Уинтерз Ребекка - Поездка в Испанию
Брови ее, темные и круглые, поднялись в молчаливом удивлении, потом она прошептала:
— Что-нибудь случилось?
— Нет-нет, — потрясла головой Рейчел. — Просто захотелось ее подержать.
Пожилая женщина улыбнулась.
— Ты совсем как ее мама.
— Я люблю ее.
— Все в доме любят pequena.
— Объясни мне, что значит это слово.
— Nina. Малышка, — объяснила Мария.
«Малышка»... Винсент так назвал ее по телефону. Почему вдруг, что он имел в виду? А что бы ей хотелось, чтобы он имел в виду?..
Она вздрогнула невольно — и вмиг Луиза проснулась, сладко зевнула и открыла глазки. Такие чудные черные глазки, они напоминают ей другие очи, темные, сверкающие, чей внутренний огонь уже лизнул ее душу, обжег и грозит превратиться в адское пламя, осмелься она подойти чуть ближе...
— Малышка больше не спит. Пойду принесу бутылочку.
Погруженная в раздумья, Рейчел лишь повернула голову на звук голоса, поблагодарила и положила Луизу в постельку поменять пеленки. Все это время она пыталась убедить себя... но нет. Ей ясно теперь: пока она здесь, в доме Винсента де Рьяно, в его стране, ей не будет покоя. Найти бы способ узнать что-нибудь о Брайане, пока она не привязалась окончательно и бесповоротно к хозяину дома. Пожалуй, несправедливо, что Винсенту де Рьяно мгновенно удалось вытеснить из ее сознания Стэфана. А если снова съездить в Ла-Рабиду, в монастырь, поговорить с аббатом... Может быть, он расскажет что-нибудь о привычках Брайана, как он обычно проводил время; вспомнит какую-то деталь, и она наведет ее на след... Мысли побежали сами собой. Неплохая идея: Винсент в Марокко, ему все равно; Луиза спит с двенадцати до трех каждый день... Завтра в двенадцать она попросит Фелипэ отвезти ее в город, а обратно забрать — когда она позвонит, возьмет напрокат машину, навестит аббата и успеет домой до того, как проснется Луиза. Все разумно, рассчитано, а у нее еще один шанс узнать хоть что-нибудь.
Увы, даже самый продуманный план может не сработать.
На следующий день Рейчел попросила прислугу: если придет в ближайшее время от сеньора какая-нибудь посылка — не принимать. Весь домашний персонал расстроился донельзя. Мария, обескураженная, взмахнув руками, заявила: никто не возьмет на себя такую ответственность! Но что уж совсем обидно — в Ла-Рабиду она пропутешествовала напрасно. Аббат оказался в Мадриде по делам монастыря, никто из служителей с Брайаном знаком не был. Лучше ей приехать через неделю, не раньше, когда он вернется, — так ей посоветовали.
Рейчел вернулась в дом страшно подавленная, отказалась от чая и остаток дня решила провести с Луизой в саду позади дома — там ее настроение, надеялась она, изменится. Самое жаркое время дня позади; казалось, и малышка, посасывая из бутылочки, наслаждается прогулкой у Рейчел на руках, в освежающей тени пальм. Сама же няня, в мыслях о Винсенте и о Брайане, позабыла неприятности до того, что потеряла счет времени.
Когда ей объявили, что сеньор вернулся из поездки и желает побеседовать с ней у себя в кабинете перед ужином, Рейчел запаниковала. Ей страшно остаться с ним наедине: она боится не только его притягательности, а еще и проницательности, власти его глаз. Не успев обдумать ответ, она импульсивно передала через прислугу свои извинения: она нужна Луизе и потому выходить не будет, останется и поужинает дома. До крайности изумленная служанка поспешила к хозяину с этой вестью, а Рейчел специально начала готовить все для купания Луизы. Кармен говорила — малышка обожает воду, плещется вовсю. Уж конечно, она и няню хорошенько искупает. Рейчел натянула любимую майку, шорты и заколола волосы в хвост. К тому же она втайне надеялась, что Винсент, если сюда заглянет, будет чрезвычайно шокирован таким нарядом — ведь испанская женщина в здравом уме и твердой памяти никогда в жизни так не облачится. Он, конечно, тут же отменит задуманный вечерний выход со спутницей, одетой подобным образом. Не прошло и пяти минут после этого мудрого решения, как за спиной у нее раздался низкий, глубокий голос:
— Уверен, что босс в «Малагуэнье» не позволил бы вам так одеться из страха, что вы вызовете смуту.
Ей бы не оборачиваться: Винсент стоял в дверном проеме ванной комнаты, заполняя собой все пространство. Боже, до чего он смугл и прекрасен в темно-синем вечернем костюме! Она с трудом взяла себя в руки, пытаясь сообразить, давно ли он вступил во владения Кармен и сколько уже времени наблюдает за ней. Вот уж никак не рассчитывала, что его глаза будут блуждать по изгибам ее тела, облепленным промокшей майкой, и обнаженным длинным, стройным ногам...
— Я закончу здесь, пока вы будете одеваться, — вымолвил Винсент как-то хрипло.
Она опомниться не успела, как он скинул пиджак, повесил на ручку двери и направился к ней с пушистым голубым полотенцем в руке. Ей оставалось лишь покориться, — избегая его взгляда, она подняла Луизу из ванны и передала в ожидающие руки дяди. Ничуть не заботясь о своей великолепной белой рубашке и синем, с серебристым отливом галстуке, он прижал девочку к груди и обернул полотенцем, напевая что-то по-испански и запечатлевая на ее шейке легкие поцелуи.
«Могу представить свои ощущения, если бы он так со мной...» — тихонько вздохнула Рейчел и, слишком поздно сообразив, что вздох ее, возможно, услышан, приготовилась ускользнуть. Но он встал на пути и устремил на нее такой взор, что она мгновенно почувствовала себя не в своей тарелке.
— Мария говорит, вы и не думали открывать пакеты из магазина.
— Да, она говорит правду. — Пусть сердце бешено колотится, но в этом она твердо будет стоять на своем. — Мне не нужны никакие вечерние платья, потому что я никуда с вами не пойду. Отношу это на счет вашей испанской крови. Своеобразное, скажем так, представление о чести, видимо, побуждает вас находить мне развлечения. Причем в то время, когда за Брайаном числится долг, а я взяла на себя ответственность за Луизу.
Произнесла эту длинную отповедь, перевела дыхание и с ужасом заметила, как улыбка медленно зреет в уголках его чувственного рта, — убийственная для нее улыбка, она делает его мужскую красоту совершенно неотразимой...
— Видите ли, я ведь здесь такой же работник, как Мария или Шэром. Удобно и естественно для меня, если вы будете относиться ко мне соответственно.
— Совершенно невозможно! — заявил он. — Вы — родная тетя Луизы, ваше положение совсем иное. Кстати, я, кажется, забыл упомянуть: шеф полиции и его жена — мои близкие друзья. Они присоединятся к нам за ужином, до начала представления. — Он будто не заметил, как широко раскрылись ее глаза от такого признания. — Я думал, вас обрадует возможность обсудить дела вашего брата. Эрнандо — умнейший человек, специалист своего дела и с радостью поможет вам разобраться во всем, что вас тревожит. А вашу преданность брату он сумеет оценить по достоинству — как и я.
