Эльмира Нетесова - Любимые не умирают
— Никто ей не указ! Где хочет, там живет. А и не заводи меня, пока по соплям не получила. Я матери не судья. Да и не уживетесь с ней в одной квартире. В первый день побрешетесь вдрызг.
— Пусть не заводит и не достает! — огрызнулась Катька, добавив:
— От Димки нос затыкала, теперь по жопу в говне застряла, жаба вонючая! — слетела со стула от затрещины.
— Сколько тебе говорить, не тронь мамку! Не то жопа зубастой станет! — прикрикнул Колька и велел Катьке сесть за стол. Та, хлюпая носом, подошла:
— О ней слова не скажи! А когда она меня изгадила, словом не вступился. Тоже мне мужик! — заревела громко.
— Она мать!
— Я тоже!
— Ты должна слушаться ее во всем и не хамить, не грубить!
— Пусть не вынуждает и не нарывается!
— Уж большей хамки, чем ты в свете нет! — стукнул по столу кулаком.
— Не выделывайся. Сам знаешь, ты на крючке в милиции. Одно мое слово, тебя тут же сгребут в клетку!
— Сколько можно мордовать и брать меня «на пугу»,— вырвал Катьку из-за стола и, зажав в углу зала, бил безжалостно, приговаривая сквозь зубы:
— Вот тебе за мамку! А это за милицию и клетку! Получай, курвища, подстилка, дешевка, страшилище из хлева! Косорылая свинья! Захлебнись своим говном!
Колька месил бабу, пока не закричал Димка. Катька еле доползла к сыну.
— Господи! Убери меня с этого света! Как меня ненавидит этот подлый козел! Всякий день колотит. Избавь меня от него! — кормила сына, тот начал капризничать, срыгнул, заплакал.
— Успокойся, сынок! — просила женщина. Но ребенок не умолкал.
Больше часа носила на руках малыша, пока он уснул. А когда вышла на кухню, Кольки там не увидела. Он снова был во дворе, выпивал с соседями.
— Ты ж обещал мне...
— Не приводить в дом! И никого не приволок. А то, что выпил, сама виновата. Не наезжай! Иначе худо будет! — пошел на диван и спал там до утра.
Катька утром выпила рюмку вина. Уж очень болела голова. Кое-как дожила до обеда. Бабы поняли, налили рюмку водки, дали кусок сала, огурец. Через час Катьке полегчало. Забрав вечером сына из яслей, вернулась домой. Кольки не было и женщина, положив сына в койку, стала убирать, готовить, стирать, крутилась на одной ноге, чтобы все успеть сделать. И получилось. Едва присела к сыну, вернулся муж.
— Где тебя носило? Опять по друзьям?
— У матери был, в деревне.
— Не звезди! Откуда засос на шее? Глянь на себя в зеркало. Совсем чокнулся придурок, не можешь жить без приключений! Опять по своим блядешкам пошел! Чего тебе не хватает, где зудит? Когда угомонишься, кобель шелудивый, неужели заразы не боишься?
— Я не дурак! Без защиты даже к псине не подойду! — вытащил из кармана презерватив и ухмыльнулся:
— В этом деле у меня большой опыт. Так что не боись! Ни на руль не намотаю и в подоле не принесу. Слышь, Оглобля?
— Ко мне в постель не лезь!
— Об чем речь? Теперь ты и не нужна. Я всласть накувыркался! Ну и баба попалась, огонь! Сама из себя кукла! Не то, что ты — замухрышка из свинарника!
— Ладно! Заведу и я себе хахаля, чтоб обидно не было! Он хоть обзываться не станет. И квиты будем!
— Ты, кобеля заведешь? Да я тебя придушу на месте! О Димке подумала, дрянь подзаборная?
— Тебе можно, а мне нет? Чем я хуже? Сын не только мой, а и твой. Вот и докажу, чего стою, чтоб больше пасть не разевал. Коль ты сыскал, я тем более найду утеху, не хуже твоей куклы!
— Урою проститутку! — бросился на бабу. Но снова заблажил Димка и потребовал мать к себе.
— Во, хитрый хмырь! Все время тебя выручает!— заглянул в спальню Колька и предложил:
— Пошли бухнем! Хоть и не был у мамки, зато она сама звонила. Обещает в воскресенье молодой картошки привезти и зелени всякой. Димку хочет глянуть, спрашивала о нем. Сказал ей, что уже голову хорошо держит, меня узнает, руки тянет, увидев, смеется. Любит засыпать под тихую музыку Нравится, когда выношу на балкон подышать свежим воздухом. Он любит смотреть на людей, на машины. Вообще смышленый малец. Уже знает свое имя, когда зовешь, поворачивает голову и улыбается. Тянется к игрушкам. Очень любит купаться, в ванной не меньше часа сидит. Купил ему пластмассовых рыбок, все яркие, разноцветные, он их отлавливает до единой и тянет в рот. Десна чешет, видно скоро полезут зубы. Кричит, когда мокро в портках или хочет есть. Подолгу спит. Не любит шум. Так что телевизор включаю на шепот...
— Чего ж не сказал, что дерет тебя за виски и крутит твой нос?
— Ну, зачем пугать мамку? Так и будет считать, что сделает меня Димка лысым и косорылым. Вообще на него не захочет смотреть. Невзлюбит вконец. Сама понимаешь, каждая мать своего ребенка любит.
— Димка ей тоже не чужой, родной внук, первенец и последыш.
— Почему так думаешь?
— Второго рожать не стану! Дай Бог этого вырастить и на ноги поставить. Если успею и доживу,— умолкла Катька.
— Куда денешься, если подзалетишь? Бабы на то и живут, чтоб детей рожать.
— Да не с таким как ты!
— А чем я хуже других? Вон наши соседи, любого возьми, все выпивают, баб колотят каждый день, получку не приносят, даже вещи уносят на пропой из дома. Выгоняют баб и детей на улицу среди ночи. И ничего, никто их в милицию не сдает и не грозит ментами. Хотя бабы ихние даже в больницы попадали, в реанимацию, но на мужиков своих никому и никогда не жаловались. Знают, пьяный проспится, дурак никогда. А мужики, какие ни на есть, отцы своим детям...
— Что за радость от этих папашек? Ни жизни, ни света детвора не видит,— не согласилась Катька.
— Им видней. Было б плохо, давно сбежали бы из дома. А эти терпят и живут. Выходит, любят их. Вон сын Володьки Курбатова, Леха! Отец его так драл ремнем, неделями встать не мог пацан. Видно ни без дела вламывал. Леха закончил школу, отслужил в армии, хотел жениться, а Володька велел в институт поступать. Леха заупрямился. Отец как снял с себя ремень, малец враз вспомнил золотое детство, бегом в институт побежал. Нынче заканчивает учебу. А Володька гонорится, что сын не будет как он — сантехником. Не станет в говне колупаться. Заживет светло. Вот так они отцы! О своей детворе сердцем пекутся. Хоть и выпивают, мозги не просирают. Слышь, Оглобля! И нашему Димке никакой хахаль меня не заменит. Потому что я ему родной отец!
— Какой хахаль? С чего въехал в канаву, иль опух ненароком?
— Ты ж грозилась любовником!
— Я только обещалась, а ты уже завел! — указала на шею.
— Дура ты! Я старую подругу встретил! Еще до женитьбы на тебе отметился с ней в последний раз. После того ни шагу к блядям. Просто угостил девку пивом. Она метку поставила в благодарность, мол, не пропускайте девки мимо, классный мужик, ночью не заснете и не замерзнете. Это навроде рекламы. На панели теперь всякие водятся. Одни за деньги клеют хахалей, другие ищут удовольствие. Каждая свой кайф срывает. Но с этой промеж нами не было ничего, как на духу звеню.