Белла Джуэл - Тринадцатая (ЛП)
Билл говорит громким голосом с властными нотками. Я прислушиваюсь.
— Сегодня еще нужно многое успеть. Дом должен быть прибран.
Ага, ну да.
— Стирка должна быть закончена, ничего не должно бесхозно валяться.
Ничего и не валяется.
— Обеденная комната должна быть подготовлена.
Ну, разумеется.
— И обед должен быть приготовлен.
Да без проблем.
Я качаю головой, не уверенная, почему мысли в моей голове... будто притупились. Такое чувство, будто часть меня украли, и я единственная, кто пытается бороться за то, чтобы вернуть ее. Входит охранник и разделяет нас. Впервые мы оказываемся в новых группах. Меня ставят со Второй, она латиноамериканка, очень и очень очаровательная. Другие девушки в нашей группе - это Восьмая, высокая спортивно сложенная девушка, выглядящая достаточно дружелюбно, и Одиннадцатая, крупная девушка-буч, вид которой меня немного пугает. Нам поручают обязанности по кухне, видимо, мой день пройдет за готовкой. Есть вещи и похуже.
Как только нас перегруппировывают, начинается работа. Мы немедленно отправляемся на кухню, изучаем лист с меню, которое должно быть подано сегодня к вечеру. Нам раздают по копии меню, чтобы было удобней работать, бумага, на которой оно напечатано, серебристая, блестящая, украшена вензелями и крошечными, будто бриллиантовыми, бусинками. К уголку прикреплено длинное белое перо, оно трепещет при каждом движении листка. Я читаю меню и понимаю, что нам нужно сделать очень много. Вероятно, надо разделиться и выполнять каждой отдельный пункт, иначе мы будем весь день носиться кругами с этим меню.
— Ладно, думаю, нужно разбиться и каждой взять себе по делу, — говорю я, принимая роль лидера на себя, как я обычно это делала в своей группе.
Одиннадцатая, здоровенная буч, делает шаг вперед и вытаращивается на меня.
— Кто это умер и назначил тебя главной?
— Я ... прости, что? — запинаюсь я. — Я просто пытаюсь организовать работу, чтобы нам не пришлось...
Она обрывает меня, подходя ближе.
— Чтобы тебя не отослали снова за наказанием? Мы про тебя все слышали, и мы тебе не позволим тут ничем руководить. Слыхали, через что ты заставила пройти всю свою группу. Ты не в курсе, что им всем пришлось по ночам проходить что-то вроде терапии, ведь они почти что нахрен свихнулись? Вы долбанутая группа. Они вас собрали по какой-то причине. Ты идиотка, раз пыталась сбежать вместо того, чтобы действовать по правилам. Любимая зверушка Мастера! Ты такая, черт побери, примитивная. Слыхала я, что он любит примитивных.
Мое сердце екнуло. Я понятия не имею, о чем она говорит. Что за необходимость вести себя так жестоко по отношению ко мне? Она меня даже не знает. Дышать становится трудней, и я распрямляю плечи.
— Не имею представления, что ты слышала, но я не знаю тебя, а ты уж точно не знаешь меня.
Она хихикает.
— Но я знаю тебя. Мы все знаем тебя. Нам всем рассказали об "особой" группе.
Особая группа?
— Почему ты так жестока? — шепчу я, глядя на нее.
— Ох, мне очень жаль, что я сделала тебе больно, милая, — она издевается. — Может быть, тебе нужно пойти и посидеть на коленях у хозяина?
Что? Как она узнала об этом? Как она узнала обо всем этом? Гнев растет в моей груди, когда она продолжает травить меня.
«Не давай ей добраться до тебя. Не давай ей отправить тебя и твою группу обратно в подвал.»
Я игнорирую её насмешки и поворачиваюсь, не смотря другим девушкам в глаза, которые тихо стоят в углу. Они не похожи на нее, но выглядят достаточно умными, чтобы не пытаться меня защитить. Я решаю взять основное блюдо и начать его готовить. Сегодня это креветки в чесноке на подушке из острого кус куса. Мне нужно приготовить креветки для тридцати человек, что займет некоторое время.
Я слышу, что другие девушки принимаются за работу, Одиннадцатая проходит мимо и толкает меня. Закусываю губу, чтобы не наброситься на нее, но тепло течет по моим венам, и моя грудь раздувается, когда я стараюсь удержать свой гнев в узде. Борясь со слезами, продолжаю готовить. У меня нет времени, чтобы позволить ей достать меня. Я не могу позволить другому человеку создать мою личность раньше, чем сама пойму какой она была.
Это не единственный раз, когда она толкает меня. Это продолжается в течение всего утра. Она пихает меня, когда я прохожу мимо, толкает мои миски с прилавка, рассыпая еду на пол, она подставляет мне подножки, чтобы я упала. Кстати, обед катается по полу, а я дошла до предела. Поэтому, когда она толкает меня, я оборачиваюсь с ножом в руке и рычу на нее.
— Ты не можешь просто уйти? Что я тебе сделала?
Она просто смеется. Как будто бы я шучу.
Возможно, так и есть.
Слезы горят в моих глазах, я кидаю нож и выбегаю из кухни. Охранники бегут за мной на расстоянии менее чем в секунду, но я бегу так быстро, как только могу, минуя залы. Затем слышу, как звучит тревога, но не останавливаюсь. Бегу, и даже не знаю куда. Я так зла, что тяжело дышу. Я хочу кричать. Хочу, чтобы все это исчезло. Не хочу больше этого делать. Я не хочу быть этим... этим... уродом.
«Высокий мужчина с вытянутой рукой, его глаза так красивы, как кристально-чистый океан.»
Я затормозила тяжело дыша. Изображение мелькает у меня в голове. Я не знаю, откуда оно или, когда появилось, но это изображение. Прежде чем я могу подумать о нем, еще одно изображение затягивает меня. Тяжело, вовлекая полностью.
«— Сисси! Поиграй со мной! — маленькая девочка плачет, ее белокурые косички обрамляют лицо. — Мы всегда играем, когда его здесь нет. Мама ушла вместе с ним, поэтому мы можем петь и танцевать.»
Я хватаюсь за голову, память почти сжирает мой мозг. Начинаю снова бежать и слышу крики позади меня, прежде чем понимаю, что нахожусь уже напротив двери Хозяина. Я даже не знаю, почему прибежала сюда, но я здесь. Вне себя, начинаю отчаянно стучать. Не хочу чувствовать что-то подобное. Я хочу ответов. Он должен сказать мне. Он должен объяснить мне, почему он нарушает мои права.
— Открой эту чертову дверь! — кричу я. — Посмотри мне в лицо, черт подери, посмотри!
Внезапно дверь открывается, и он тянет меня прежде, чем я успеваю взглянуть на него. К черту его. Он поворачивает меня и прижимает спиной к своей груди. На время закрывает мои глаза руками, пока не находит повязку и не завязывает ее. Я начала говорить раньше, чем он затянул последний узел.
— Да что с тобой не так? — кричу я. — Почему я здесь? Почему ты мне не отвечаешь? Это несправедливо. Ты не можешь так просто забрать человека, не сказав, зачем. Она накинулась на меня, сказав, что я уродка, что я нахрен чокнутая и слабая. Почему она знает обо мне, а я нет? Это не твое проклятое право скрывать что-то от меня. Я не хочу быть здесь. Отпусти меня.
