как и у Адама, казался отголоском Мики, но звучал печальнее, порой чуть ли не страдальчески. От его альбома я была в восторге (и еще полмиллиона американцев), но я и понятия не имела, насколько Джордан лучше вживую. Сидя за ВИП-столиком, прямо перед сценой, я чувствовала порой, как взгляд Джордана пронзает полусумрак зала и устремляется прямо ко мне. Потрясающе!
Ошалев, я не замечала, как Адам все ближе склоняется ко мне, пока его губы не коснулись моего уха. Адам принялся любезно разъяснять, кто есть кто в оркестре: барабанщик, басист и клавишник оказались «приятелями из других групп», названия групп мне мало что говорили. Я кивнула, но Адам не отклонился обратно к спинке своего стула, его губы все так же прижимались к моему уху, словно он собирался что-то еще сказать. Я выждала, но, поскольку он ничего не говорил, я повернула голову, чтобы разглядеть выражение его лица, и мы буквально столкнулись носами. Увидев, что я несколько сбита с толку, Адам усмехнулся и сел наконец по-людски. Что за игру он затеял? — недоумевала я, твердо обещая себе во всем разобраться.
Разобраться потом — пока что меня захлестнул поток музыки. «Приятели из других групп» неплохо подыгрывали Джордану и не тянули на себя одеяло: это был его концерт, и все лавры достались ему. Парень так классно работал, что только через час с лишним я опомнилась и сообразила: ни единой новой песни он не сыграл. Прозвучали хиты из его альбома, две-три неплохие кавер-версии и даже кое-что из старого, из «Внезапных перемен», нового же — ни куплета. Воспользовавшись моментом, когда гитара играла негромкое соло, я наклонилась к Адаму и прошептала ему (да-да, я тоже прижалась губами прямо к его уху):
— Я-то думала, он готовит новый альбом.
Адам усмехнулся в ответ, не сводя глаз с единокровного брата:
— Ну да, готовит.
— Почему же он не спел ничего нового?
Усмешка сделалась ядовитой.
— Хреновый альбом, надо полагать.
Оливия, сидевшая по другую сторону, легонько шлепнула Адама по руке:
— Прекрати!
Она тревожно оглянулась, словно кто-то мог подслушать наш разговор под гитарные трели.
Адам только плечами пожал:
— Ну чего там, провозился на полгода больше, чем сулил. Золотой будет диск, не иначе.
Я поспешно откинулась на спинку стула. Оливия уже более чувствительно хлопнула Адама по руке. Отношения между двумя братьями от разных матерей — какой увлекательный сюжет, и к тому же Оливия, если верить Клэр, испытывала к каждому из них (одновременно или поочередно) отнюдь не сестринские чувства. Я попыталась представить, как усложнялась семейная динамика (так вроде бы это называется?), по мере того как двое юнцов и красивая девушка росли в соседних квартирах, в довольно-таки своеобразной обстановке. С годами менялись не только их отношения с Оливией, но и отношения между братьями, ведь они боролись за внимание отца, а затем — за его наследство.
Что, если Рассел оказывал предпочтение одному из братьев? Адама он выпихнул под свет рамп чересчур рано, и юноша не оправдал его надежд — не хватило опыта, не справился с эмоциями, музыкальная карьера не сложилась. Быть может, Рассел ждал от него большего, требовал большего? А затем перекинулся на Джордана — Джордан обещал стать ничуть не хуже отца, а то и превзойти его. Впрочем, надо еще посмотреть, как сложится со вторым альбомом. Но если и Джордан не сдюжил, могло ли разочарование оказаться для Рассела непосильным? Он так и не заполучил второго Мику. Так, может быть, не убийство, а самоубийство, акт отчаяния творческой натуры? А почему тогда Рассел говорил Оливии, что его работу использовали против него?
Прозвучала очередная песня, стихли аплодисменты, и Джордан сделал шаг вперед.
— Со мной сегодня играют отличные ребята, — взмахом руки он охватил свой оркестрик, — но есть еще один человек, который необходим мне на сцене: мой брат Адам!
Крики, радостные вопли со всех сторон, овация. Люди вертелись на креслах, вскакивали, высматривая Адама. Тот сидел неподвижно, хмурился. Оливия подтолкнула его локтем — иди же, иди! — Адам нехотя поднялся и подошел к ступенькам сцены. Аплодисменты нарастали неудержимой волной.
Подавшись навстречу брату, Джордан бедром толкнул микрофон:
— Он не ожидал, что я приглашу его на сцену, но я-то знаю, что на Адама всегда можно рассчитывать: он подыграть не откажется.
Преданные фаны завопили, еще до первого аккорда догадавшись, куда клонит Джордан: «Подыгрывай», — один из самых любимых хитов «Внезапных перемен», хит из последнего альбома. На миг мне показалось, что Адам развернется и уйдет со сцены, но он, хоть и с усилием, выдавил из себя улыбку и уселся за большое пианино — клавишник поспешно освободил ему стул.
Глядя друг другу в глаза, братья запели. Мгновение — и публика дружно поднялась на ноги, люди хлопали, подпевали: «Я так давно в этой игре, я мог бы играть и во сне, но ты отбиваешь такт, я даже не знаю как». Джордан перешел к пианино, теперь они с Адамом пели в шаге друг от друга, каждый терзал свой инструмент, дразня, вызывая брата на спор, перебрасывая мелодию друг другу, словно физический объект. Электрические разряды пронизывали воздух.
Когда песня закончилась, Джордан обнял Адама, стащил его со стула и прижал к себе, а люди хлопали и орали, надсаживая глотки. Адам не стоял столбом, он тоже обнял брата, и Оливия прослезилась.
— Они уже сто лет не играли вместе! — крикнула она мне, перекрывая шум. — Как это прекрасно!
Джордан выпустил Адама из объятий и обернулся к толпе. Никто не садился, и аплодисменты не стихали. Джордану пришлось кричать, чтобы его расслышали. Адам снова сел за пианино.
— Двух человек недостает нам здесь сегодня, — долетели со сцены слова Джордана, и я услышала, как Оливия резко вздохнула. Адам тоже ощутимо напрягся, но Джордан уверенно продолжал: — Следующая песня посвящается тем двоим, кто растил нас и был с нами — пока они могли, пока не ушли навсегда.
Джордан сыграл вступительный аккорд, и жалобное «Нет», вырвавшийся у Оливии крик протеста, взмыло над воплями толпы. Кое-кто еще аплодировал, но многие смолкли, едва осознав, какую песню играет Джордан. Адам, сгорбившись, сидел за пианино, а Джордан знай себе распевал: «Виски и таблетки, русская рулетка, тут уж держись не держись, кончена жизнь». Он оглянулся на брата, недоумевая, почему тот не подыгрывает.
