Аннет БРОДЕРИК - ПРОСТО ЛЮБОВЬ
Он – дома.
Все строения на ранчо находились почти в шести милях от хайвея. Дорога петляла между холмами, на отдельных участках она была огорожена изгородью из колючей проволоки. Коул еще сбавил скорость, въехав на последнюю горку, и его взгляду открылась чаша долины с ранчо в центре.
Дом построил в прошлом веке один мексиканец. С фасада он был двухэтажным, а с противоположной стороны имел три этажа. Во внутреннем дворике среди обилия тенистой зелени бил фонтан. Белоснежные стены дома сияли в лучах утреннего солнца.
С высоты Коулу были видны остатки старой стены, некогда окружавшей ранчо и служившей защитой от индейцев и бандитов. По мере того как ранчо разрасталось, ее постепенно сносили, и теперь она кое-как сохранилась только по обе стороны каменной арки над въездом.
Бараки для одиноких работников стояли в отдалении от аккуратных домиков для семейных. Коул с трудом различил крышу дома управляющего.
Он нажал на газ и устремился вниз к Большому Дому. Ему предстояло много дел. Подъехав к массивной входной двери, украшенной резьбой, Коул вышел из машины и потянулся. Ветерок приветливо шуршал листвой густых деревьев. Этот знакомый звук означал для него, что он – дома.
Коул погрузился в прохладу дома. Пол, выложенный испанской плиткой, блестел от света, доходившего сюда из конца коридора, ведущего в патио.
Он шел по коридору, заглядывая по пути во все комнаты, оказавшиеся пустыми, и вдруг, распахнув очередную дверь, остановился как вкопанный. Сердце пронзила резкая боль.
Посреди комнаты в манеже сидела Триша и, смеясь, разбрасывала игрушки, которые Рози, одна из женщин, обслуживающих семью, весело бросала ей назад.
Коул был лишен возможности наблюдать этот период в жизни собственного сына, и поэтому обычная домашняя сцена нагляднее, чем что-либо, показала ему, как безжалостно судьба обделила его.
Помедлив на пороге, он все же вошел.
– Привет, малышка! Хочешь обнять своего дядю Коула?
Триша обернулась и, увидев его, радостно потянулась к нему ручонками.
– Ах ты, моя милая! Я так и знал! – Он подхватил Тришу на руки и прижал к груди этот мягкий комочек. Она принялась водить пальцем по воротничку его рубашки и пуговицам. Коул поцеловал ее в макушку, ощутив неповторимый запах ребенка, смешанный с запахом детской присыпки, и чуть не разрыдался от обиды.
Триша что-то лопотала на своем непонятном языке и, вцепившись ему в нос одной рукой, хлопала его другой по щеке.
– Какая ты у нас красавица! Тебе это известно? – улыбаясь приговаривал Коул. – В один прекрасный день ты станешь настоящей сердцеедкой!
Он нехотя вернул ребенка в манеж. При этом Триша схватила резинового жирафа и запустила в него.
– Со временем при такой ловкости рук ты добьешься успехов в бейсболе, – засмеялся он.
Вернувшись в коридор, он поднялся на второй этаж, чтобы заглянуть к Кэмерону. Остановившись перед дверью его комнаты, он тихонько приоткрыл ее. Кэмерон, лежа в кровати, не отрываясь смотрел в окно.
– Ты не против моей компании? – тихо спросил Коул. Брат обернулся.
– Конечно, нет. Делать-то все равно нечего. Утром я позвонил в контору, а мне сказали, что ты запретил присылать мне бумаги.
Коул улыбнулся.
– А ты думал, я не знаю, о чем ты сразу попросишь?
Кэмерон заерзал.
– Но, по крайней мере, меня бы это отвлекло от мыслей. А так я чувствую себя совсем беспомощным.
– Насколько я понял, доктор вскоре разрешит тебе пользоваться специальной опорой для ходьбы. В этом случае дней через десять ты почувствуешь себя свободней.
– Ты говорил с Эллисон? Коул подошел к окну и стал смотреть во двор.
– Да, говорил.
– Ну как, ты получил ответы на свои вопросы?
– Не могу сказать, что они мне понравились.
– Да, ты, конечно, никак такого не ожидал. Не правда ли? Коул пожал плечами.
– Пожалуй, нет.
– Расскажи мне все по порядку. Коул подошел к легкому креслу и перенес его к огромной кровати на массивных ножках.
– У тебя и своих проблем хватает.
– Потому и прошу. Я лучше о твоих подумаю для разнообразия. Коул улыбнулся брату.
– Понимаю.
Усевшись в кресле, он откинулся на спинку и положил ноги на краешек кровати Кэмерона.
– Эллисон мне сказала, что ее отец был уволен, и им были даны сутки на сборы.
– Боже, Коул, так я был прав!
– Похоже, что так. Кроме того, она сказала, что написала мне несколько писем, не меньше дюжины. И так как я ей ни на одно не ответил, она перестала писать.
– Значит, ты этих писем не получал?
– Не получал. Мне и в голову не могло прийти, что она станет мне писать.
– А куда подевались эти письма?
– Теперь мы никогда этого не узнаем. Она помнит, что просила отца опускать их в ящик.
– Но какой смысл? Почему он их не отправлял?
– Кто знает. Он был выбит из колеи потерей работы и тем, что его вынудили уехать. Тони умер через несколько месяцев после отъезда с ранчо. Кто знает, какие мысли мучили его все это время?
– Ты собираешься поговорить с Летти?
– Собираюсь обязательно. Я попросил Эллисон приехать на ранчо на школьные каникулы.
– Она согласилась?
– Только при условии, что Летти здесь не будет.
– Ты обещал?
– Я сказал, что позабочусь о Летти. Кэмерон засмеялся.
– Ты правильно сделал, молодец, старик.
– А ты говорил с Коди?
– О чем?
– Он собирался выяснить кое-что, связанное с твоей катастрофой.
– Нет, мы с ним это не обсуждали. Уверен, в нас врезался какой-то пьяный, который теперь и не вспомнит, что случилось в тот вечер. Чем скорее это забудется, тем лучше для всех нас.
– Возможно, ты прав, – задумчиво согласился Коул, не желая до поры до времени тревожить брата подозрениями. – Ты не знаешь, где Коди?
Кэмерон вытаращил на него глаза.
– Коди сам себе хозяин, как тебе известно. Он делает все, что ему взбредет в голову. Коул со вздохом согласился.
– Я чувствую вину перед ним. Он всегда был сам по себе, а я не пытался с ним сблизиться, у меня на уме всегда была одна работа.
– Мы оба виноваты.
– Неужели Летти относилась к нему так же, как и к тебе?
– В этом можешь не сомневаться. Если ее за что-то можно уважать, так это за женское постоянство.
– Мне надо поговорить об этом с Коди.
– Желаю удачи. Может, тебе повезет больше, чем мне. Со мной он не слишком разговорчив. Но поскольку ты всегда был его кумиром, может быть, тебе он откроется.
– Что ты имеешь в виду под кумиром?
Хотя Кэмерон и улыбался губами, в глазах у него улыбки не было.
– Ты из тех людей, которые просто созданы быть кумирами.
– Что за чушь…
– И при этом – скромный. Ни одна женщина не способна устоять перед твоим сокрушительным обаянием.
